В Каховке завелся неугомонный вор

Наше сверхгуманное законодательство обеспечивает полную свободу воровать даже в том случае, если преступника задержали «на горячем», и имеется полный набор доказательств его вины. Чем и воспользовался 42-летний безработный из Каховки. Освободившись после «отсидки» за кражи и сбыт наркотиков, заняться честным трудом он не пожелал. А вместо этого переквалифицировался в «диверсанты». По ночам он выходил на городские улицы, забирался в колодцы телефонных коммуникаций, и вырезал там куски кабеля длинной до сотни метров каждый. Затем свою добычу обжигал в сосновой роще у жилмассива Светлово, а медную сердцевину провода сдавал в пункты скупки лома – каждый раз разные, чтобы не привлекать к себе внимания. Преступления подобного рода, к несчастью, стали для связистов настоящим бичом. И не случайно: один лишь упомянутый выше вор из Каховки на протяжении четырех месяцев совершил три десятка краж кабеля. Причем его трижды задерживали на месте преступления, изымая кусачки. Однако «диверсанта» это не останавливало. Поскольку кража кабеля не считается тяжким преступлением, суд всякий раз отпускал преступника домой, обязав его лишь не менять места жительства без согласования, и являться на допрос по первому требованию следователя. А он и являлся, в перерывах между дачей показаний (причем правдивых) совершая новые и новые кражи. С инструментом у него тоже проблем не было: кусачки вместо изъятых он подбирал в гаражах и сарай каховчан, прихватывая их вместе с электроинструментом и слесарными принадлежностями.  Таких краж, к слову, за «кабельщиком» числится еще пять. Суд, конечно,  при вынесении приговора обяжет его возместить нанесенный ущерб, исчисляющийся десятками тысяч гривень. Но кто знает, сколько еще к этому времени успеет натворить неугомонный расхититель коммунального  и частного имущества. До приговора-то пройдет не один месяц, да и не факт, что по итогам рассмотрения дела подсудимого отправят в исправительную колонию. А не вернут домой, предоставив такой удобный испытательный срок для полного и окончательного исправления. Сергей ЯНОВСКИЙ, Новый день