К чему приведет битва за прошлое

Все больше и больше мы отдаляемся от ужасающих событий Второй мировой войны. Все меньше среди нас людей, которые были свидетелями той эпохи. Три четверти века прошло со времен падения Третьего рейха, но память все еще жива. Именно c этой памятью сегодня идет ожесточенная борьба

То, чего нельзя говорить

Существует большая разница между памятью и историей. История – это инструмент. Ее легко переписать в любой момент, каким бы наглым не казался этот шаг. Наглядный пример – резолюция Европарламента «О влиянии исторической памяти на будущее Европы».

Прошлой осенью этот документ наделал немало шума и не без причин. В нем Евросоюз открыто возложил вину за развязывание Второй мировой на «коммунистический Советский Союз и нацистскую Германию». В основе провокационных обвинений лежит пакт Молотова-Риббентропа, по заключении которого «Гитлер захватил Польшу, а потом в нее вошел Сталин», что стало «беспрецедентной трагедией для польского народа». В итоге резолюция констатирует, что Европе необходимо продвигать «совместное европейское наследие преступлений, совершенных коммунистической, нацистской и другими диктатурами». Обратите внимание на расстановку приоритетов.

Этот документ – наглядный пример истории. Он искажен и полон недомолвок. Авторы умолчали тот факт, что к моменту, когда в Польшу вошли советские войска, ее правительство обживалось в Лондоне и даже призывало польские войска не оказывать СССР сопротивления. Не сочли нужным упомянуть и о том, как нехорошо было «пилить» с Гитлером Чехословакию. Как известно, представителей самой Чехословакии на переговоры не пригласили.

Почему же так получилось? Не потому ли, что документ принимали представители стран, в той или иной степени сотрудничавших с гитлеровской Германией? Сейчас об этом нельзя вспоминать, ведь можно случайно опорочить европейские идеалы, которые так тщательно пытаются отмыть от былых прегрешений.

То, о чем можно говорить

Особняком в нынешней ситуации стоят страны, которые сегодня открыто героизируют пособников гитлеровских нацистов. К примеру, в Латвии 16 марта ежегодно чтут память Латышского легиона СС, причем участвуют в шествиях националистов даже депутаты местного парламента. Никого явно

не смущает тот факт, что сформировал данную боевую единицу лично Адольф Гитлер в начале 1943 года. Традицию местные националисты завели аккурат с распадом Советского Союза.

Активным «отмыванием» коллаборационистов занимаются и на Украине. В честь новых «героев» здесь называют улицы. Им устанавливают памятники. К примеру, в городе Самбор сейчас можно увидеть памятник Зиновию Тершавецкому. Чем он отличился? Возглавляя ячейку Организации украинских националистов в Полтаве, Зиновий организовывал массовые казни местных евреев. На его руках кровь 8 тысяч невинных жертв.

В городе Березно стоит памятник командиру Полесской сечи Тарасу Бульбе-Боровцу. У мемориала регулярно проходят торжественные мероприятия в память о том, чьи бойцы в ноябре 1941 года вместе с немецкими солдатами расстреляли более 500 еврейских мужчин, женщин и детей.

Нет смысла удивляться тому, что пресс-служба Генерального консульства Украины в Кракове к 75-летию окончания Второй мировой опубликовала фото командующего Украинской повстанческой армией Романа Шухевича — нацистского коллаборациониста и организатора массового истребления польского населения.

Почему же такую практику не пресекают поборники «европейской памяти»? Почему повсеместно сносят памятники советским воинам, но даже в Бельгии пару лет назад открыли мемориал латышским легионерам? Ответы будут далее.

То, что заставляют забыть

Как мы уже говорили, между памятью и историей существует большая разница. Память – это не документ, не учебник и не резолюция самых влиятельных международных структур. Память – это неосязаемая и могущественная сила. Подобно тому, как русские, украинцы, белорусы, узбеки, татары, казахи, армяне и многие другие плечом к плечу воевали с немецкими захватчиками, так и сейчас, спустя 75 лет, память об их подвиге хранят миллионы потомков.

Эта память не зависит от политики отдельных правительств. Эта память объединяет людей, поколения и целые народы. Эта память доставляет много неудобств западным элитам, строящим свое общество на иллюзиях непогрешимости. Разве современные толерантные немцы – это не потомки людей, сжигавших целые деревни? Разве демократичные Британия с Францией не позволили Гитлеру оккупировать Судеты? Разве ужасный тоталитарный советский агрессор не спас капитулировавшую на милость нацистов Европу ценой миллионов людских жизней? Разве не отсиживались за океаном США, так любящие сейчас заявлять о том, что именно они победили Гитлера? Искусственно созданные идеалы не выдерживают таких вопросов, и каждый парад в Москве, каждый фейерверк в честь разгрома нацистов нещадно рушит иллюзорную непорочность западного мира, словно сверкающий, но хрупкий хрусталь.

Поэтому память о событиях того времени, о героях и преступниках пытаются стереть. Задача не в том, чтобы выбить с России репарации для «жертв советской оккупации». Не является самоцелью и попытка дискредитировать Советский Союз, вклад которого в победу над Гитлером трудно переоценить. Главное – заставить забыть.

С этой целью в странах массово сносят памятники освободителям. В Литве, Латвии, Эстонии, Чехии, Польше и других странах мемориалы уничтожаются сотнями. Все делается для того, чтобы через несколько поколений ни один ребенок, случайно завидев памятный знак советскому солдату, не стал задавать родителю «неправильные» вопросы, не сохранил и не передал услышанное собственным детям.

С этой целью создают ложных героев. Да, их знают как убийц, военных преступников и коллаборационистов, но самым наглым образом превращают в «борцов за свободу и независимость». Запомнят ли их будущие поколения – не важно. Их задача в том, чтобы вытеснить из памяти героев настоящих.

Только глубоко заблуждается тот, кто считает, что в мире, где по итогам Второй мировой нет победителей и проигравших, а Советский Союз в одном ряду с Третьим рейхом, создается благодатное равенство. Возьмем в качестве примера Германию. Там строго запрещена нацистская символика. Ее удаляют в фильмах и компьютерных играх. Но помогло ли это в борьбе с неонацистскими организациями? Или же этому помогло решение властей с показной толерантностью открыть страну для мигрантов? Ответ очевиден. Уничтожение памяти решает только проблемы элит, которые самим своим существованием отрицают равенство, зато могут беспрепятственно творить иллюзорные идеалы в далеко не идеальном мире.

Евгений Гаман, специально для News Front