Максима Борисовича неслучайно называют «белгородским Леонардо да Винчи». Количество техник, в которых он успешно работает, поражает. Глубокое понимание классических традиций в его творчестве сочетается с современными художественными решениями и экспериментами. Духовный импульс. На выставке «Мастер и город» (6+) в Белгороде представлены скульптурные портреты, барельефы, керамика, планшеты с фотографиями работ, ставших частью интерьеров и экстерьеров. Ковка, витраж, мозаика, инсталляция, ювелирные изделия… Везде виден его авторский почерк. Не единожды он делился своими знаниями и опытом в качестве педагога и наставника.«Это невероятно талантливый мастер. Город и область многое приобрели благодаря его деятельности. Это и подвижническая деятельность в том числе. Не каждый человек будет так глубоко погружаться в различные темы и материалы и оставит столь яркий след», – подчеркнула директор Белгородского художественного музея Татьяна Лукьянова.. Максим Баранов действительно создал немало работ как для родного города, так и других уголков области. Учась в Киеве, он соприкоснулся с его богатой историей и величественными храмами, получил мощный духовный импульс. И в скором времени реализовал свои знания на практике.В его творческом арсенале станковая графика, живопись, художественная фотография… Но, пожалуй, больше всего он известен белгородцам своими чудесными работами в сфере декоративно-прикладного искусства. «Моя выставка начинается уже за этими стенами», – улыбается Максим Борисович.. Первое, что видят посетители Белгородского художественного музея – это входная стела. И сделана она тоже его руками. Мастер с теплотой вспоминает время, когда вместе с другими художниками работал над оформлением нового музейного здания, стремясь воплотить идею русского модерна. Созданные детали интерьера и экстерьера уникальны. Заключительной точкой этой работы стал созданный Барановым к церемонии открытия символический ключ.Судьба связала его с музеем ещё задолго до строительства нового здания. В 1984 году Баранов пришёл работать сюда реставратором. На его глазах проходило формирование коллекции, и сам он принимал в этом деятельное участие. Большой интерес белгородцев вызвала и открытая Максимом Борисовичем гончарная мастерская, где все желающие могли под его руководством не только освоить технические приёмы работы с глиной, но и понять её художественные возможности. Не боясь экспериментов. В 2003 году был создан творческий союз «Гильдия мастеров», где воплотились в жизнь многие знаковые для города проекты. Дух экспериментаторства помогает Максиму Борисовичу осваивать новые направления и воплощать самые смелые идеи. Чего стоит одна только кованая роза высотой 8,5 метра в Парке роз Строителя.«Спровоцировал меня на её создание Владимир Зотов, увидевший в Баден-Бадене семиметровую розу. Он спросил: «А мы сможем такое сделать?» Я по складу авантюрист. Ответил: «Да, конечно!» Хотя тогда ещё в полной мере не представлял, как это всё воплотить в жизнь», – вспоминает Баранов.. В итоге королева цветов получилась выше немецкой на полтора метра. А ворота парка украсили ещё 70 кованых роз.С таким же бесстрашием художник откликнулся на предложение за три месяца оформить салон оптики в Курске. Владельцы хотели сделать необычный интерьер в духе австрийского живописца и архитектора Фриденсрайха Хундертвассера, известного своей экстравагантностью. Баранов погрузился в тему и в итоге справился с задачей. Теперь салон украшают необычные инсталляции, витраж, люстра и скульптурные колонны. На гостинице «Белгород», корпусе БелГУ, спорткомплексе Светланы Хоркиной и студенческой базе в Титовке разместились созданные Максимом Борисовичем флюгера. Ещё одной интересной задачей на высоте стало восстановление фронтона на здании Белгородской духовной семинарии.«Снесём и поставим новый», – подумал мастер. Но, поднявшись на вышке и осмотрев всё вблизи, понял, что сделать так без ущерба для крыши не получится. Был только один вариант – восстанавливать. «Делали пропитку, усиление, сняли ветхий бетон, добавили новый. А из мозаики с перламутровым эффектом выполнили герб митрополии. Владыка захотел посмотреть его вблизи и освятить. И поднимался наверх на вышке», – вспоминает он.. Богатая эрудиция, художественное чутьё, знание канонов и понимание исторического контекста помогают ему работать и над другими проектами в церковной сфере. За последние годы великолепные мозаичные иконы, которые он создаёт со своим сыном Петром, украсили храмы в Белгороде, Зимовеньке, Репном, Таврово. Синтетическую мозаику любого формата и с любым покрытием они делают сами. Произведения Максима Баранова можно увидеть и возле входа в церковную лавку Спасо-Преображенского собора Белгорода, и в интерьере Белгородской митрополии. Памятник, посвящённый священномученику Никодиму (Кононову), на Белгородском проспекте тоже творение его рук.«В процессе строительства здания Белгородской митрополии наткнулись на захоронение. Мне позвонили, когда я был в дороге. Развернул автомобиль и тут же помчался туда. Подсознательно чувствовал, что это захоронение святителя Никодима. Когда стали извлекать первые артефакты, стало понятно, что там похоронен архиерей. Кирпичная кладка указывала на начало XX века. Были найдены две пули, третья нашлась позже – в шейном позвонке», – рассказывает Баранов.. Автор много лет изучал метод Михаила Герасимова, который ему пригодился и помог восстановить по черепу портретные черты епископа. Работая над образом святителя, мастер постоянно советовался с митрополитом Иоанном. Скульптурное изображение получилось очень схожим с прижизненным снимком священномученика Никодима. Вот только от очков, которые он носил, в финальном варианте памятника решили отказаться, чтобы не дать повода разгуляться вандалам. Собирательный образ. Особая тема в творчестве мастера – сохранение памяти об ушедших людях и событиях. К каждому конкретному заказу, будь то мемориальная доска, посвящённая погибшему бойцу СВО, или же храм-часовня в память о подвиге строителей железнодорожной ветки Старый Оскол – Ржава, он подходит с трепетом в сердце.Первые две такие работы – мемориальные доски на домах, где жили полный кавалер ордена Славы Михаил Кореньков и Герой Советского Союза Григорий Лёвин. Хороших фотографий Михаила Андреевича не нашлось, и Максим Борисович полностью по памяти вылепил его. Много раз ему доводилось общаться и с Григорием Тимофеевичем, поэтому при создании работы он опирался не только на снимки, но и на свои воспоминания. Сейчас, создавая барельефы героев СВО, он ориентируется на фотографии. В мягком материале согласовывает получившийся образ с родственниками. И, заручившись их согласием, переходит к финальному этапу работы.«При этом я не включаю музыку. Тружусь в тишине, – признаётся мастер. – И сама по себе напрашивается молитва, в том числе и об упокоении души. У Бога все живы. Вот и я стараюсь живыми сделать лица этих ребят – такими, какими их запомнили близкие. И оценка родных очень важна. Именно она даёт желание продолжать эту деятельность».. Ещё один удивительный проект – часовня у железнодорожного вокзала в Старом Осколе, авторами которой стали Максим Баранов и главный архитектор митрополии Нина Цветкова. Она посвящена подвигу и мужеству строителей железной дороги Старый Оскол – Ржава, построенной в 1943 году.«Часовня интересна тем, что это, наверное, первое после мавзолея сооружение в монолитном граните. Только это не красный, а уральский светло-серый гранит. Конечно, надо было поработать с декоративным убранством. Здесь есть и ковка, и мозаика, и инсталляция, а также предметы синтеза – барельеф соединён с золотистой мозаикой», – рассказывает мастер.. Великой Отечественной войне посвящён и мемориал «Перекрёсток памяти» в селе Прелестном Прохоровского округа, для которого скульптор создал памятник скорбящей пожилой женщины. Образ, по словам автора, стал собирательным:«В Прелестном долгое время существовала традиция накрывать поминальные столы 12 июля. Хранили её долго. Но в последние годы она стала угасать. И только один человек выносил поминальный стол. Однако, когда сделали монумент и мы ехали на его открытие, я насчитал полсотни столов с фотографиями погибших в той страшной войне. Было трогательно, что мы всё это всколыхнули».. С особой любовью он работал над памятником своему другу и наставнику, художнику Виктору Иванчихину. Максим Борисович признался, что до сих пор тяжело переживает уход этого удивительного человека, которому он многим обязан. Уголки губ, лёгкий прищур, отведённый немного в сторону взгляд… Бюст Виктора Ивановича получился как живой. Особенно интересна была мастеру реакция родных. И когда вдова Иванчихина, Галина Николаевна, стала разговаривать с памятником, будто с живым человеком, – это стало ещё одним доказательством, что всё получилось.Познакомиться с многообразием творческой деятельности Максима Баранова можно до 20 января. Анна Черкашина.
