«С войны вернулась я одна…»
Жительница Белгорода Мария Колтакова готовится прыгнуть с парашютом. Это будет её первый прыжок. А ещё она мечтает побывать в Праге. В этом городе 9 мая 1945 года старшина медицинской службы Колтакова встретила Победу.
«Поездка в Чехию стоит дорого, у меня, к сожалению, таких денег нет, – вздыхает Мария Денисовна. – Но с парашютом прыгну обязательно».
И ведь прыгнет. В прошлом году Мария Денисовна уже летала на дельтаплане.
Прощай, любимый город
За окном маленькой кухни панельной девятиэтажки шумит колёсами импортных автомобилей мирная жизнь. На плите кряхтит чайник. Мария Денисовна, поглаживая морщинистой рукой чистую скатерть кухонного стола, вспоминает свою жизнь.
«В райвоенкомат со мной пришли Тося Березина, Шура Шаламова, Шура Акимова, Лиза Маркова, Нина Власова, Маша Заплаткина, Мила Зюзикова и Аня Рыбникова. А с войны вернулась я одна…»
Замолкает. И продолжает свой рассказ лишь после того, как я неловко кашлянул.
«В то воскресенье, 22 июня, к нам пришли родственники. Было застолье, из репродуктора играла музыка, и вдруг она прервалась. Молотов объявил, что началась война. На следующий день мы всем классом пошли в военкомат».
В 1941-м Марию и одноклассников на фронт не взяли, но на учёт поставили. Целый год девчонки учились в школе медсестёр, а в 42-м их зачислили в санитарный взвод.
«В апреле нас погрузили в товарные вагоны и отправили на войну, – вспоминает Мария Денисовна. – Состав двинулся, а мы запели «Прощай, любимый город». Это была не только боль разлуки с родным Кемерово, но и прощание с той, оставшейся за колёсами уходящего поезда, жизнью».
Месяц везли пополнение на южный фронт страны. Несколько раз эшелон бомбили.
«Немец заходит с неба, а мы выскакиваем из вагонов и врассыпную. Кто под дерево, кто под вагон, а кто в поле, в траву. В конце концов, приехали в Липецк. Нам объявили, что Сталинград в опасности и, чтобы остановить наступление немцев, надо освободить Воронеж».
От Липецка до Воронежа пополнение шло три дня. Пешком.
«Мы с ног валились. Отдохнуть бы пару дней, но был приказ штурмовать город с марша. Мы даже не успели полевой госпиталь развернуть. Так раненых и складывали прямо в поле, в воронки. А поле было алым от окровавленных бинтов».
Неделю красноармейцы бились за воронежский ботанический сад, сельскохозяйственный институт и областную больницу.
«Наши парни загнали немцев на крышу больницы, а я в это время на первом этаже, под лестницей, бинтовала раненых».
– Жутко было?– Страха не было, – отвечает Мария Денисовна после недолгой паузы. – Злость была, боль от того, что рядом умирает подруга, а я ничем не могу помочь. Вот это было больно. А страха не было. И смерти я тогда не боялась. Если бы мы боялись смерти, то не победили бы, наверное. Мы ведь бились за Воронеж, чтобы под Сталинградом нашим ребятам легче было.
Ошибочная похоронка
В дивизии, где служила Колтакова, было 258 девушек, а после воронежских боёв осталась она одна.
«И меня ведь однажды похоронили, – продолжает Мария Денисовна. – Пошла в разведку, а немец начал миномётный обстрел. Помню взрыв, огонь, земля мне в лицо. Очнулась в какой-то воронке, темно и руку не чувствую. Поползла к своим. А оказалось, что командир уже похоронку отправил моим родителям. Было это 19 октября 1942 года».
– Похоронку сохранили?– Нет. После войны порвала в клочья. Вместо неё осталась награда – медаль «За отвагу», которую мне вручил командующий 60-й армией Иван Черняховский.– Это за разведку наградили?– За 25 вынесенных с поля боя вместе с оружием солдат. А вторую награду – орден Славы – я получила в Чехии. Тогда 57 бойцов в госпиталь притащила… А хотите, я вам фотографии покажу?
Победа
Мария Денисовна тяжело встаёт из-за стола.
«Трудно мне уже ходить, – сетует она. – Возраст и раны дают о себе знать. Ноги не слушаются».
Она медленно доходит до входной двери, берёт костыль и уходит в единственную комнату. Через некоторое время на кухонном столе появляются три пухлых фотоальбома.
«Это я в 1943-м», – рассказывает Мария Колтакова, бережно доставая из множества фотографий одну. Чёрно-белую.
На пожелтевшем снимке – длинноволосая девушка с санитарной сумкой хитро улыбается в объектив.
«А это я в Праге. Мы тогда с девчонками пошли в парикмахерскую и впервые за всю войну сделали себе завивки. А это мои однополчане. Пока все были живы, мы каждый год 9 мая встречались. Сейчас уж никого не осталось, – вздохнула Мария Денисовна.– Я вот только живу ещё».
В 1944 году Мария Денисовна получила тяжёлое ранение и контузию. И ещё одна беда приключилась: ей едва не ампутировали руку из-за начавшейся гангрены. Узнав о предстоящей операции, она сбежала из санчасти в полк. Знакомые врачи выходили девушку, сохранили ей руку.
Победу Колтакова встретила в Праге.
«Помню, бегут наши разведчики и кричат: «Победа! Фрицы капитулировали!» Ой, что тогда было! Все радовались, танцевали, пели. Наши солдаты даже салют устроили. А я села так в сторонке и расплакалась».
– От счастья?
– Нет. Мне было горько и обидно за тех, кто не дожил до Победы. За моих подруг, однополчан. Так вот, все радуются, а я сижу и рыдаю… Ну да ладно, – возвращается она в сегодняшний день. – Хотите пельменей?»
От пельменей я отказался, а чаю попил.
После войны
Мария Колтакова демобилизовалась в августе 1945 года: девушек первыми отпускали по домам. Она поехала домой в Кемеровскую область, но пробыла там совсем недолго. Говорит, не смогла настроиться на мирную жизнь и вернулась в армию. Продолжила службу вольнонаёмной медсестрой в одной из войсковых частей на западе Украины. Потом работала в отделе снабжения, в магазине, на калийном комбинате в отделе кадров. Жила в Средней Азии, а в 1972 году приехала в Белгород.
«Я ведь освобождала его, да и моя подруга здесь жила, – поясняет она. – Так вот и приехала. Работала в собесе, а в 1977 году ушла на пенсию. В части, кстати на Украине, я познакомилась со своим будущим мужем Александром Васильевичем. Но замуж вышла чуть позже. Помню, он приехал к моим родителям и сказал, чтобы я собирала вещи. Он, мол, на мне женится».
– А как вы отреагировали?
– А что мне оставалось делать? Женихов-то было мало. Собралась и пошла замуж. Так и прожили 25 лет вместе. Вы, наверное, будете смеяться, – вдруг говорит моя собеседница, – но я ведь в прошлом году летала на дельтаплане. Такая вот боевая старушка. Я сейчас стараюсь успеть исполнить свои желания.
– И много у вас желаний? – интересуюсь я.
– Осталось два. Сейчас я готовлюсь прыгнуть с парашютом, а ещё хотела бы побывать в Праге. Посмотреть на город, который освобождала.
Мы допиваем чай и завершаем изучение фотоальбома. Пора прощаться.
«С парашютом я точно прыгну, – произносит, провожая меня, Мария Денисовна. – Постараюсь сделать это 9 мая».
Я не стал дожидаться лифта и пошёл вниз по лестнице. На третьем этаже мне навстречу попался школьник. Он скоро перепрыгивал через несколько ступенек и громко так, не стесняясь, пел: «День Победы, как он был от нас далёк…»