История одной Синей бороды
История одной Синей бороды
Женился Федор в двадцать пять лет. Жена ему попалась красивая и, по общему мнению, домовитая. И жили они душа в душу. Федор работал в совхозе механиком, жена сидела дома с ребенком. Но идиллия продолжалась недолго.
Федор стал раздражаться по пустякам, придирался к жене и от нее полного подчинения. Впрочем, он и раньше, до женитьбы, был достаточно вспыльчивым, порой, злобным.
Уже после рождения второго ребенка, жена, бухгалтер по профессии, случайно узнав от подруги о вакансии в местном Сбербанке, устроилась на работу. Федора это насторожило. Она стала очень следить за собой, стильно одеваться, пользоваться дорогими духами. И главное — категорически запретила Федору встречать ее после боты: мол, детей нельзя оставлять одних. А уж когда однажды она, придя вечером, попросила мужа отремонтировать замок «молнии» на юбке, Федор окончательно убедился: жена ему изменяет! Чтобы найти доказательства, он незаметно осматривал ее белье и одежду, искал синяки на теле, вырезал из простыни лоскуты с пятнами, чтобы «при случае» исследовать,— ему все казалось, что в его отсутствие в супружеской спальне происходят оргии... Вычислил он и любовника жены: это был ее начальник.
Правда, жена, узнав о подозрениях мужа, только усмехнулась, но Федор-то видел — врет! И относиться к мужу она стала прохладнее, и на близость соглашалась неохотно.
А тут еще кто-то бросил — может, с завистью, а может, с ехидцей: «Везет, Федька, твоей!» Если бы это было раньше, Федор подумал бы, что речь идет о зарплате: дескать, везет твоей, что такие деньги на работе платят. Но сейчас Федор понимал: они завидуют, что баба хорошо устроилась — и деньги приличные, и любовник под боком.
Федор мрачнел все больше, все чаще без причины срывал зло на детях, с работой едва справлялся. Он то хотел развестись, то наказать как-нибудь жену, или любовника, или, еще лучше, обоих... Друзья смотрели на него сочувствующе, кто-то даже спросил, что это им такой мрачный, уж не ревнует ли драгоценную супругу?
Во время очередной ссоры Федор потребовал от жены признаться в измене и ударил ее по лицу — сильно, наотмашь.
— Говори, сука! — заорал он, наливаясь бешеной, багровой яростью.— Спишь с ним, да?!
— Он опять замес руку для удара.
Может быть, лучше «признаться»? Солгать и — «признаться»? Пусть ударит еще раз, пусть. Потом она покается, и все пройдет, забудется, как страшный сон, устроится как-нибудь... И она «покаялась». Плача и вытирая с разбитого лица кровь, она сказала, что начальник вынудил ее стать его любовницей.
Федор на мгновение замер.
А потом схватил со стола нож.
Его признали невменяемым, хотя судебно-психиатрическое обследование продлили на месяц, поскольку из показаний знакомых Федора и его жены картина их жизни складывалась сложная, и некоторые эксперты склонялись к тому, что поведение Федора следует трактовать как чрезмерную, но отнюдь не болезненную реакцию на ситуацию в семье. Был поставлен диагноз «паранойяльное развитие личности (бред ревности) с формированием «детективного» поведения».
О своем «детективном» поведении Федор рассказывал крайне неохотно...
Дети остались с родителями покойной жены, а Федор, пройдя курс лечения, уехал к дальним родственникам в Воркуту. Собрался начать новую жизнь, получить свою долю счастья. Ни он, ни родственники о трагедии никому не рассказывали — все считали, что жена Федора умерла от рака.
Его познакомили с одинокой, не очень молодой очень красивой женщиной. Она Федору понравилась во-первых, скромностью, во-вторых, тем, что при такой внешности на нее никто заглядываться не будет.
Они поженились, у них родилась дочь.
Однако вскоре Федор заподозрил неладное. Как-то в гостях он заметил, что жена явно пытается обратить на себя внимание других мужчин: как-то странно (призывно!) склоняет голову, улыбается (не откровенно, нет, одними глазами, чтобы муж не увидел!) и все время что-нибудь роняет — то вилку, то ложку, чтобы сидящие рядом мужики оказывали ей помощь, ныряли под стол, касались ее коленок...
Пороть горячку Федор не стал. Многие знакомые утверждали, что ему крупно повезло: у Веры прекрасный, мягкий характер и вообще масса скрытых достоинств, а он, Федор, молодец, сумел их разглядеть. Федор нее понял однозначно: не мягкий характер, а доступность, не скрытые достоинства, а тщательно скрываемая под маской скромницы разнузданность.
И вся жизнь покатилась, как снежный ком с горы, набирая в себя новые подозрения и новые обиды. Жена, но мнению Федора, стала хуже готовить, потому что потеряла к нему всякий интерес — в первую очередь как к мужику. Федору постоянно казалось, что он и в самом деле не устраивает жену как мужчина, и она не жалуется только потому, что есть другой. Он перестал помогать ей по дому — пусть возится с ребенком, меньше времени останется на всякие глупости.
Однако жену требовалось изобличить, и Федор — на все руки мастер — соорудил в туалете подслушивающее устройство, чтобы знать, с кем и о чем Вера разговаривает по телефону.
Он даже вывел закономерность: генеральные уборки в доме делаются исключительно перед приходом любовника.
Однажды Федор нашел в корзине с бельем тряпку с какими-то пятнами и сразу догадался, что это следы спермы. Он не выдержал и разрыдался, умоляя жену сознаться. Он помнил, чем закончился его предыдущий брак, и потому затеял чудовищную ссору, надеясь, что жена в конце концов подаст на развод. Но Вера плакала и только уговаривала не травмировать ребенка.
А Федор втайне ждал другого. Он хотел услышать от жены, что она ни в чем не виновата, что он у нее — единственный, что она жить без него не может...
Не дождался. И в конце концов понял — такая ситуация удобнее любовнику. Он-то, подлец, радуется, что наставляет дураку мужу рога, а Федор в это время страдает. И если жена не хочет даже быть честной... Федор схватил лыжную палку и бросился на Веру Он бил куда попало, не разбирая, по лицу, по глазам Вера закричала, и от этого дикого, полного боли крик Федор разъярился еще больше. Он повалил жену на пол и принялся бить, топтать ее ногами.
— Все бабы — суки!!! — рычал он, нанося удар за ударом.
Послесловие судебного психиатра
И опять судебные эксперты разошлись во мнении, ибо картина вновь была неоднозначной. Потому что все знакомые считали Веру идеальной женой. Нашли и те, кто считал именно ее виновницей семейных скандалов, поскольку она мало ценила мужа и мало уделяла ему внимания, зная при этом о его трагической судьбе.
Уже при повторной экспертизе с учетом всех нарушений психики Федор был признан невменяемым диагнозом «шизофрения».
Кстати, о содеянном он сожалел, но утверждал, что у него просто не было другого выхода.
Согласно статистическим данным, от двух до десяти человек из тысячи страдают шизофренией, каждый четвертый-пятый человек — личностными нарушения являющимися возможной основой болезненного состояния с бредом ревности. Эти цифры неумолимо растут.
Частота бреда ревности возрастает параллельно с ростом алкоголизма.
Вероятно, при первых признаках брака с Синей Бородой женщина должна обращаться за советом к психиатру. Важно знать, что болезненный характер ревности в бытовой ситуации мало заметен, это обычно выявляет уже врач. Ревность «до смерти», когда обиженный страдалец убивает возлюбленную или своего соперника, возможна в любом возрасте — и в 72 года, например. И не надо признаваться в измене «назло» или под градом оскорблений и побоев — обычно это становится для ревнивца последней каплей, а для жертвы — последней минутой жизни. Как показывает практика, развод не всегда решает эту проблему, особенно если бывшие супруги продолжают жить под одной крышей.
Между прочим, несколько лет назад в США был создан клуб, для лиц, страдающих синдромом Отелло — особой ревнивостью в рамках различных нарушений психики. Им оказывают помощь психоаналитики, психологи, психиатры, сексопатологи. Облегчению состояния также способствует общение в клубе, ощущение того, что в своей беде человек не одинок. Кстати, Ким Бессинджер до заключения брака с Алеком Болдуином потребовала от него вступить в этот клуб. Что он и сделал.
Эпилог
Во время следствия Федор сказал, что после убийства второй жены больше никогда не женится.
Остается надеяться, что он своего решения не изменит.