В ЛНР и ДНР закончилась эпоха героев
Год назад прошли памятные мероприятия, посвященные первой годовщине со дня убийства главы ДНР Александра Захарченко. Масштабные и несколько приторные мероприятия прошли с помпой — широко освещались в местной и российской прессе, привлекли множество официальных и публичных лиц.
Приторные даже не столько от того, что хвалебные оды убитому главе молодой республики пели люди, которые еще недавно жестко и грязно боролись с ним за власть или обливали нечистотами на страницах новостных сайтов и блогов, а может быть, даже приложили руку к организации теракта, в котором погиб Захарченко. Скорее, какую-то липкую гадливость внушало неуемное славословие, разверзшееся над фигурой погибшего командира, как это уже было с фигурами пожранных гражданской войной Мотороллы и Гиви.
Александр Захарченко не был святым, у него было мало времени и возможностей, чтобы отличиться выдающимися заслугами на фронте или в управлении республикой. Слишком быстро намотало его на маховик политики и связанных с ней дрязг; слишком сложны и лицемерны были правила игры, в которую пришлось играть человеку, которому куда больше пристало бы воевать с оружием в руках или командовать солдатами.
Почему в Новороссии более не чтут героизм её защитников? Почему в ЛДНР пресса не рассказывает о блестяще проведенных операциях и случаях проявления отваги? С каких пор республикам больше не нужны герои?
Вероятно, как бы цинично это ни звучало, причина заключается в том, что и Александр Захарченко, и Гиви, и Моторолла уже мертвы. Они — символы эпохи ополчения, эпохи героев, которую сегодня всячески пытаются объявить завершившейся. Постепенно изжить, вместе с ее романтическим флером и всенародно любимыми лидерами, с полевыми командирами, способными бросить вызов кабинетной власти. Эпохи, которая выдвигала свои требования, судя по всему, неприятные нынешнему руководству — в частности, не только перерезать ленточки и ораторствовать на митингах, но и бывать на линии огня и снискать уважение и любовь солдат.
В итоге вместо жизнеутверждающих рассказов жители Новороссии получают обрыдшие ежедневные отчеты о том, что «украинская сторона выпустила № боеприпасов» и полный запрет говорить вслух о потерях, публично разговаривать о передовой, упоминать о том, что Новороссия не терпит, стиснув зубы, но отвечает ударом на удар.
А тех, кто сегодня проливает кровь за Донбасс, заменили мифологизированными образами покойных и наспех слепленными личинами живых. Слепленными топорно, на скорую руку и без единого шанса заслужить народную любовь.
Сложившаяся ситуация в республиках выглядит странно. Власти и вооруженные силы полностью дистанцировались друг от друга. Правительство занимается «гражданскими» вопросами (как будто они могут решаться в полном отрыве от военных), и его публичное взаимодействие с Народной милицией ограничивается торжествами и раздачей медалей.
В свою очередь Народная милиция полностью абстрагировалась от населения. Если попросить любого жителя ЛДНР назвать имена или позывные высокопоставленных военных, в ответ прозвучат лишь фамилии «говорящих голов» из пресс-центра — Басурина, Бессонова, Марочко. Командование время от времени пытается наладить связь с общественностью, организовав работу военных корреспондентов или сотрудничая с телевидением, однако эти попытки далеко не всегда успешны.
Попытавшись завуалировать войну, убрать ее из новостных заголовков и с экранов телевизоров, обезличив ее и заставив замолчать духоподъемные голоса тех, кто хотел бы рассказать о буднях защитников Новороссии, республиканские власти активно уничтожают ресурс, благодаря которому Новороссия состоялась как феномен.
Потому что воевать за абстрактного Пушилина или его подчиненных, уже давно не ассоциирующихся ни с Русским миром, ни с православием, ни с народом Донбасса, никто не пойдет. Равно как и за невнятную модель эрзац-государства, мечущегося между интеграцией с РФ и возвращением в состав Украины, пусть даже в качестве автономии. Никто не поднимется на бой ни за Басурина и Марочко, ни за общественное движение «Свободный Донбасс», ни за Минские соглашения.
Потому что на бой поднимались совсем за иные скрепы, которые сейчас активно превращают в обычную политическую болтовню, либо о них не принято говорить вслух. А героизм бойцов и удаль командиров заставляли забыть о личном и не бояться смерти. И рассказы об их подвигах, в отличие от дежурного славословия, заставляли сердца биться быстрее.
Слишком рано республиканские власти попытались превратить войну и ее героев в мифологию — она еще не окончена, и впереди немало крови, борьбы, героизма и подвигов. И вести Донбасс на эти подвиги должны не люди в дорогих костюмах и с хорошими ораторскими способностями, а новые Мотороллы и Гиви.
Юрий Ковачьчук