“Слабые здесь не задерживаются“: история династии металлургов со стальным характером
Семья Байдуллаевых работает на Карагандинском металлургическом комбинате, где день и ночь гудят конвертеры, а температура расплавленного металла достигает 1640 градусов. Отец Марат Байдуллаев и три сына — Ергали, Айбек и Алмат — все четверо связали свою жизнь с заводом, где в печах закаляются не только сталь, но и характер.
Как зародилась династия
Марат Байдуллаев, 53-летний ветеран производства, работал в разных цехах, пробовал себя в частном бизнесе, но в итоге все равно вернулся на завод.
Марат Байдуллаевич и Ергали
Первым из сыновей устроился средний сын Айбек — он уже больше 10 лет работает токарем в цехе ремонтно-механического оборудования.
Затем на завод пришел старший сын Ергали — сначала в подрядную организацию, работал "на лопате", но быстро загорелся профессией сталевара.
"Заинтересовало то, что здесь работают настоящие мужчины. И интересно было наблюдать, как чугун заливают, как смотрят на жидкий металл через козырек на каске", — рассказывает металлург.
Младший сын Алмат тоже работает в конвертерном цеху, как и отец с Ергали.
Огненная профессия: как варится сталь
Ергали — сталевар с высшим восьмым разрядом. Он бригадир: управляет процессом на одном из трёх конвертеров, отвечает за всю бригаду из нескольких человек.
"Из доменного цеха приходит жидкий чугун на ковшах. Мы заливаем его в конвертер — огромный сосуд, грушу. Заваливаем металлолом, продуваем кислородом. Из чугуна делаем сталь: убираем примеси, добавляем ферросплавы, чтобы металл стал мягче, пластичнее. Чугун лопается, как стекло, а сталь гнется, дает вмятину", — объясняет он разницу.
Процесс опасный и тяжелый: температура плавки — 1620–1640 градусов, шлак течет как кипящее молоко.
"Первый рабочий день помню отлично: лето, жара, длиннющий плащ. Понял, что слабые здесь не задерживаются. Первый замер температуры — шлак в трёх метрах от тебя. Воспоминания на всю жизнь", — добавил Ергали.
Смена 12-часовая: с 7 утра до 7 вечера, бывает, приходится работать и ночью. Ергали встает в 5 часов, делает зарядку с сыном, завтракает и отправляется на завод. Там он надевает суконный костюм, плащ и каску. Затем — приём смены, проверка оборудования, газоанализаторов. И только после этого начинается основная работа — завалка лома, заливка чугуна, продувка, слив шлака, взятие проб для лаборатории.
"Мы не просто варим металл — мы даём ему необходимые свойства для машин, строительства. Заказы идут в Пакистан, Афганистан, Китай, Узбекистан. В каждой тонне есть доля отца, братьев, моя доля", — говорит Ергали.
Коллектив — вторая семья
Ергали говорит, что на заводе все должны работать слаженно, как единый механизм.
"Мы как тело человека: кто-то рука, кто-то голова, кто-то сердце. Один сталевар без крановщиков и подручных ничего не сделает. Надо не только работать вместе, но и дружить", — говорит Ергали.
В цеху понимают друг друга без слов — во время продувки шум как от взлетающего самолёта, поэтому общаются жестами. За пределами работы — настоящая поддержка: вместе на рыбалку, в зону отдыха летом или в баню зимой. Вместе металлурги отмечают дни рождения и профессиональные праздники, бывают на свадьбах, помогают в трудные моменты.
Семья, споры, поддержка и бешбармак
Дома Байдуллаевы стараются оставлять работу за порогом, но традиции есть: каждую неделю собираются у кого-то из родных на бешбармак.
"Хочешь не хочешь — о работе говорим. Бывают споры: младший брат шутит, но от его работы зависит качество моей стали. Доходило до того, что хотел его в другую бригаду перевести, но всё это осталось в семье, между нами", — смеется Ергали.
Отец передал главное: "Доводить дело до конца. Если пришел — отработай 12 часов идеально". Ергали следует этому: у него на предприятии минимальная аварийность.
Дома Ергали — заботливый муж и отец троих детей — сына и двух дочек.
"Если сын скажет: "Папа, хочу как ты" — не отговорю. Но сначала английский и дзюдо — пусть развивается. А если выберет завод — покажу всё сам", — отмечает сталевар.
Свою дальнейшую жизнь он также связывает с заводом. Ергали планирует стать мастером, а потом — начальником цеха.
"Дал себе обещание и иду к нему. В 2027-м закончу вуз, буду двигаться дальше", — сказал Ергали.
Читайте также: Время собирать камни: история шахтера, поющего джаз.