Главный редактор Buro 24/7 Екатерина Дарма рассказала о преследовании сталкера, Мирославе Думе и любимом мужчине
Журналистка Екатерина Дарма дала интервью Надежде Стрелец для ее YouTube-канала "Стрелец-молодец" и рассказала о преследованиях сталкера, личной жизни и работе. Собрали самые интересные цитаты.
Об отношениях с Тимуром Сардаровым
С первым мужем Александром мы были вместе 12 лет. Мы расстались, и это дало пространство для того, чтобы мои новые отношения случились. Я живу в деревне, у меня две козы, 12 кроликов, собака, кот. Тимур — мой партнер по жизни (Тимур Сардаров, сын долларового миллиардера Рашида Сардарова. — Прим. ред.). Мы обсуждали свадьбу, но сейчас время не самое располагающее для праздника. Мы помолвлены уже довольно давно. Момент, который подходил бы для праздника, я пока не ощущаю. Я из очень традиционной и строгой кавказской семьи, поэтому вся эта эстетика (фата, голуби, гигантский торт) всегда меня приводила в ужас.
О сталкинге — с чего все началось
Это случилось два года назад, у меня не было ощущения, что что-то подобное может со мной произойти. Как все началось: на одном из наших корпоративных мероприятий Buro 24/7 ко мне подошла девушка. Она сказала, что знает о том, что у нас есть поддержка инициативы молодых дизайнеров, и хотела бы развиваться. Девушка спросила, могу ли я ей чем-то помочь. Я тогда с ней вежливо, но коротко поговорила и дала контакт человека, которому можно прислать свои работы. Она стала писать мне в соцсетях, полгода она пыталась до меня достучаться. Девушка прислала мне костюм собственного дизайна, у нас должна была быть съемка, но случился локдаун, и мне пришлось объяснить ей, что фотосессия не состоится. Она отреагировала очень резко, я попросила у нее номер карты и заплатила за этот костюм (20 тысяч рублей), чтобы не было ощущения, что я что-то должна. Думала, эта история закончена. Потом я улетела, и началось мракобесие. Сначала девушка стала делиться со мной своей личной историей, как ей тяжело оттого, что она не чувствует признания. Потом она начала меня оскорблять, я ее заблокировала, но она решила, что мы созданы, чтобы быть вместе, и единственное, что мешает, — мое упрямство. Я не знала, как себя вести. У меня были попытки образумить ее и остановить. Но это все бесполезно и бессмысленно.
Об угрозах
Они были самые разные: подорвать, изнасиловать. Коллег из редакции я попросила не обращать на письма внимания. Помню, как я стою в переговорке, поднимаю взгляд, а за стеклом стоит она. Я испугалась, потому что в офисе, кроме меня и ассистента, никого не было. Пришел мой водитель и выгнал ее. Потом было еще 2—3 подобные истории, когда она приходила на наши корпоративные мероприятия. Я никому об этом не рассказывала, потому что это неловко. Это такая тема, которую ты вечерком с подругой с бокалом не будешь обсуждать.
О "розыгрыше" с самоубийством
Наутро после того, как я обнародовала эту историю, мне пришло сообщение с текстом: "Я мама такой-то, вчера моя дочь совершила самоубийство, это полностью ваша вина". У меня был шок. Первая эмоция — это ужас от случившегося. Через час мне пришло уже другое сообщение: "С ней все в порядке, извините".
В июле Екатерина Дарма публично рассказала о преследованиях сталкера. Эта новость вызвала бурное обсуждение в телеграме и породила ряд дискуссий, затронувших юридический и психологический аспекты вопроса — Spletnik подробно изучил эту тему.
О судьбе медиа в России
С точки зрения коммерческих результатов все в порядке. Мы открыли для себя новые категории рекламодателей, помимо моды есть еще технологические компании, фарма, российские производители косметики и одежды. Случай Buro 24/7 уникален, нас не могут закрыть (по воле головного офиса в какой-то другой стране) и при этом у нас есть международный статус.
О русофобии
По национальности я грузинка, но у меня русский паспорт. Ощущаю ли я предвзятое отношение по национальному признаку? Нет. Ни разу за все четыре месяца проживания в Италии. Вокруг меня люди, которые не рассуждают категориями добра и зла. Люди скорее проявляли эмпатию.
Об уходе из Buro 24/7 Мирославы Думы
Меня назначили главредом Buro 24/7, когда мне было 27 лет. Я пришла в редакцию стажером. Сложно было предположить, что проект может существовать без идейного вдохновителя. До 2018 года Мирослава была главной девушкой в fashion-мире. История* с Думой — это первый случай масштабного кэнселинга.
Сейчас "культура отмены" достигла своего апогея. Людям очень нравится участвовать в травле. Формирование общей морали — это инструмент ограничений. Люди готовы такую ненависть проявлять, без суда и следствия, не разобравшись.
Об общении с Мирославой Думой
Мы общаемся сейчас очень редко, поздравляем друг друга с днем рождения, если вдруг есть конкретная оказия что-то обсудить, то я могу ей написать. У нас всегда были теплые, любящие рабочие отношения, но отдыхать мы вместе не ездили. Она мой наставник, она меня профессионально взрастила. Я благодарна Мире за все шансы, что она мне дала. Я считаю, что с уроком, который ей жизнь подбросила, она справилась. Она мотор, она непотопляема. У нее были проблемы с легкими год назад, сейчас все в порядке.
*В 2018 году Мирослава опубликовала в своем инстаграме** приглашение на показ, полученное от своей подруги, дизайнера Ульяны Сергеенко. На карточке было написано от руки: "To all my niggas in Paris. Уля". Это высказывание вызвало в обществе волну возмущения. Несмотря на то, что фраза с запретным словом на букву "н" была цитатой из трека Канье Уэста, пост Думы сочли оскорбительным и расистским.
**Instagram принадлежит Meta, признанной в РФ экстремистской организацией.