Египетская печаль в ГМИИ
ГМИИ имени А.С. Пушкина впервые за последнее десятилетие попытался представить публике историю сложения своей египетской коллекции и озвучил «египетские» планы на будущее. Идея, бесспорно, достойная всяческих похвал. Однако потребовала она много больше знаний, опыта и умений, чем, увы, было у исполнителей. К сожалению, в нашей стране часто бывает, что личность актуального хранителя не сопоставима по масштабу и объему знаний ни с личностью изначального владельца коллекций, ни со многими из предыдущих хранителей замечательного собрания. Именно так обстоит с Зав. Отделом Востока музея О.А. Васильевой, видео с которой я обязательно посоветую посмотреть. С одной стороны, вы узнаете немало известных, но еще раз озвученных архивных фактов, с другой – посмотрите, как точно не надо представлять коллекцию публике.
По фактам. Васильева, с одной стороны, пытается много раз бессодержательно хватить Владимира Семеновича Голенищева, коллекция которого стала ядром египетского собрания последующего ГМИИ, с другой – ее общей культуры не хватает, чтобы давать ему оценку. Говоря о том, как Владимир Семенович тратил собрание своего отца, успешного Царскосельского купца, она с ухмылкой сообщает, что его «бизнес никто не продолжил, все средства проедались…» (12.22). Оскорбительно звучит, правда? Особенно, если знаешь, как он тратил средства на свое собрание и археологические исследования, а также знаешь материалы архива ГМИИ. Именно там замечательная сотрудница музея А.А. Демская в свое время нашла подтверждения тому, что средства Голенищева были очень успешно вложены в уральское золото и стекольную промышленность, однако его шурин Вонлярлярский, войдя в доверие к богатому египтологу, попросту растратил его состояние, обанкротив семью. Возможно, Васильева проедает свою незаслуженно получаемую зарплату, но точно не В.С. Голенищев – свое состояние. Стыдно.
Прочитать перед съемками материалы публикаций – не значит помнить, а уж тем более знать их. Б.А. Тураев писал, что В.С. Голенищев был чрезвычайно открытым в том, что касалось знания и его «египетский музеум» был доступен по определенным дням всем желающим, а сам хозяин часто водил по нему экскурсии для гостей. Этим можно было бы гордиться, акцентировать это, но нет: «не всякому был доступ туда» - сообщает невежда (46:33). Даже в биографии ученого, несоизмеримо более высокого, все страницы жизненного пути которого она должна знать наизусть, она путается в показаниях: то Голенищев «немножко знал арабский» (48:47), то она все-таки вспоминает (49:23), что говорит об ученике великого арабиста В.Р. Розена, который свободно говорил с египтянами и потому мог приобрести у них вещи такого класса. Вторит спикеру и монтаж: когда речь идет о раскопках В.С. Голенищева в Телль эль-Маскхуте, на севере страны, в Дельте, почему-то зрителя обманывают (1:03:59), показывая ему храм в Арманте, находящийся далеко на юге, южнее Луксора, и подземные галереи пирамиды Нечерихета Джосера в Саккаре – памятники вообще никакого отношения к Голенищеву не имеющие, притом мы хорошо знаем из его отчетов, опубликованных в Записках Восточного Отделения Русского Археологического Общества, где он был и что изучал. Совсем плохо становится, когда VIII пилон карнакского храма, построенный фараоном-женщиной Хатшепсут, выдается, согласно подписи, за «храм Аменхотепа I» (59:10)
Отдав свою коллекцию в Москву, Голенищев, оторвавший свое детище от сердца, никогда не видел музей на Волхонке и лишь иногда в письмах давал какие-то советы Б.А. Тураеву о том, как работать с его памятниками. Описывая одну из более поздних экспозиций египетского зала, О.А. Васильева говорит очередную глупость: «повторяет ту экспозицию, которую делали Тураев и сам Голенищев» (17:42). Неточностей в рассказе Васильевой, которая время от времени поправляет сама себя, забывая о том, что она говорила раньше, просто море. Пример: сначала она говорит о том, что египетское собрание мецената музея Ю.С. Нечаева-Мальцова «не дошло до нас» из-за пожара (11:35), а потом показывает деревянную ладью из его коллекции (1:02:14). Походя по залу и зная историю памятников, можно найти еще вещи из собрания Юрия Степановича, но это же знать вещи надо… Какая-то поразительная, болезненная безграмотность то и дело вылезает через неверные ударения при названии памятников: «тАнисские сфинксы» (24.19) притом, что это греческое название города Джане произносится с ударением на последнюю гласную «ТанИс», некрополь «Дейр эль-Бах(а)рИ» (34:42), при правильном ударении на первую или вторую гласную в слове «Бах(а)ри» (34:42).
Не даются г-же Васильевой не только банальные знания по истории коллекции, но и, особенно, описания ее памятников. Даже шедевров. Возьму всего один пример, зато какой – фрагмент рельефа с изображением плакальщиков, 14 в. до н.э. Этот фрагмент, как весьма обстоятельно доказано, происходит из гробницы военачальника Хоремхеба в Саккаре, а сами плакальщики на нем – в солдатских военных опоясаниях. Надо определиться: принимать этот факт происхождения памятника или, по каким-то причинам нет, и тогда объясняться. Но проще, рассчитывая на глупого и несведущего зрителя, все валить в кучу. На 26:10 Васильева говорит о рельефе из «неизвестной гробницы», но уже на 27:07 говорит, что оплакивают тут «крупного военачальника». Фигуры того, кого оплакивают, на рельефе нет. Так, значит, это не «неизвестная гробница»? Чушь продолжается дальше фразой о том, что, якобы, «в египетской традиции оплакивали человека в белых одеждах» (26:56). Это не так, траурным в Египте фараонов был бледно-голубой, что хорошо известно именно в одеяниях такого цвета изображаются плакальщицы. Именно женщины обычно оплакивали умершего. Мужчины принимали в обряде участие только, если речь шла о воинстве, в качестве исключения, однако (27:02) Васильева считает иначе: «нанимали плакальщиков и плакальщиц, в зависимости от материального положения умершего».
Апофеоз ролика, наверное, это эпизод о статуе Уджа-джера. Напомню: судья сидит на кубообразном троне, у его ноги – фигурка жены. Статуэтка жены чуть-чуть повреждена, в целом – памятник в отличной сохранности. Однако хранитель Васильева так не считает. По ее словам, «статуя судьи Уджа-джера, это фрагмент, рядом с ним находилось изображение его супруги…» (47:06). Интересно, где именно, по ее мнению, оно находилось, если памятник целостен, а статуя жены по-прежнему стоит у ног мужа, как и подобает? Или объясните мне, несведующему, где в титуле Анубиса «имиут» (др.-егип. «тот, кто завернут») словосочетание «льняные бинты»? У Васильевой имиут – это «тот, кто в льняных бинтах», что неверно ни по переводу с египетского языка (знает ли она его?), ни по смыслу ритуала: речь в ритуале оборачивания Анубиса идет о коровьей шкуре или его собственной коже. См. папирус Жюмильяк и другие тексты по теме. Мумия Аменхотепа II, которая по мнению спикера была обнаружена в гробнице в Долине царей «нетронутой» (1:09:11) вообще-то была найдена со следами страшного ограбления еще в древности: у нее была оторвана голова и проломлена грудная клетка. Позже еще в древности ее перепеленали, но факт остается фактом и его надо бы знать кандидату исторических наук.
В речи и тексте ролика нет единообразия. Имена то склоняются, то нет (вопиющий пример 48:31). Вместо блестящего каталога музейной выставки памятников египетского искусства из музеев СССР (М., 1991) показан англоязычный свод-каталог коллекций, вышедший во Фрайбурге в 1998 году. Постоянно вводятся термины и имен, незнакомые не специалисту, без пояснений. Никто не поймет, что и зачем о чем-то там говорил некий «Викентьев». А вообще-то замечательный египтолог В.М. Викентьев хранил Египет в Музее-институте классического Востока – те самые вещи, которые сейчас по недоразумению судьбы, в том числе, хранит Васильева - и помогал, уехав в эмиграцию, В.С. Голенищеву учить египетских египтологов в Каире.
И так далее, и тому подобное, причем никому, я думаю, за все это не стыдно. На этом фоне наконец-то озвученные для публики новости о том, что после реконструкции нового здания египетская экспозиция будет сильно расширена, с одной стороны – радостна просто по факту, а с другой стороны – печальна. Ведь в нынешней, которую делали все те же люди по прежнему висит экспликация о том что, якобы, пирамидный комплекс Аменемхета III «Лабиринт» находится в Лахуне, а не в Хаваре, где он стоит на самом деле. От Лахуна до Хавары надо ехать на машине. Нет никаких гарантий, что в новой экспозиции не будет такого же отношения к памятникам и к науке.
Ну и личное: у спикера тяжелая, мучительная речь, кошмарная для ушей слушателя, постоянные тяжелые вздохи и ахи – ведь пришлось не сидеть на стуле, а работать, записывать стендап не по бумажке. А еще в речи много бессодержательности. Даже там, где нет фактических ошибок (а это видео лучшее, что выходило у О.А. Васильевой, которая раньше говорила еще хуже, хотя, кажется, хуже некуда), рассказ о прекрасных памятниках абстрактен, банален и неинтересен. Ощущение, что не интересен Египет и ей самой.
P.S.
А вот убогие, мультяшные титры этому ролику - под стать, смотрятся органично.
Виктор Солкин