Михаил Зыгарь: Семья Путина и полицейское самоубийство
В Америке существует такое понятие, как полицейское самоубийство: когда человек решает свести счеты с жизнью, он бросается на полицейского с водяным пистолетом и выкрикивает что-нибудь угрожающее. Раз — и не нужно самому лезть в петлю или прыгать с моста.
На полицейское самоубийство похожи публикации в российских независимых СМИ последних месяцев: расследование The New Times, посвященное старшей дочери Путина Марии Фаассен, расследование «Собеседника» про свадьбу Людмилы Путиной, расследования Reuters и РБК о младшей дочери Путина Катерине Тихоновой и ее муже Кирилле Шамалове, а также статьи в прочих либеральных изданиях, которые цитировали и развили эти темы.
Почему эти публикации самоубийственны? Еще в прошлом году вокруг кремлевской администрации начались очень неприятные разговоры о том, что виртуальная война превратилась в реальную, а значит с пятой колонной с нового года будут разделываться по законам военного времени. Это раньше она была просто «либеральной оппозицией». Теперь, после того как Турция сбила наш самолет, то есть страна НАТО де-факто объявила нам войну, любая критика изнутри — предательство. Об этом с особым сладострастием стали рассуждать кремлевские чиновники, коих принято считать окружением Вячеслава Володина. Мол, игры кончились, с нового года все будет серьезно, тем более что это год думских выборов.
В новом году все слова, которые прежде произносились за закрытыми дверями, впервые зазвучали публично. Из уст Рамзана Кадырова. Вряд ли это было продиктовано ему из Москвы, скорее всего, он и его товарищи услышали, что «братья из Кремля» произносят это все чаще, а значит, можно не таиться.
Вячеслав Володин выступление Рамзана Кадырова поддержал. Об этом свидетельствует как минимум фотография в фейсбуке, где трое главных думских единороссов Яровая — Неверов — Васильев стоят с распечатанным хэштегом «Кадыров патриот России».
Впрочем, для настоящего предвыборного наступления на СМИ нужно еще одно: благословение президента. Обычно Владимир Путин любит, чтобы все неприглядные действия происходили «аккуратно» (одно из любимых его слов), так что «комар носа не подточит» хотя бы с юридической точки зрения. Кампанию против неподконтрольных СМИ тихо и аккуратно провести очень сложно. Почти невозможно. Крику и шуму будет очень много.
Для того чтобы Путин не обратил внимания на эти крики и благословил бульдозер, направленный на независимые СМИ, нужно, чтобы президент был очень зол. Прямо в ярости.
Дальше формула очень проста. Известно, что Путин очень не любит внимания к собственной семье. Так было всегда. Даже в вегетарианские нулевые, которые сейчас кажутся «золотым веком» российской печати, говорили, что можно писать гадости про Путина, но не про его жену.
Это табу держалось 15 лет, пока вдруг внезапно не было нарушено в прошлом году. Первым было издание РБК, которое год назад, 28 января 2015-го, выпустило расследование об «Иннопрактике» и Катерине Тихоновой. В расследовании было все, кроме самого важного — упоминания о том, что Тихонова — дочь президента. И вот совпадение: РБК получило предупреждение от Роскомнадзора за два дня до публикации расследования, 26 января. Официальный предлог: публикация рисунка со стопками журнала Charlie Hebdo. По мнению Роскомнадзора, рисунок оскорблял религиозные чувства мусульман и разжигал религиозную рознь. Настоящая причина предупреждения была в том, что в Кремле узнали о готовящейся публикации о Катерине Тихоновой. Предупреждение было сигналом: лучше не надо, не публикуйте.
Журналисты РБК в итоге решили не называть сакральное имя, эта честь выпала Олегу Кашину, который раскрыл главный секрет, недосказанный коллегами. 29 января, на следующий день после публикации в РБК. С таким комментарием в фейсбуке: «Страха нет!»
Джинн был выпущен из бутылки, мировые СМИ следом начали писать про семью президента. В декабре 2015-го большое расследование о бизнесе Кирилла Шамалова, зятя Владимира Путина, выпустило агентство Reuters, одновременно новый текст про Катерину Тихонову вышел на РБК.
Дальше еще интереснее. «Собеседник» написал, что Людмила Путина теперь зовется Людмилой Очеретной. Странное событие, ведь это издание не было замечено в числе лидирующих независимых СМИ. Почему «Собеседник»? Откуда у него это расследование?
Кому сейчас принадлежит «Собеседник»? Вопрос, на который не просто ответить с ходу. Главой совета директоров является Левон Айрапетян, фигурант дела «Башнефти», просидевший полтора года под арестом, причем половину срока в «Матросской тишине», пока его не перевели под домашний арест. Выпустили его только в сентябре прошлого года. А гендиректором издания является Юрий Пилипенко, аж с 1989 года работающий его главным редактором. Формально именно они и числятся совладельцами «Собеседника». Еще в конце нулевых Айрапетян выражал желание продать свои медиаактивы (в ИД «Собеседник» кроме одноименной газеты входили «Желтая газета» и несколько журналов с сканвордами). Но публично о сделках не сообщалось.
Но в момент публикации расследования про Людмилу Путину никто не думал о предыстории издания, опубликовавшего смелый слив. Многие СМИ просто позавидовали: как же так, «Собеседник» докопался, а мы нет.
Через две недели после «Собеседника» The New Times вышел с расследованием Сергея Канева про Марию Фаассен. Вообще-то Сергей Канев многие годы был криминальным репортером «Новой газеты» и писал блистательные расследования, в которых фигурировали источники в спецслужбах. Ему принадлежат многие тексты о ДНР, ЛНР и Крыме, о деле генерала Сугробова и о подмосковных прокурорах. В этот раз источники Канева рассказали ему про Марию Фаассен.
И снова совпадение: в день выхода материала The New Times получил предупреждение от Роскомнадзора по совершенно смехотворному поводу — журнал упомянул «Правый сектор» (запрещенную в России организацию), не указав, что тот запрещен в России.
Знакомые Владимира Путина говорят, что текст про дочь президента Марию не мог не возмутить. Особенно такая деталь, как публикация адреса и фотографии дома. Бывшему сотруднику КГБ в этом наверняка увидится что-то злонамеренное и крайне вредящее безопасности.
Путин всегда любил бравировать тем, что, даже разделываясь с врагами, он никогда не трогает их семьи. В качестве примера приводилась семья Михаила Ходорковского (посадка Олега Навального, брата Алексея, якобы не считается, возможно, Путин даже не знает о его существовании). По этой кремлевской логике независимые СМИ посягают на святое и угрожают безопасности детей Путина. А значит, их действиям нет оправдания. Капкан захлопнулся.
И не важно, что мы размахиваем водяным пистолетом, да и тот нам подбросили. «Сами напросились», — улыбается шериф и взводит курок.