Незваные гости Агафьи Лыковой. Часть 1
Об Агафье Карповне Лыковой уже, как говорится, писано и переписано, не делает это, пожалуй, только ленивый. Писал не раз о ней и «Красноярский рабочий», который на протяжении многих и многих лет следит за судьбой таёжной отшельницы.
Агафья Карповна Лыкова. Июль 2002 год. Фото Валерия Бодряшкина/Красноярский рабочий Пере.
Авторы этих строк бывали у неё. Один – дважды, другой – четыре раза. Мы выпустили книгу «Путь на Еринат», организовывали акции помощи Агафье Лыковой, получали от неё письма… Поэтому расскажем о нескольких эпизодах, растянутых на годы.
Многие считают, что «открыл» Агафью Лыкову и всё семейство староверов, скрывавшихся от людей в глухой Саянской тайге, журналист «Комсомолки» Василий Песков. На самом деле это не так. Василий Михайлович лишь сделал эту историю всемирно известной.
Теперь это уже, конечно, история, но в 2002 году собрали экспедицию на Еринат и мы, решив провести её под флагом старейшей газеты России – «Красноярского рабочего».
Задумка побывать у известной таёжной отшельницы Агафьи Лыковой возникла у нас давно. Вот только приступить к её реализации мы как-то все не решались. И вдруг взыграло журналистское самолюбие.
В самом деле, кто только её ни навещал – и столичная пишущая братия, и чиновники, и врачи, и музейные работники, а вот красноярские журналисты так и не добрались до устья Ерината, хотя находится место, метко названное Василием Песковым «таёжным тупиком», совсем рядом – в соседней Хакасии.
Подталкивал и читательский интерес. На известие о намерении снарядить экспедицию к заимке Лыковых люди откликнулись очень живо. Были звонки в редакцию, были письма, были ходоки с подарками и простыми просьбами – передать привет Агафье Карповне.
Правда, нас пытались и предостеречь от «неразумных действий». Известный красноярский врач Игорь Павлович Назаров пришел в редакцию с тревогой: как бы мы не занесли в таежную глухомань какую-нибудь инфекцию. По его мнению, большинство членов семейства Лыковых внезапно умерли именно от того, что закончилась их изоляция от мира.
Не верить Игорю Павловичу не было оснований, так как он не единожды бывал на Еринате. Но и отступать от намеченного не хотелось. Пообещав соблюдать все разумные меры предосторожности, мы отправились в не изведанные нами места.
Сначала мы добрались до Таштагола, что в Кемеровской области. Истосковавшиеся по полетам вертолетчики (дожди давали о себе знать больше недели) встретили нас довольно оптимистичными прогнозами: доставим до Ерината как миленьких!
Правда, субботним утром, на которое был намечен вылет, авиаторы отводили от нас глаза: несмотря на то, что в Таштаголе стояла прекрасная погода, алтайские метеорологи (Саяны в районе Ерината – зона их наблюдений) все никак не давали «добро» на вылет. Говорили, что в горах по-прежнему тучи, дождь, туман.
Наконец Ми-8 взревел движками. Но это был сигнал не для нас. Вертолет отправился по санзаданию в Междуреченск, а затем – на одну из вершин Горной Шории, где заболел профессор, занимающийся разведением целебного маральего корня.
За бортом – последние населённые пункты. Фото Валерия Бодряшкина/Красноярский рабочий.
Ждать и догонять всегда нелегко, поэтому несколько дополнительных часов «простоя» для нас показались вечностью. Но вот опять послышался гул вертолетного двигателя, а вскоре и сама «стрекоза» появилась над Таштаголом.
Как рассказали пилоты, рейс оказался неудачным: сильные порывы ветра не позволили посадить винтокрылую машину в заданном месте, так что больному предстояло еще потерпеть до хорошей погоды.
Честно говоря, и мы от таких нерадостных известий изрядно приуныли и уже было собирались оставаться на ночлег в просторном зале аэровокзала, который по распоряжению начальника порта стал для экспедиции гостеприимным домом.
Неожиданно экипаж получил «добро» на вылет. Правда, не на Еринат… На этот раз вертолет отправился на реку Малый Абакан, где его уже три дня ждали туристы. Заодно летчики обещали визуально оценить погодные условия в верховьях Большого Абакана. Как говорится, лучше один раз увидеть, чем сто – услышать. Метеорологи-то сидят в Бийске, делают выводы теоретически.
И вот оно, счастье: машина еще не вернулась в аэропорт, а нам уже дали команду готовиться к вылету. Как только Ми-8 приземлился, мы буквально в авральном порядке сбросали свои многочисленные вещи в его вместительное «брюхо». Заодно пообщались с оголодавшими туристами из Новокузнецка, у которых давно закончились продукты, так что приходилось питаться лишь рыбой и грибами.
Прошло еще несколько томительных минут, отведенных на запуск двигателей, и наконец-то мы в воздухе. Таштагол остался внизу, начались сплошные цепи гор и холмов. Первые минуты полета не вызывали сомнения в том, что вскоре мы совершим мягкую посадку на площадке, которая, по словам очевидцев, расположена буквально в сотне метров от поселения старообрядцев. За бортом вовсю светило солнце, и сверху были хорошо видны немногочисленные поселки шорцев, реки и речки, горные водопады, до сих пор не растаявшие ледники на вершинах.
Но чем дальше мы уходили от Таштагола, тем сумрачнее становилось вокруг, а вскоре вертолет вообще вошел в сплошную пелену плотного тумана, нависшего над горами. Из салона в открытую дверь пилотской кабины было видно, как «дворники» на стеклах не справляются с потоками дождевой воды. Поневоле вспомнился последний полет Александра Лебедя и всех, кто его сопровождал.
По-хорошему, надо было возвращаться, но опытные пилоты снизились до той отметки, с которой стал просматриваться Большой Абакан. Копируя излучину реки, мы пролетели еще несколько десятков минут, а затем вертолет, сделав крутой вираж, резко пошел на посадку. Как мы тогда подумали, это и есть та речная коса, расположена неподалеку от жилища Агафьи Лыковой.
Высадка на берегу Большого Абакана была быстрой. Фото Валерия Бодряшкина/Красноярский рабочий.
Вертолет буквально завис над камнями, и мы еще быстрее, чем в Таштаголе, выбросили свои вещи на импровизированный аэродром. И хотя дождь лил как из ведра, все восемь участников экспедиции были несказанно рады: наконец-то добрались до цели! Даже сфотографировались на фоне скрывающейся в тумане и в вечерних сумерках винтокрылой машины.
И тут нас ждало разочарование. Один из участников экспедиции, бывший вертолётчик Александр Санин, на протяжении всего пути общавшийся с экипажем, сообщил: «Дело – дрянь. Погода не позволила долететь до Ерината, нас высадили за тридцать километров до Агафьи. Что будем делать?»
Обескураженные таким печальным известием, мы тем не менее рук не опустили, нужно было спасать продукты от обрушившихся с неба потоков воды, ставить палатки. Решили по ходу дела: ночуем на косе, а уж утром, которое, как известно, мудренее вечера, примем окончательное решение о судьбе нашей экспедиции.
Продолжение следует…
Виктор Решетень,
Владимир Павловский,
журналисты «Красноярского рабочего».