Леонид Якубович: «Одиночество чувствую… Не всем понятно, чем я занимаюсь»
Всенародно любимый телеведущий тихо отметил юбилей в кругу семьи
С 1990 года в эфире Первого канала выходит программа «Поле чудес». Голос, улыбку и интонации ведущего каждый из нас может воспроизвести с закрытыми глазами. Почему проект до сих пор не закрыли? Не надоело ли Якубовичу выступать в роли народного мстителя? И о чем он вообще мечтает? Мы узнали у самого Леонида Аркадьевича, отметившего 31 июля 75-летие.
- Леонид Аркадьевич, в Инстаграме вы опубликовали юбилейное стихотворение, в котором «отменили» юбилей из-за коронавируса. Мол, чтобы не подвергать риску друзей, соберете их потом. А какое празднование дня рождения вы запомнили сильнее всего?
- Таких было два. Первое - когда мне было 16 лет и я удрал из школы в Сибирь, в экспедицию. В тайге, в сорока километрах от Братска - леспромхоз «Пашенный».
- Что же вас туда заманило?
- Это другой вопрос. Я поехал туда, когда учился в седьмом классе, а в восьмой меня уже не взяли. Со мной были три друга и лесник - местный мужик двухметрового роста, который сложил гигантский костер и жарил нам свежатину. Это было потрясающе! А второй самый запоминающийся день рождения был в 1995 году, когда мне исполнялось 50 лет. Его организовала телекомпания «ВИD», и это было что-то потрясающее. На самом деле были и другие великолепные праздники - на 60-летие в концертном зале «Россия» было феноменально, на 70-летие тоже... А сейчас в связи с этой «короной»… может, так оно и надо. Хватит.
- Одним из гостей программы «Звезда на «Звезде», которую вы ведете, был Алексей Архипович Леонов. Он вспоминал о привычках и традициях космонавтов. А что делаете вы перед полетом? Есть ли страх? Особые ритуалы?
- Все очень просто. Получаю план полета. Прохожу медосмотр. Сажусь в кабину. Готовлю борт и себя к полету. Дальше получаю удовольствие. Всё! Это абсолютное небожительство. Передать словами нельзя.
- В 75 лет Анатолий Рыбаков издал свой главный роман «Дети Арбата». Вы в свежем интервью говорили, что скоро запускаете новый телепроект на Первом канале.
- Нет-нет. Все не так. У меня есть десяток, на мой взгляд, неплохих проектов. Один из которых, вероятно, будет реализован. Я сейчас им занимаюсь. Где будет реализован, сказать не могу. Вроде как он планируется к выпуску, но ничего точного сказать пока не могу.
- Что за формат?
- Я придумал неожиданную форму телевизионного интервью. Если получится, буду рад. Если покажут на Первом канале, буду рад. Если нет, выйдет в другом месте.
- Такие интервью будут помещены в рамки ток-шоу?
- Я не люблю английскую речь в русском написании. И «ток», и «шоу» - все не так. Ток - это интервью, а шоу - все, что начинается с миллиона долларов. Вот так правильно.
- А что за пьесу вашего авторства взял в работу Марк Розовский в театр «У Никитских ворот»?
- Опять не совсем так. Я написал пьесу и киносценарий. Оба рассматриваются к постановке. И то и другое - комедия положений. Время действия: современность.
- Характеры из личного опыта или сугубо писательская фантазия?
- И так и так. 50 на 50. Когда в голову приходит идея волей-неволей. Выписывая характеры героев, так или иначе ассоциируешь их с тем, что встречал в жизни.
- Почему люди стали воспринимать вас таким, больше, чем просто телеведущего, как считаете? Программа выходит в эфир с 1990 года и до сих пор считается самой народной.
- Возможно, поймана правильная тональность общения… Сложно ответить. То, о чем вы говорите, понимаю, но сказать не могу. И не лукавлю. Можете прийти на съемки и сами убедиться, увидеть, как это происходит. Возможно, есть в этом часть и моей заслуги - так строю взаимоотношения с людьми…
- У вас когда-нибудь были сомнения по поводу выбора профессии? Не хотелось ли заняться чем-то другим изначально?
- Конечно, бывали. Как и у всех. Но случилось так, как случилось. Как известно, в истории сослагательного наклонения не существует. Я доволен тем, что со мной произошло в жизни. Вполне.
- Неужели ничего не хотелось отмотать назад и исправить?
- У каждого человека в жизни были повороты, мимо которых я со свистом проскакивал. А за поворотом, возможно, была гораздо лучшая судьба. Кто знает. По молодости, по безалаберности пропускал этот поворот. Конечно, теперь хотелось кое-что изменить, но это же невозможно. Только грустить по этому поводу... но тоже нечасто.
- С возрастом стали ощущать себя более непонятым? Обычно вас воспринимают как вечного ведущего «Поля чудес», а не как драматурга.
- Это называется одиночеством в толпе. Как у каждого творческого человека, в той или иной степени у меня это есть. Одиночество в любом случае существует. Потому что окружающим не очень понятно, чем ты занимаешься. Есть и недопонимание. Так устроен мир, с этим ничего не сделаешь. Творчество - вещь хрупкая. Чистые эмоции, если не углубляться в теорию.
- Вы учились в Московском институте электронного машиностроения и Инженерно-строительном институте им. В. В. Куйбышева, а в 70-е годы начали писать сценарии к телепрограммам. Принято противопоставлять технарей и гуманитариев, но нет ли в этом ошибки? Ведь в основе творческого акта есть и отпечаток точных наук, упорядоченной структуры.
- Все это есть развитие интеллекта. Вот, собственно, и все. Чем больше знаешь, тем лучше. Вне зависимости от области, в которой работаешь. А еще это божий дар. И на кого он сверху упадет, неизвестно: на технаря, гуманитария или человека без всякого образования.
- Общаясь со взрослыми детьми и внуками, что вы замечаете - это люди новой формации, ушедшие далеко вперед вместе с прогрессом, или в них сохранились принципы и основы ценностей, заложенные вами?
- Слава богу, в них кое-что есть. От того, в чем я был воспитан и успел им передать. Не стопроцентно, потому что окружение всегда влияет на человека больше, но во многом. Я рад, что в них есть хорошее из того времени, из того воспитания.
- Что еще способно вывести вас из себя? В обществе.
- (Тяжело вздыхает.) Ой. Совершеннейший жуткий меркантилизм, который стал неожиданно перешибать все. Холодный расчет, висящий над всем. Не могу в это вжиться. Я - по поводу души, а ее все меньше и меньше. И человечности все меньше. Мне это не нравится. Не понимаю этого. И не принимаю.
- Есть ли у вас как опытного летчика, который держит в руках карту, цель, которую только предстоит достичь, к которой вы стремитесь?
- Конечно! Мне жить надо. Семья, дети - все замечательно как-никак. Надо цепляться за это. Другой цели нет. Жить надо. По возможности весело.