В 2014 году жители города Стаханова, находившегося тогда на самой линии разграничения, активно поддержали референдум и практически единогласно проголосовали за независимость Луганской народной республики. После оккупации ЛНР представители вооруженных формирований Украины устроили настоящий террор в отношении местных жителей. Луганчане постоянно сталкивались с гуманитарными проблемами и месяцами сидели без света. За восемь лет у них уже выработался условный рефлекс - они на слух могут определить, как далеко находится стреляющая пушка или миномет и где примерно упадет снаряд. Но тогда горе жителей Донбасса никого не волновало. Артисты продолжали петь песни, блогеры все так же снимали развлекательные ролики, а украинские телеканалы плодили сюжеты о том, как «самая мощная армия в Европе» побеждает мифических «сепаратистов». Все это происходило при полном одобрении «европейских партнеров». Жители Стаханова (ЛНР) наконец могут без опаски рассказать об ужасах пережитой оккупации. В себя эти люди придут еще не скоро, хотя над головой у них сейчас мирное ульяновское небо. Лариса Тинякова: «Мы из подвалов не вылезали» - Мы бы никогда не уехали, но с этой властью украинской жить нельзя. У нас там обстрелы. И еще какие обстрелы! Стреляют куда ни попадя. Ночи нет, чтобы не стреляли. У нас же дети из подвалов не вылезали! А сколько детей не родилось из-за того, что убили их отцов! У нас кровь встала между нашим народом и украинской властью. Когда мы уезжали, нам было все равно, куда ехать. Лишь бы подальше от этих взрывов, бомб, снарядов. Лишь бы детей спасти, они ведь еще не жили. У меня внучке только восемь месяцев, а она пугается каждого звука. Что-то упадет, а она вздрагивает. Новость о признании наших республик мы восприняли со слезами на глазах. Как в мае 1945-го, когда объявили победу над фашистской Германией. Как глоток свежего воздуха! Мы ведь надеемся, что вернемся домой. Наталья Тыщенко: «Все восемь лет для меня - это кошмар» - Сильно ли стреляли? Конечно! Если бы не стреляли, нас бы тут не было. Особенно в последние дни. 17-го начали потихоньку. А 18 - 19-го уже били конкретно! Снаряды ложились на Первомайку, на Михайловку, на Молодежный. Я, может быть, и не уехала бы, но я совсем одна, а хожу я плохо. Муж мой в 2019 году погиб от мины в Золотом-5. Все восемь лет для меня - это кошмар. За эти годы мы Украину прекрасно узнали. Все восемь лет от них только и слышали: «Нет-нет», мол, они не стреляют. А на самом деле все годы обстрелы, очень много диверсий. В Стаханове у меня остался дом. И еще оставила любимого кота Муртаза. За ним соседка обещала ухаживать, которая там осталась. Мария Михайлова: «Я видела горы убитых солдат» - Это может прозвучать странно, но мы уже привыкли к войне. Любой житель Донбасса, услышав взрыв, скажет, от нас это или по нам. И насколько далеко прогремело. Мы уже по звуку очень четко ориентируемся. Привыкли настолько, что, когда ночью где-то гремит взрыв, у тебя в доме дрожат стекла, ты подходишь к окну и говоришь: «Да вы задолбали, дайте поспать! Мне завтра на работу». Но в феврале ситуация стала такой, что даже те, кто уже привык к обстрелам, поняли, что начинается что-то страшное. Если до этого обстреливали пять-семь раз в день, то в феврале это было уже 50, потом 70, потом 200, 400! Стало похоже на 2014 год, Дебальцево-Чернухинский котел. Когда во дворах у людей лежали убитые мать, отец, а они не могли их похоронить, потому что постоянно «прилетало». Я видела горы убитых солдат: из ЛНР, русских, украинских. И вот что важно: наши своих погибших всегда забирали. А украинцам было все равно.
