Жена убита, сын отвернулся. История тюменца, живущего в заброшенном бараке
Владимир Федорович — бывший шофер, уже много лет скитается по разным пристанищам. Сейчас обосновался в двухэтажном деревянном доме, который готовятся сносить. Как дошел до жизни такой, и сам толком не понимает.
Пищу приносят люди
Дом, предназначенный под снос, в который меня привел мой знакомый, Николай, стоит на углу Мельникайте и Минской. Мы по еще не сгнившим ступеням поднялись на второй этаж и зашли в комнату к «жильцу» – бездомному. Его Николай обнаружил накануне, в рабочий перерыв, решив заглянуть в пустые дома напротив офиса. Нашел в доме трех «жильцов». В одной комнате – туберкулезную девушку, в другой – парня, в третьей – нашего героя, Владимира Федоровича.
У мужчины жуткий бардак, по комнате гуляют сквозняки, но в теплую погоду жить здесь можно: куча одеял и ковриков, стол, даже подобие шторы на окне и море всяческого разбросанного хлама. Хозяин с удовольствием, достаточно доброжелательно, не употребляя ненормативную лексику, общается, говорит тихим сиплым голосом – возможно, после простуд и обморожений.
Наш 63-летний герой, в отличие от большинства бездомных и безработных, – непьющий. Много гуляет, не ленится обходить пешком чуть ли не весь город. Не попрошайничает. Ему какие-то люди периодически сами приносят пищу, кипяток и дают денег.
Поток сознания Владимира Федоровича уловить сложно. Факты путает, логику его умозаключений проследить практически невозможно…
Водила и одинокий отец
Родился Владимир в Свердловской области в городке Карпинск. После 8-го класса на Украине закончил училище дорожно-строительной мелиорации, был машинистом бульдозера. Затем в Серове Свердловской области закончил лесопромышленное ГПТУ, работал трактористом в леспромхозе на вывозке леса. Потом – водителем на лесовозе. Призвали в армию. Там водил танки, а после армии уехал в Лабытнанги – на тюменский север. Оттуда переехал в Тюмень и остался здесь. В общем, всю жизнь крутил баранку, был на хорошем счету, его ценили руководители. Имеет допуски на перевозку опасных материалов.
Судьба у работяги сложилась не ахти: жену уже давно убили в Тюмени в первом Заречном. Сам Владимир не видел, как все происходило. Ему рассказывали, что была пьяная ссора. Цыгане спекулировали водкой. Русским не понравилось что-то, перешло в драку – и жена полезла разнимать. Ей говорили: «Уйди, не твое дело», а потом подбежала цыганка и со словами «чего с ней разговаривать» три раза ударила ножом. Скорой не было 40 минут – жену не удалось спасти.
Сыну Владимира тогда было три года, растил его мужчина один. Говорит, был для ребенка авторитетом, жили вдвоем. Учился сын в школе № 11. «А теперь стараюсь о себе не напоминать – ему стыдно, что отец бомж», – говорит наш герой.
Сегодня сын живет в Успенке на квартире у сожительницы, отца к себе не берет. «Год назад работали в Матмасах: я на бензовозе, сын на больших грузовиках. Жили в вагончике, который предоставил им хозяин. Сожительница ему на обед столько приносила, сколько я за неделю съедаю – все у него хорошо», – рассказывает Владимир Федорович.
При этом говорит, что бездомный он уже три года. В голове, видимо, путаница из дат и событий. Что-то из его рассказов — правда, что-то, возможно, и сочинил. Человек явно не вполне психически здоров.
Мытарь
По словам Владимира, он в 1991 году жил в общежитии института геологии и нефтегазодобычи (называет несуществующий адрес), откуда его выгнали. Пошел в ленинский облисполком – выгнали. Рассказывает, что обитал в бывшем женском общежитии овчинно-меховой фабрики. Туда нашего героя поселил Николай Романов, бывший зампредседателя городской думы. Владимир вспоминает, что Романов в свое время был начальником АТХ «Геология», а наш герой у него работал шофером – вот по знакомству и пристроил.
Владимир Федорович говорит, что когда стал бездомным, искал социальную гостиницу по ул. Муссы Джаллиля, 27, но не нашел. Улица, говорит, заканчивается на 18-м доме. Несколько раз его пытались приютить православные. Помыли, приодели, но настаивали, чтоб поверил в Бога. А он – убежденный атеист, член компартии со времен армейской службы. Бездомный рассказывает, что попытка «оправославить» была не одна: однажды его хотели отправить в Абалакский монастырь: «Мне поп сказал, надо веровать, а то не возьмем. Потом знакомые спрашивали: чего ты – не мог сказать, что верующий? Нет, не мог, мне в тягость».
Трудно понять таких людей – почему они теплому углу предпочитают неприкаянную свободу. Рассказывает же страшное: «Бывало, зимой в парке Гагаринском надеваю на темечко бушлат – натягиваю, сажусь спиной к березе и до утра сижу. Насквозь промерзал». Удивительно, как можно было живым остаться при этом.
Приставы забирают пенсию?
И вот наш бездомный атеист сегодня живет в заброшке, без электричества, отопления и прочих благ цивилизации. Говорит, периодически приходят полицейские - забирать пьяных соседей. А раз он не пьёт, дают 100 рублей – погуляй. «Ну, я иду-гуляю. Милиционеры чистку проведут – возвращаюсь».
Регистрация в паспорте у Владимира Федоровича действующая – по улице Шишкова, 11. Это – жилой дом, а наш герой рассказывает, что и там у него была комната в общежитии. Мол, прогнали из дома за неуплату счетов. Говорит, был у адвокатов, они сказали: «В жилищной компании тебя не выгоняли, сообщили, ты сам ушел». И сейчас ему по решению суда каждые полгода предъявляют счет.
Жалуется, что судебные приставы забирают всю пенсию. Удерживают за отопление и за электричество. Обещали забирать из пенсии 50 процентов, а на деле якобы вычитают все, до копейки. Называет имя человека, с которым взаимодействует у судебных приставов – он реальный, его ФИО я нашла на сайте.
Собралась позвонить, и тут мой знакомый, который привел меня к Владимиру, сообщает веселую новость, что наш герой разблокировал наконец свою карточку, а там оказалась немаленькая для пенсионера сумма.
Ну и Владимир решил кутнуть: купил фотоаппарат, телефон (само собой, ему подсунули бракованный). Николай к Владимиру заходит в теплые дни – всё приобретенное богатство разбросано по комнате вместе с прочим барахлом, а хозяин где-то гуляет, дома его застать сложно…
Уговариваем пойти в центр «Милосердие». Там не отказывают в приюте заблудшим; возможно, смогут оказать медицинскую и юридическую помощь, находят родственников и примиряют их с бездомными. Есть случаи возвращения этих людей в семьи… В любом случае, будем следить за ситуацией.