«Блудный сын» с ароматом «Греховной радости»: картины фламандцев произвели фурор в Казани
Выставка «Золотой век фламандского искусства» проработала в Казанском Кремле почти год и привлекла рекордное количество посетителей – более 140 тыс. О том, чем жителей и гостей столицы Татарстана заинтересовали картины Рубенса и Йорданса, рассказала «Татар-информу» руководитель Центра «Эрмитаж-Казань», кандидат исторических наук Маргарита Тихонова.
«На рекордную посещаемость повлиял и рост турпотока»
Выставка «Золотой век фламандского искусства», которая сегодня завершается, стала настоящим событием в культурной жизни Татарстана. Хотя мерить такие проекты цифрами и сложно, давайте все же озвучим вначале – какой была посещаемость? И с чем это достижения можно сравнить?
Выставка, которая была сделана Эрмитажем исключительно для Казани, как и все предыдущие наши проекты, действительно побила все рекорды по посещаемости. По предварительным оценкам, к нам пришло более 140 тысяч посетителей. Это очень большие и очень хорошие цифры для одного проекта. Конечно, на это повлияло и то, что выставка продлилась (всего на два месяца) дольше, чем изначально планировалось, – проект должен был завершиться еще осенью, в ноябре, но был пролонгирован до конца января. То есть фактически шел год!
Кроме того, рекорд предопределили и несколько других факторов. Во-первых, в целом вырос поток туристов в Казань, у Казанского Кремля в разы увеличилась туристическая посещаемость, только в новогодние выходные здесь были толпы туристов. Естественно, это конвертировалось и в рост нашей посещаемости тоже. Хотя билетная система не позволяет четко разделить посетителей на местных жителей и гостей города, о росте доли именно туристов можно судить по нашим книгам отзывов, по активности турфирм, которые приводят организованные группы, по нашим собственным опросам. По грубой статистике, более 60% посетителей – это именно туристы, остальная часть – это и жители, и гости Казани из самого Татарстана, из районов и других городов республики. Очень часто к нам приезжают и из соседних регионов, что очень хорошо, потому что цель Центра, открывшегося в Татарстане в 2005 году, – «притягивать» и эту аудиторию, приближать к ней уникальные произведения искусства из собрания Эрмитажа.
Во-вторых, уверена, что на рост посещаемости повлияло и то, что Центр «Эрмитаж-Казань» делал до этого. Ведь данная выставка стала у нас 24-м реализованным проектом с момента открытия. Предыдущие проекты Центра также привлекали большое внимание аудитории. Например, посещаемость выставки «Пять символов счастья. Благопожелания в китайском искусстве» составила более 65 тыс. человек, хотя открыта она была с июня 2021-го по январь 2022-го. Кстати, за тот же самый временной промежуток фламандцы привлекли намного больше посетителей. А выставку «Матисс. Пикассо. Шагал», которая была открыта с октября 2019-го и продлилась до октября 2020-го, то есть тоже шла год из-за ковида, но по этой же причине была закрыта с марта по май, как и все учреждения в том году, посетило 91 тыс. человек.
На «Екатерине Великой» было 62 тыс. посетителей, хотя она шла очень недолго, всего пять месяцев, потому что экспозиция у нас была выставлена уникальная – там были и личные вещи российской императрицы, и вещи, которые Эрмитаж впервые показал публике именно в Казани. И дизайн этого проекта тоже был очень красивый. Но Рубенс, Ван Дейк и Йорданс, безусловно, больше откликнулись в сердцах посетителей.
Живопись – это то, что откликается практически в каждом человеке. А если это еще и красивая живопись, если это значимые имена, как Рубенс, Ван Дейк, то такая выставка точно будет обречена на успех
Фото: © Михаил Захаров / «Татар-информ»
«Людям интересно непосредственно, физически контактировать с картиной»
Почему, как вам кажется? Чем такие произведение искусства интересны современному зрителю?
Живопись вообще всегда очень интересна людям. Когда мы спрашиваем у наших посетителей, что бы они хотели увидеть в залах Центра «Эрмитаж-Казань», то чаще всего звучит один ответ – картины. Живопись – это то, что откликается практически в каждом человеке. А если это еще и красивая живопись, если это значимые имена, как Рубенс, Ван Дейк, Йорданс, Тенирс Младший, то такая выставка точно будет обречена на успех.
Кроме того, в наш век интернета людям, как мне кажется, еще более важно прийти в музей и непосредственно, физически контактировать с вещью, посмотреть на нее вживую. Очень интересно бывает наблюдать в залах за тем, как посетители смотрят выставку. Рассматривают буквально всё! От рамы, в которую помещена картина, до каталога с дополнительной информацией. На фламандцах в последнем зале у нас были гравюры – и многие возмущались, почему там такой свет тусклый. Мы объясняли, что так нужно по требованиям экспонирования, но многие посетители включали фонарики на смартфонах, чтобы рассмотреть рисунки. Смотрители зала, конечно, просили этого не делать.
К тому же само фламандское искусство впечатляет и поражает, все эти сюжеты, эта реалистичность и, как ни странно, одновременно еще и глубокая символика, скрытая буквально во всех картинах. Интересны темы, которые поднимаются на нашей выставке, например аллегории и притчи. Мало кто ожидал увидеть сюжет о ведьмах. А масштабное полотно Йорданса, написанное совместно с Паулем де Восом, этот огромнейший натюрморт, который впечатляет практически каждого? Все очень по-разному, но очень живо реагировали на эту картину.
Да и это просто очень красиво. XVII век, и всех волнует, как это все сохранилось до сих пор. Интересна в то же время повседневность, какие-то обычные, даже бытовые сюжеты, позволяющие современному зрителю заглянуть в глубь веков и увидеть историю жизни в те времена. Особенно с помощью произведений Тенирса Младшего – его картины составляют один из залов, который больше всего задерживает поток посетителей. Все внимательно рассматривают героев его произведений – играющих в шары, празднующих, олицетворяющих жизнь прошлого. Посетители внимательно изучали картины, что-то искали, удивлялись. Так произведение взаимодействует с посетителем – они реалистичны и понятны ему.
«В наш век интернета людям, как мне кажется, еще более важно прийти в музей и непосредственно, физически контактировать с вещью, посмотреть на нее вживую»
Фото: © Михаил Захаров / «Татар-информ»
Раз зрители проявляли такой интерес, наверное, случались и какие-то неожиданности, курьезы?
Каждый посетитель, безусловно, получил на этой выставке совершенно особенный опыт. Один, например, мог почувствовать себя настоящим исследователем, стоять подолгу у картин, выискивать, высматривать на них какие-то детали. Другой мог подойти к каталогу, познакомиться с заинтересовавшим его произведением более подробно. Можно было взять аудиогид или принять участие в экскурсии. Некоторые просто ходили и впечатлялись. Помню, видела в залах двух прекрасных девушек, которые шли без аудиогида, по-моему, даже не совсем понимали до конца, куда они вообще попали, но как же они искренне всем восторгались, охали и ахали у каждой картины!
И это тоже хорошо. Любое взаимодействие с вещью, приход в музей, на выставку – это уже замечательно. Хотя опыт каждый может получить и совершенно разный. Если же говорить о курьезах, то, как ни странно, ничего такого на этой выставке не случилось. Мы даже на днях с коллегами об этом говорили, пытались что-то вспомнить, но увы…
Хотя вот у Тенирса Младшего на его «Крестьянской свадьбе» в числе всей большой толпы изображен мужчина, облокотившийся на бочку (таким образом художник высмеивал грех пьянства), и у него головой убор таким красным мазком написан. И некоторым посетителям казалось, что там должно быть лицо изображенного героя, и они предполагали, что кто-то нанес краску, испортил картину. Обращались к смотрителям и говорили о том, что здесь что-то не то. В целом выставка отработала в обычном режиме, все было хорошо.
«Что касается отзывов, то за год работы мы собрали три тома – такие книги мы всегда храним и очень ценим»
Фото: © Михаил Захаров / «Татар-информ»
А необычные отзывы в книгах обнаруживались?
Устно многие говорили, что если бы подобный проект проходил в Москве и был так же построен, как мы его сделали здесь, в Казани, к нам бы стояли многокилометровые очереди. На самом деле, очередь в музей – это не совсем хорошо. Музей должен делать все возможное, чтобы посетителю было комфортно и он мог максимально быстро пройти к экспозиции. Что касается отзывов, то за год работы мы собрали три тома – такие книги мы всегда храним и очень ценим. Третий закончился еще в декабре, и сейчас там отзывы пишут чуть ли не на полях и где находят пустое место. В основном, конечно, очень положительные отзывы. В том числе отмечают и дизайн-проекта выставки, и идею с ароматами, которыми мы дополняли картины, но прежде всего пишут о произведениях выставки…
«К картине “Блудный сын” аромат назвали “Греховная радость”»
Об этом хотел спросить отдельно. Ведь у вас многие картины сопровождали еще и запахи. Как откликались на это посетители?
В музейном деле создание ароматов не новация, уже давно такие эксперименты вошли в практику. В Москве это очень популярно, особенно в Музее русского импрессионизма, который мы очень любим и уважаем, у которого и вдохновились этой идеей. Как это будет работать в Казани, хорошо или плохо, мы поняли еще на выставке «Матисс. Пикассо. Шагал». Там детям предлагали по аромату найти картину. Так что на фламандской выставке этот опыт тоже решено было использовать.
Создание ароматов к картинам – это просто создание дополнительных впечатлений для зрителей
Фото: © Михаил Захаров / «Татар-информ»
В этом деле мы сотрудничаем с парфюмерной компанией, которая работает со многими музеями, в том числе и с Третьяковской галереей, и с тем же Музеем русского импрессионизма. Как все происходит? Мы садимся, всей командой Центра «Эрмитаж-Казань», смотрим на картину (на мониторе) и обсуждаем, какое она на нас производит впечатление, что мы чувствуем, какие эмоции испытываем. Все это записываем и отправляем парфюмеру, который делает в итоге ароматы и высылает нам пробники. И в один из дней мы опять все садимся и – слушаем запахи и смотрим на ту же картину.
Конечно, представить в точности, как могло пахнуть вспаханное поле на картине «Жатва» Тенирса Младшего, невозможно. Мы такой задачи и не ставим. Создание ароматов к картинам – это просто создание дополнительных впечатлений для зрителей. Например, к картине «Блудный сын» аромат назвали «Греховная радость». И первое, что мы слышали: «Так в Средневековье не пахло!» А как пахло? Вы точно знаете? Но эмоция уже создана! Или для картины Янсенса был создан очень сладкий аромат. Почему? Обратите внимание, что на столе – выпечка, вино, а в сюжете – сцены флирта, любви, сладострастия.
«Всей командой Центра «Эрмитаж-Казань» смотрим на картину и обсуждаем, какое она на нас производит впечатление. Все это записываем и отправляем парфюмеру, который делает и высылает нам пробники»
Фото: © Михаил Захаров / «Татар-информ»
Мы сначала беспокоились о том, что ароматы и тактильные станции, которые с ними совмещались (они были созданы для незрячих и слабовидящих посетителей, то есть для конкретной целевой аудитории), будут перетягивать внимание от главного – собрания Эрмитажа. Но мы ошибались. Для нашего посетителя главным оставалась все-таки коллекция, возможность увидеть эти произведения вживую. Но опыт был полезен. Хочется придумывать что-то новое для посетителей, разнообразить опыт посещения выставок. Чтобы он не полчаса тратил на проход по залам, а чтобы его что-то останавливало и стимулировало, направляло на то, чтобы изучить, посмотреть, еще больше обратить внимание, получить эмоции и впечатления.
Последний вопрос – в рамках выставочного проекта вы провели огромное количество интерактивных мероприятий, в том числе для детей. Как вы их придумывали и для чего?
Вы знаете, все наши программы мы делаем не ради развлекательных целей, хотя, безусловно, и этому тоже уделяем внимание. Но в первую очередь мы выполняем просветительскую функцию. На экскурсиях и программах рассказываем о фламандском искусстве, о знаменитых произведениях, об их авторах. Все наши программы – образовательные, даже если и выстроены как игровые. Но игра строится на чем?
В случае с фламандцами практически в каждой картине есть сюжеты морально-назидательного толка, связанные с образом жизни в тот период: что было греховным, непозволительным, а что разрешалось. Картина «Притча о девах разумных и неразумных», можно сказать, сразу показывала современнику, как себя нужно вести, а как нельзя. Но как ребенку объяснить, что такое аллегория и притча? Только путем игры – мы им даем в руки предметы, которые имеют определенный символ и которые изображены и на картинах. Ребенок ищет такой же предмет в картине, находит, и тут мы уже начинаем обсуждать: а почему художник это изобразил, что он хотел сказать, какой символ закладывал?
«Ребенок не просто стоит и слушает рассказ, а контактирует с картиной, с художником, начинает думать»
Фото: © Михаил Захаров / «Татар-информ»
Таким нехитрым способом ребенок вовлекается, он не просто стоит и слушает рассказ, а контактирует с картиной, с художником, начинает думать. Эти развлекательные, игровые элементы, которые мы используем, нам сильно помогают. Таким образом, мы пытаемся донести до нашего посетителя историю фламандского искусства, историю этих картин. Все не просто так, как кажется на первый взгляд.
Кстати, дети сейчас иначе взаимодействуют с картинами – мы замечаем бережное отношение к таким вещам, сейчас все реже приходится останавливать и объяснять, что можно, а чего нельзя трогать. Детей, готовых к музею, которые стоят, слушают, участвуют, говорят, приходит все больше. И ведь потом они родителей приводят на выставку! У нас такой опыт был. Конечно, самое главное – это не количество посетителей на выставке, а тот качественный опыт, который получат все зрители наших проектов. Над этим мы и будем продолжать работать дальше.