«Получается, что можно нападать на сотрудника полиции, оскорблять его и при этом за это ничего не будет»

Бывший полицейский Станислав Исаев рассказал, за что ему грозит реальный срок

В мае на многих воронежских городских порталах появилась информация о том, что в Железнодорожном суде начали рассматривать дело бывшего полицейского Станислава Исаева по ч.3, ст.286 (превышение должностных полномочий). Его обвиняют в избиении женщины. Сам же он считает, что следствие могло быть предвзято по отношению к нему. Причин тому он не знает. Все что ему известно, это то, что женщина, подавшая на него заявление, имеет связи в правоохранительных органах. Станислав Исаев выразил надежду, что дело удастся отправить на доследование лично главе СК РФ Александру Бастрыкину, поскольку он выразил сомнения в верности некоторых решений правоохранительных органов. Экс-полицейский подробно рассказал «Время Воронежа» про события того дня, за который ему грозит до десяти лет тюрьмы. – Первый вопрос, с чего все началось? Почему вы вдруг стали объектом уголовного преследования? – В ночь с 24-го на 25-е января 2022 года в отдел полиции №1 Железнодорожного отдела, где я работал, привезли женщину. Ее зовут Марина Ходжаева. Она находилась в состоянии сильного алкогольного опьянения, вела себя агрессивно, нецензурно выражалась, в тот день, в отделе полиции обматерила сотрудников. Ходжаева поднялась ко мне на 4-й этаж, при этом долго шла. Я увидел, что девушка пьяная, кричала матом на всех, в том числе и на меня, сделал ей соответствующее замечание, однако она его игнорировала. В ответ снова мат и она развернулась и начала бегать по отделу. Пока Ходжаева перемещалась по отделу, умышленно билась разными частями тела, руками и ногами. На мой вопрос «Зачем вы это делаете?», ответила, что не любит сотрудников полиции и хочет всех нас посадить. – Вы пытались как-то это зафиксировать? – Да, она нападала на меня, пыталась погоны оторвать, по лицу ударить. Я, разумеется, включаю видеозапись на телефоне, чтобы зафиксировать факт нападения на сотрудника. Надеялся, что она успокоится, увидев, что идет фиксация. Плюс, при этом, работали камеры наблюдения отдела полиции №1. Она пыталась вырвать телефон, показывала нецензурные жесты в мой адрес и нанесла мне не менее пяти ударов по лицу и по телу, что было зафиксировано на видео. Далее я уже позвонил напарнику. Он спустился, а она все продолжала падать и причинять себе умышленно телесные повреждения. Потом девушка проникла в оружейную комнату, где сотрудники полиции вооружаются табельным оружием. На требование покинуть служебное помещение она отказывалась. – Были ли еще какие-то свидетели произошедшего? – Мы поднялись в наш кабинет для оперативников на четвертом этаже. Параллельно в отделении в эту ночь находилось гражданское лицо, которое обратилось за помощью. Мы попросили его поучаствовать в качестве свидетеля. Человек согласился, понимая, что происходит. В кабинете она продолжила бросаться вешалками, стульями в меня, у сотрудников скидывать все со стола, начала также причинять себе телесные повреждения, биться об сейф, об стену. Чтобы обезопасить себя и Ходжаеву, мы предупредили ее, что можем применить к ней наручники, что и сделали. После этого она успокоилась, мы сняли наручники, дали ей попить воды, но проходит буквально минута, происходит все то же самое. Она встает со стула, наносит мне кулаком удар по лицу, скидывает все со стола, при этом она и второго сотрудника начала ногами бить. Пришлось к ней вновь применить наручники. Ее поведение было нестабильное, то агрессивная, то сидит, как ни в чем не бывало. – Фиксировали ли побои? – Да, это все было зафиксировано, составлены документы, я уехал в больницу Электроника, где обратился за медицинской помощью, чтобы снять телесные повреждения. Мой напарник повез ее на экспертизу. Были подозрения, что она находится в наркотическом опьянении, из-за наблюдаемой у нее резкой смены настроения. По результатам экспертизы у нее обнаружили 0,78 промилле алкоголя. Для ее веса, килограммов 50, это примерно полторы бутылки водки, наверное, или другого какого-то крепкого напитка. – Этому делу дали ход? – Проходит месяц, следственный комитет возбуждает уголовное дело не в отношении данной гражданки, а просто – поступило уголовное дело по ч. 1, ст. 318 УК РФ (Нападение на сотрудников и причинение телесных повреждений). Проходит неделя, и следственный комитет возбудил второе уголовное дело – превышение должностных полномочий. Около полугода там ничего не делают. Я сразу избрал активную позицию и стал помогать следствию. Вспоминается один случай. В августе мы передали свое ходатайство. Жена уже на поздних сроках беременности. Выходит следователь, в производстве у него наше дело уже не находилось. Он говорит: «Мы решили, пиши явку. Не напишешь – мы тебя отправим в следственный изолятор. Там явку выбьем. Мы следственный комитет, нам за это ничего не будет». Разговор записали, просили провести проверку в отношении этого сотрудника. Пришла банальная отписка, что никаких превышений полномочий в действиях Сергея Бахтина (прим. ред. – следователь, добивавшийся признания от Станислава Исаева) не установлено. Но они не остановились на этом. В качестве мер устрашения был организован и обыск в моей квартире через год, вот только, что искали, если дело вообще не связано с какими-то материальными или не материальными ценностями непонятно. При этом обыск сделали за два дня до записи моего родственника на личный прием граждан к генералу СУ СК и областному прокурору по Воронежской области, который в городе проходит по определенным датам. При этом ответ с личного приема от генерала СУ СК по Воронежской области я смог получить спустя два месяца, хотя я неоднократно по телефону уточнял возможность получения ответа, однако от меня отмахивались, говоря ждите ответ поступит на почту. В итоге, только по истечению двух месяцев, что является нарушением (максимальный срок ответа на подобные жалобы составляет максимум один месяц) я смог забрать копию ответа в СК опять с очередной отпиской, только теперь от руководителя. – По делу заседаний о нападении еще не было? – В деле о нападении на сотрудника меня признали официально потерпевшим, но в документах значится, что лицо, совершившее преступление, не установлено. Хотя есть мои показания, другого сотрудника, видеозапись, гражданский очевидец. Записи из отдела полиции: улица, КПП, все этажи служба безопасности переписала себе на жесткий диск. Своими глазами видел, что запись была, но все это пропало. – Почему, как вам кажется, делу по факту того, что Марина Ходжаева учинила в отделе полиции, смогли дать ход, учитывая все обстоятельства? – Им, как я понимаю, деваться было некуда, потому что была доказательная база. Статья, по которой проходило дело, характерна тем, что возбуждается в отношении лица, потому что есть лицо, которое совершило преступление и есть доказательная база. Тут они пошли на хитрость, возбудили просто как событие. Девушка написала заявление на меня и напарника ровно на следующий день после всей этой ситуации, не сразу. Написала, я так понимаю, чтобы избежать уголовной ответственности за нападение на сотрудника. А дальше, предполагаю, она позвонила родственникам, и среди знакомых оказались те, кто работает в СК. – Также было возбуждено уголовное дело, уже в отношении вас. – Следствие может проходить 12 месяцев. Потом оно направляется Председателю СК Александру Бастрыкину. Обвинение мне предъявили лишь через год и практически месяц. Для чего это было? Чтобы не отправлять это дело в Москву, потому что оно полностью сфабриковано. Они покрывают сами себя. – По тому делу, где вы обвиняемый, какие мероприятия вообще проводились? – Там целый том моих ходатайств вместе с адвокатом о проведении следственных действий для помощи следствию и установления того, что произошло, а это 250 листов. На все пришел отказ. Например, возьмем камеру дозора ППС, сотрудник ППС ходит с нагрудной камерой, приезжая на вызов, чтоб обезопасить себя и чтобы у граждан не было никаких вопросов, чтобы правонарушения зафиксировать. При просмотре — куски записи вырезаны. На ходатайство мое и моего защитника провести экспертизу на цель монтажа пришел отказ. Хотя оснований не было, можно было бы и провести. Ознакомление с записью в следственном отделе должно выглядеть так: мне включают запись, останавливают, и я комментирую показанный отрывок. Следователь Яцунов Алексей мне запретил ставить на паузу видео и отматывать назад. Говорил, что смотрим полностью. Что успел запомнить, то и вносим. Мне не давали вставить туда никаких комментариев. – После случившегося вы с Мариной Ходжаевой выходили на связь? – На связь она не выходила никогда. Первый раз ее увидел, когда сотрудники ППС привезли ее в отделение, ранее с ней не знакомы были. Второй раз мы с ней виделись на очной ставке в следственном отделе Железнодорожного района, которую инициировали мы с адвокатом, при этом ее провели спустя полгода, после написания ходатайства и многочисленных жалоб, а это уже после того как предъявили мне обвинение, что говорить только о формальном подходе СК, а не желания установить правду. Очная ставка используется для устранения противоречий в показаниях нескольких людей, однако следователю это было вообще не интересно, так как решение скорее всего было заочно принято. Больше я никогда ее не видел и не хотелось бы с ней видеться. – Не могли ли вы кому-то помешать каким-то образом? – Я рассматривал разные варианты. За время своей службы я прослужил в органах МВД около пяти лет. Старался служить хорошо, людям помогать, у меня много грамот, поощрений за время службы, дорогу я никому не переходил. Я вам больше скажу, что по-человечески всегда относился, и к заявителям, и к лицам, который совершили административные нарушения или даже уголовное какое-то деяние. Даже если это преступник, у него есть права, как у любого человека. Считаю, что за этой женщиной стоят знакомые в управлении, которые лоббируют ее интересы. Она неоднократно говорила, пока писала заявление, что у нее папа полковник МВД в Москве, и у нас всех тут будут проблемы. – В итоге, проблемы только у вас? – Да, получается только у меня. Все, как обещала (прим. ред. – смеется). Ситуация плачевна тем, что я исполнял свои служебные обязанности. Преступление совершила она, а меня могут привлечь по сфабрикованному делу от трех до десяти лет. – А у нее какое наказание по делу о нападении на сотрудника полиции? – Никакого наказания. Получается, что можно нападать на сотрудника полиции, оскорблять его и при этом за это ничего не будет. Год расследовали, где я являюсь потерпевшим и в результате и ничего не нашли, несмотря на видео и показание других свидетелей. Отказали и все. Дело прекращают рассматривать спустя 11 месяцев с копейками. Об этом меня не уведомили. Мы хотели получить документ, на основании чего оно прекращено. – Где вы обвиняемый, какой суд рассматривал дело? – Железнодорожный. Еще, в суд я подавал два ходатайства. Первое о том, чтобы провести предварительное слушание с целью получения доказательств. По закону это разрешено. Во втором просили поменять суд с Железнодорожного на любой другой по причине того, что руководитель следственного комитета Железнодорожного района и следователи имеют дружеские отношения и могут лоббировать свои интересы в судах, при этом ходатайство в суд было потеряно самим же судом и только благодаря заверенной копии с отметкой о получении удалось хотя бы доказать, что такое ходатайство передавалось. Сколько бы не писали жалоб, ничего не рассматривается, все отказывается. При этом теряют уже не только доказательства, но и мои ходатайства в суде. Сейчас дело, где я подсудимый, передано в областной суд, где будет рассматриваться мое ходатайство о изменении района суда. – Вы узнавали, что это за женщина? Семья, работа… – Там семья интересная. Сама Марина Ходжаева, ее бывшая свекровь и Павел Меделяев, ее сожитель. У них есть общий ребенок. Их отношения никак не зарегистрированы. Ребенок проживает на данный момент с отцом, насколько я понимаю. По-честному, какая нормальная мать отдаст ребенка отцу? Но если родители живут раздельно, ребенок постоянно живет с папой, то, может быть, у женщины есть какие-то проблемы? У них происходят все конфликты, ссоры, драки именно из-за этого ребенка. Она хочет взять его себе. Приходит, например, пьяная-буйная, он не отдает, она пишет заявление в полицию. Она привыкла ложно писать заявления. После этой всей ситуации участковые мне сказали, что эту девушку знают давно. Пишет заявления, скандальная, неадекватная. Потом через день приходит, отказывается от него. – Чего вы хотите в итоге добиться? – Хотим, чтобы дело дошло до Александра Бастрыкина и рассмотрение его продолжилось там. Также прекратилось давление на меня и мою семью, дело вернули на доследование и добиться честного и независимого расследования. Автор: Александр Баймурзаев, Василий Захаржевский Фото: «Время Воронежа» Видео: Станислав Исаев