Пока не поднят последний корабль: кто хозяин на кладбище затонувших военных судов

Глубины Волги хранят в себе много тайн, а дно реки и зыбучие пески - настоящая кладезь памятников истории. Артефакты Великой Отечественной войны регулярно появляются на белый свет в результате экспедиций и поисковых операций.

Но какую часть эти видимые разрекламированные успехи составляют в общем числе находок. И не получается ли так, что какая-то часть артефактов уходит налево в частные коллекции. Тема сохранения техники времен ВОВ, найденной поисковиками, а также артефактов не нова, но не теряет актуальности, поскольку ряд скользких моментов так до конца и не регламентирован. Специалисты, с которыми корреспондентам издания «НовостиВолгограда.ру» удалось пообщаться при подготовке данного материала, утверждают, что системной работы, как с памятниками архитектуры, так и с историческими артефактами в России до сих пор нет. Как нет единой программы, в рамках которой велась бы работа по единым правилам и реализовывалась конкретная концепция. Хотя на местах усилия властей и меценатов хорошо видны. Например, в Нижнем Новгороде сейчас затевают работу по сохранению теплохода «Максим Горький», но вся работа еще в начальной фазе. Богатый опыт и коллекция исторических судов собрана в Музее Мирового океана в Калининграде. В Волгограде успешно проведена целая спецоперация по подъему БК-31 из глубин Волги. На данный момент это уже часть мемориального комплекса на берегу Волги в центре Волгограда. Он уже сейчас готов принимать гостей, но из-за пандемии торжественное открытие перенесли на май 2021 года. Вслед за бронекатером БК-31 на свет из Волги мог появиться и буксирный пароход «Ваня-Коммунист», который подорвался на мине в мае 1943-го. Судно наскочило на непротраленную магнитную мину и в результате взрыва затонуло с 17 членами экипажа в акватории Волги в Светлоярском районе. В итоге в ходе октябрьской экспедиции этого года было принято решение из-за хрупкости корпуса и внешних условий судно не поднимать. Однако память членов его команды увековечат с помощью специальной таблички или даже стелы на берегу напротив места гибели «Вани-Коммуниста». Контроль артефактов - дело рук самих граждан С одной стороны, частные музеи - сплошное меценатство и благотворительность. Экспонаты добываются тяжелым трудом, реставрируются, подготавливаются к выставке или даже становятся памятником и частью мемориального комплекса. И все мы ими любуемся, получаем эстетическое удовлетворение, питаем чувство патриотизма и гордости за свое Отечество чаще всего абсолютно бесплатно. Но хватает и злых языков, без них никуда. Они не верят в альтруизм частных музеев, и говорят о необходимости их государственного контроля, чтобы ценные находки за бешеные деньги не уходили за рубеж на черные аукционы артефактов. Тем более, что вся техника времен войны формально принадлежит Минобороны РФ. По мнению специалиста в сфере сохранения объектов культурного наследия, секретаря общественного совета при Управлении государственной охраны ОКН Нижегородской области Кирилла Кудряшова, государство не может контролировать это направление без активного содействия со стороны общества. В соответствии с Федеральным законом об охране объектов культурного наследия (73-ФЗ от 25.07.2002) к памятникам археологии относятся объекты старше 100 лет, то есть на сегодня находки, датируемые до 1920 года. НО! Само по себе затонувшее судно, находящееся на дне реки, вполне попадает под определение объекта культурного наследия и его можно ставить на государственную охрану. Признаками памятника истории останки судна вполне обладают. Причём присутствует и «исторически связанный с объектом земельный участок» - дно реки. Но для постановки объекта на охрану нужно заявление в государственный орган охраны объектов культурного наследия от любого гражданина. Получив такое заявление, орган государственной охраны ОКН принимает соответствующие меры по принятию объекта на государственную охрану. специалист в сфере сохранения объектов культурного наследия Кирилл Кудряшов (г. Нижний Новгород) Специалисты подчеркивают, что ставить обломки судна на охрану следует с момента обнаружения. Ведь, как показывает опыт, подъём останков судна без должной подготовки, в том числе и научных исследований, приводит к дальнейшему его разрушению. Корпус, подвергшийся коррозии, зачастую ломается. Для исторической же науки очень важно исследовать останки судна на месте. Зафиксировать каждую деталь. Характер повреждений, расположение останков, то, что лежит на дне рядом, всё это — ценнейшая информация. Существует принципиальный и очень тонкий момент, связанный с порядочностью частников. В том, что они действительно стараются для своих соотечественников, а не ради наживы и продажи артефактов за рубеж в частные коллекции, отмечает руководитель группы волонтеров, которые регулярно восстанавливают танки и военные суда для Центрального музея Вооруженных сил, Андрей Карпов. -Часто не проводится экспертиза объекта, его ценности, ценности его частей и отдельных предметов, комплекса артефактов и т.д. Много раз приходилось слышать одну и ту же схему: подняли танк, торжественно сняли на ТВ и в СМИ, отправили «на реставрацию», там все вытащили, покрасили, коробку на памятник или в музей, а нутро продали кому надо (а надо многим) по частям — это типичная ситуация. При этом как бы ничего и не нарушено, ибо — не зафиксировано. Впрочем, все это касается и госмузеев — техника стоит под небом, ржавеет, портится, снаружи все красится, ибо видно, а нутро... что ему будет. По итогу — через 10-30-50 лет имеем утрату ценных агрегатов при наличии как бы целого экспоната. За частными музеями будущее Волгоградский общественник Валерий Котельников, руководитель регионального отделения Всероссийского общества охраны памятников истории и культуры, недавно заявил, что приватизация объектов культурного наследия — абсолютно нормальная ситуация. Но в итоге важно, не кому достался памятник в результате оформления бумаг и документов, а то, как за ним следят. — Объекты культурного наследия могут находиться и в частной собственности, и в государственной. Ограничения есть: новый собственник должен соблюдать федеральный закон «Об объектах культурного наследия» и охранные обязательства, где всё прописано — что собственник может делать и чего не может, — объясняет Валерий Котельников. — Чтобы гарантировать, что владелец будет эти требования исполнять, существует комитет государственной охраны объектов культурного наследия, который должен проводить проверки на соблюдение законодательства, в случае несоблюдения выписывать предписания, а в случае невыполнения предписания подавать в суд и штрафовать. Есть статьи 7.13 и 7.14 КоАП РФ, в случае причинения ущерба или уничтожения памятника — статья 243 УК РФ. В тех случаях, когда комитет государственной охраны исполняет свои обязательства, ничего страшного не происходит. Отметим, что частным музеям, во-первых, не нужно отчитываться перед Минкультом в том, что касается финансов и организации своей работы. Можно самостоятельно определять цели и места экспедиций, в удобные сроки проводить реконструкцию, ни перед кем не заискивая и не торопясь сделать все непременно к памятной дате. Кладбище подбитых и затопленных военных кораблей в окрестностях Волгограда Согласно данным, представленным специалистами военно-исторического музея «Наследие», акватория Волги напротив города-героя хранит в себе целое подводное кладбище катеров и кораблей Волжской военной флотилии подбитых и затонувших во время ожесточенных боев за Сталинград. По данным архивов, которые изучались в рамках специального заказного исследования, а также погружений дайверов, обследовавших акваторию Волги, по информации на конец 2019 года речь идет о 260 единицах. Это суда Волжской флотилии, которые по разным причинам затонули при обороне Сталинграда. У каждого из этих героев речных сражений своя трагическая история, сравнимая с судьбой бронекатера БК-31, практически каждое судно хранит в себе бесценные артефакты времен ВОВ. И это настоящий магнит для «черных копателей». В данном случае, черных дайверов. Эти люди ставят своей целью не увековечить подвиг краснофлотцев, вытащить из воды и предать земле останки погибших героев, а банально монетизировать свое хобби, которое, к слову, без разрешительных документов вне закона. Мое мнение, что государство заняло позицию стороннего наблюдателя, ограничив инициативу «черных» копателей только лишь 245-м Федеральным законом и считая это достаточным. При этом, в случае обнаружения какого-либо артефакта, его подъем силами, например, частного музея на законных основаниях приветствуется, особенно, если ведется без привлечения средств федерального бюджета. Ведь все это дорогостоящие мероприятия - очистка русла и акватории, привлечение плавсредств и водолазов. Правда, под это вполне могут быть получены и гранты в свете развития патриотических скреп и прочих идеологических моментов. Андрей Карпов, руководитель группы поисковиков-волонтеров (г. Москва) Самолеты самые хрупкие, а корабли труднодоступные В том, что нас современников в ближайшем будущем ждут поражающие воображение находки времен Великой Отечественной войны, специалисты не сомневаются. - Важна конечная цель — ради чего? Очистка русла, памятник, музейный артефакт, реставрация? От нее отталкиваются. А цель — оправдывает средства. Что до всей техники — не уверен, что всю нашли. Сюрпризы еще будут, - считает Андрей Карпов. При этом к каждой такой спецоперации нужно подходить очень осторожно, чтобы не навредить исторической находке. Каждый вид техники или вооружения имеет свою специфику, поясняет Карпов. - Прямого сравнения быть не может, каждый случай индивидуален. Скажем, подъем условного трактора из болота, требующий прокладки гати до места раскопок с устройством площадки и пр. — мероприятие не менее затратное. У водоема есть плюс (не финансовый) — доступность транспортировки по воде. Танк более крепок, это его плюс (риска меньше сломать). Вот самолет — наверное, самый «геморройный» — хрупкий, есть риск отломать/потерять/повредить части при подъеме. Согласно известному выражению, война не закончена, пока не похоронен последний солдат. Возможно, его стоит несколько уточнить – пока не поднят последний подбитый корабль. Тем более, что такие затопленные суда в подавляющем большинстве случаев и становились братской могилой для героев-краснофлотцев.