В музее-заповеднике «Прохоровское поле» проходила XIII Международная научно-практическая конференция. Тема – «Актуальные вопросы научного исследования Великой Отечественной войны: к 80-летию Великой Победы». В числе участников были сотрудники ведомств Министерства обороны РФ, архивов, музейные работники, историки, краеведы. И вдруг неожиданно (не без участия «Белгородской правды») объявили, что слово предоставляется… медику. Это выступление стало настоящей сенсацией.Лошадь по штату. Незадолго до конференции в редакцию «Белгородской правды» обратилась Ирина Паричук, врач-терапевт высшей категории из железнодорожной поликлиники (станция Белгород). Ирина Николаевна рассказала о своём отце – Николае Токареве, участнике Великой Отечественной войны. Вместе с родственниками она долго собирала материалы о боевом пути Николая Ильича. Принесла записи его воспоминаний, архивные документы, газетные публикации, находки из интернета.Да, в материалах встречаются разночтения, например по датам, в названиях населённых пунктов, что ни в коей мере не умаляет их ценности. В конце концов, даты и названия можно уточнить. Особый интерес во фронтовой биографии отца Ирины Николаевны представляют страницы, связанные с битвой на Огненной дуге.Примечательно, что оказался он тогда неподалёку от родного дома. Узнав об этом, начальник штаба части предложил:«Бери лошадь и езжай домой. А завтра на рассвете чтобы был на месте!». Этот транспорт Токареву полагался как командиру 76-миллиметровой дивизионной пушки ЗИС-3.Выехав из Чернянки, он заскочил в село Хмелевое, где жила его крёстная. Отдохнув немного и попив молока, поспешил домой, откуда его призвали в армию и направили в военное училище под Улан-Удэ. Но лейтенантские кубики Николаю, как и другим курсантам, не суждено было получить. Из‑за тяжёлого положения на фронте их срочно выпустили старшими сержантами в части, которые готовились к сражениям. «Николай, держись!»Добравшись до Яблоново, Токарев подъехал к своему дому. Среди стоявших тут ребят увидел младшего брата – Михаила. Погостив несколько часов, отправился обратно. «Папа говорил, – вспоминает Ирина Николаевна, – что ещё не раз навещал родных: обстановка позволяла. Пехотинцы, которые стояли в селе, называли его Яблоновским».. В начале июля, как рассказывал он, дивизион занял позиции неподалёку от села Ломово. Впереди находилось заминированное поле, единственным проходом через которое была дорога. Перед ней как раз и установил орудие расчёт Токарева. По его словам, огонь немцы вели очень интенсивный, потери с нашей стороны были огромные.Но вот показались танки. Идя по полю, нарвались на мины и повернули к дороге. «Пехота, что была с нами, стала отступать, – вздыхал Николай Ильич, делясь с родными пережитым. – Из батареи только моё орудие осталось целым. Я подождал, пока колонна танков выйдет на дорогу, и выстрелил в середину её. Не знаю, в какой по счёту танк попал, но колонна замедлила движение. И тогда я выстрелил в передний. Он загорелся. Колонна остановилась. И тогда стал бить их по очереди. Пехотинцы стали останавливаться возле меня и кричать: «Яблоновский, Николай, держись!». В ряде источников указывается, что происходило всё 8 и 9 июля 1943 года. Но если во время боя орудие вражеским огнём разбило, а Токарева с заряжающим ранило и по приказу увидевшего это с наблюдательного пункта командира артдивизиона их срочно увезли в госпиталь, то было это именно 8-го. Приведём в подтверждение авторитетный источник – 655-страничный том «Военные разведчики в Курской битве (в документах и лицах). Книга 1. Белгородское направление». Авторы – уроженец корочанского села Мазикино Фёдор Иванович Ладыгин, генерал-полковник, бывший в 1992–1997 годах начальником Главного разведывательного управления Генштаба Вооружённых сил России, и его коллега – полковник Игорь Лаврентьевич Бурнусов.В книге есть глава «Хроника боевых действий и разведывательная деятельность войск Воронежского фронта (июль – август 1943 года)». 8 июля, читаем здесь, основные усилия противник сосредотачивал из района Севрюково и Ястребово в северном направлении. К 13:00 силой до 50 танков прорвался в сторону Мелихово, но, встреченный противотанковой обороной наших войск, повёл наступление на Дальнюю Игуменку и, не имея успеха, отошёл в юго-восточном направлении.Это благодаря и героизму, который проявили в том числе Токарев и его артиллеристы. Сразу прославился в госпитале. Оказав Токареву первую помощь в корочанском хуторе Миндоловка, его переправили на станцию Сомово под Воронежем, где в здании санатория располагался военный госпиталь. С ним в палате лечился капитан.Ирина Николаевна приводит следующий фрагмент записей воспоминаний отца:«Читает капитан газету и вдруг как воскликнет: — Николай! Это ты Токарев?— Я.— Да тебе Героя присвоят!— Чего?— Да ты ж 9 танков подбил! Про тебя в газете пишут!Я молчу. На самом деле не знал, сколько подбил танков. Меня тогда ранили и сразу увезли в госпиталь. Потом уже узнал, что за эти 9 подбитых танков моя мать получила в то время 4 500 рублей – по 500 за каждый танк.После того как обо мне написали в газете, я сразу прославился в госпитале. И относиться ко мне стали как‑то по‑другому. В столовой старались подкормить получше, выдали новое обмундирование». После выздоровления Николай Ильич вернулся в свой 197-й артиллерийский полк 92-й стрелковой дивизии, на прежнее место – командиром орудия.В его фронтовой биографии, кроме всего одного дня (но зато какого – участия в сражении на Огненной дуге!), был до этого Сталинград, а после госпиталя – форсирование Днепра, Южного Буга, Днестра… Получал ордена и медали, семь благодарностей от Верховного Главнокомандующего Маршала Советского Союза Сталина.Но Золотой Звездой Героя Советского Союза его так и не наградили. Отличные цифры. «Папа считал, – рассказывает Ирина Паричук, – что звание Героя Советского Союза ему не дали из‑за того, что дивизия на Курской дуге, неся большие потери, всё‑таки отступила, а в таких случаях командование притормаживало награды».. Правда, Токарева представляли к ордену Ленина. В наградном листе говорилось, что, отражая атаку немецких танков, подбил семь, в том числе один «тигр». Но не прошло. Вместо этого за семь танков Николай Ильич получил орден Красного Знамени. Газета, в которой говорилось о девяти танках, очевидно, армейская или фронтовая, а может, и «Красная звезда». Это ещё предстоит выяснить.Отметим: когда в музее-заповеднике «Прохоровское поле» узнали об истории Николая Токарева, его дочь пригласили на научно-практическую конференцию, где её выступление произвело сенсацию. То, что рассказала об отце Ирина Николаевна, для собравшихся стало настоящим открытием. «Мы очень благодарны родственникам Николая Ильича Токарева за кропотливо собранные о нём материалы, переданные на конференции», – говорит учёный секретарь музея-заповедника «Прохоровское поле», кандидат филологических наук Альбина Балабанова.. Заведующая научно-исследовательским отделом музея Светлана Бородина добавляет: «Эти материалы бесценны для нас, так как позволяют больше узнать о земляках – участниках Курской битвы, об их подвигах. Они будут бережно храниться как документальные свидетельства истории, изучаться сотрудниками музея и использоваться в будущих выставочных проектах, посвящённых сражению на Курской дуге».. И конечно, музей готовит обращения и запросы в различные архивы и инстанции, чтобы найти как можно больше официальных документов о скромном земляке-герое.Всего день, даже неполный, провёл он в легендарной битве. Но благодаря ему в танковом сражении 12 июля у фашистов оказалось меньше боевых машин. На 9 или на 7 – обе цифры хорошие. Даже отличные. Неоценимый вклад внёс в Победу Николай Токарев! Сергей Ерёмин.
