Почему российский кинематограф так любит фольклорных героев?
Сказка — ложь? Или в ней намек?
Причин популярности киносказок несколько. Во-первых, это билет в детство — в тот мир, когда деревья были большими, а проблемы — маленькими. Во-вторых, это побег от реальности, которая или утомляет нас своим однообразием, или не всегда справедлива по отношению к маленькому человеку. Сказка же — особый мир, где нет намека на скуку и где добро всегда побеждает зло. То есть запрос человека на справедливость реализуется хотя бы в фэнтезийном пространстве.
В-третьих, фольклорные сказки — это не просто какие-то забавные приключения с участием вымышленных героев. Они пришли к нам из доисторических времен, зародившись сначала как миф и постепенно трансформируясь под влиянием миллиона рассказчиков. Каждый из них передал сказочной истории частичку своей ДНК, и современный ребенок, слушая рассказ об Иванушке-дурачке или Кощее Бессмертном, непроизвольно соприкасается с накопленным опытом своих очень далеких предков: впитывает в себя их сакральные страхи, радости или предпочтения. Так он становится носителем культурного кода, который в дальнейшем будет влиять на него всю жизнь.
Что же касается непосредственно киносказок, то, когда на экране появляются знакомые герои фольклора, мы подсознательно начинаем ощущать «связь времен» и собственную причастность к необъятному культурному пласту, который вырабатывался тысячелетиями.
Фольклорные герои на территории современного российского кинематографа
Персонажи славянского фольклора (как сказок, так и былин) в современном кино выглядят и используются абсолютно по-разному. Все фильмы с их участием можно условно разделить на несколько больших групп.
В советском кинематографе чаще всего снимались традиционные киносказки, использующие сюжеты оригинальных версий. Да, сценаристы могли поменять основой ход событий, но изменения не переворачивали историю с ног на голову, а привычные характеристики персонажей, хоть и дополнялись, но не превращали злодея в героя и наоборот. Из примеров: «Морозко» Александра Роу, «Финист — Ясный сокол» Геннадия Васильева и так далее. Из современных проектов по тому же принципу скроено «По щучьему велению» Александра Войтинского — наш стародавний знакомый, Емеля, все так же катается на печи, мечтает жениться на царской дочке... Да, оригинальная история, рассказанная нам Александром Афанасьевым в сборнике «Народные русские сказки» — гораздо более жесткая: «Царь разгневался, обвенчал убогого на царевне, а после венца приказал посадить их вместе с ребенком в большую бочку, засмолить смолою и пустить в открытое море», — на что сценаристы не решились. Тем не менее, основной событийный канон на экране соблюден.
Как бы то ни было, сегодня более распространен другой подход: авторы могут полностью переписать оригинальный сюжет, кардинально меняя характеры персонажей. Показателен в этом плане фильм «Морозко» Эдуарда Бордукова, который выйдет в прокат осенью 2026-го. От классической версии здесь практически ничего не осталось: сестры Настенька и Марфенька становятся лучшими подругами (Марфа из отрицательного персонажа становится положительным) и пытаются вернуть зиму в родную деревеньку, ведь холода в ней не наступали уже несколько десятилетий.
Еще более востребованный прием — создание полностью оригинальной истории, причем с возможной привязкой ко дню сегодняшнему. В данном случае одним из героев становится наш современник, попадающий на территорию сказки, или же мы следим за персонажами фольклора, путешествующими по нашим реалиям. По этим схемам скроена франшиза Карена Захарова «Баба Яга спасает мир», фильм «Яга на нашу голову» Александра Войтинского, мегауспешное фэнтези «Последний богатырь», сериал «Волшебный участок» и т.д. О действенности такого подхода знали и в советскую эпоху: сказочный шедевр Михаила Юзовского «Там, на неведомых дорожках» до сих пор смотрится актуально и живо.
Важно и то, что в большинстве сценариев такого рода хрестоматийные герои фольклора могут быть полностью переработаны. К примеру, у Юзовского Баба Яга — милая и предприимчивая старушка в исполнении Татьяны Пельцер — становится верной помощницей школьника Мити, а Кощей из «Последнего богатыря» превращается в одного из спасителей Белогорья.
Фольклор малых народов — увидим ли на экране?
До этого мы говорили только о славянском фольклоре, но в нашей стране проживает более 190 этнических групп, и у каждой из них своя мифология. К сожалению, массовая аудитория о культурных кодах малых народов практически ничего не знает: имена Шишиги или Нюлэсмурта нам мало о чем говорят. Тем не менее, мифологии даже самых малочисленных кочевых племен невероятно разнообразны — и могут стать прекрасным материалом для кинематографа.Это доказывает киносказка Ивана Соснина «Легенды наших предков», героями которой стали представители уральского фольклора, а также народов Удмуртии и Коми. В центре сюжета — журналист-неудачник, вынужденный путешествовать по отдаленным селам и спасать древних духов от полного забвения.
Такие проекты, к сожалению, пока единичны: продюсеры предпочитают эксплуатировать образ Бабы Яги, считая, что именно этот персонаж обладает максимальным кассовым потенциалом. Тем не менее, если бы кинематографисты всерьез обратили внимание на фольклорное наследие других народов, это дало бы мощный толчок не только для развития жанра киносказок, но и для российского кино в целом.
Киносказочница — Вера Алёнушкина
Фото: кадр из тизера фильма «Легенды наших предков»