ЕСПЧ вынес постановление в пользу россиянки, сына которой прятали в Чечне
Об этом Кавказ.Реалии сообщили в проекте "Правовая инициатива", который представлял интересы Яцевич. Власти России не смогли исполнить решение Куйбышевского районного суда Санкт-Петербурга об определении места жительства ее сына с ней.
Как рассказала заявительница корреспонденту Кавказ.Реалии, в 2015 году ее бывший супруг похитил их четырехлетнего сына, жившего после развода с ней, и не позволял ей видеться с ребенком почти три года.
"Я доверяла отцу ребенка и не возражала, чтобы он забирал сына на выходные. Но однажды, забрав его из садика, он пропал со связи. Я обращалась в суды и в полицию, во все инстанции, но помощи не получила. Ребенка отчуждали от меня, рассказывали, что мама плохая", - рассказывает Яцевич.
Она подала иск об определении места жительства сына с ней еще до похищения. Отобрав сына, экс-муж направил встречный иск. Он заявил, что ребенок уже живет с ним и его новой женой.
В начале 2016 года суд в Санкт-Петербурге решил, что ребенок должен проживать с матерью и поддерживать связь с отцом. Ответчик уклонялся от исполнения и перевозил мальчика с места на место по городам Московской области и Чечни.
В 2017 году его разыскали в в городе Шали Чеченской республики. Там ответчик предоставил суду справки, что ребенок живет, учится и посещает кружки в Шали. Однако на одной из встреч во время исполнительных действий мальчик рассказал матери, что на самом деле не живет в Чечне.
Шалинский суд отклонил ходатайство отца ребенка о проживании сына с ним и поручил приставам провести исполнительные действия по решению первого суда.
Трижды попытки передать ребенка матери заканчивались неудачно, причем первые два раза из-за ненадлежащего уведомления заявительницы - она не знала о назначенной процедуре и не могла вовремя прилететь в Чечню. В третий раз приставы записали в протоколе, что "ребенок отказался от близкого общения с матерью". В марте 2018 исполнительное производство в Чечне прекратили.
Юлия Яцевич обратилась в Европейский суд с жалобой на российские власти, которые не обеспечили незамедлительное и эффективное исполнение решения суда. По ее словам, сам факт обращения мог ускорить ход правосудия внутри России.
Ей удалось установить реальное место проживания ребенка в Московской области и добиться возобновления исполнительных действий там. В августе 2018 года, невзирая на сопротивление ответчика, она забрала сына.
В своем постановлении ЕСПЧ указал, что меры приставов носили разовый характер, были неэффективны и не дали результатов. Тем временем связь между матерью и ребенком была нарушена, что причиняло им боль и страдания".
Правительство России в своем меморандуме в ЕСПЧ утверждало, что причиной неисполнения решения стало изменение места жительства ребенка его отцом, а также психологическое состояние ребенка.
ЕСПЧ назначил заявительнице компенсацию 3 300 евро за моральный ущерб.
Известны несколько случаев, когда отцы из столичных регионов России привозили детей в Чечню, надеясь там выиграть споры об опеке, полагаясь на местные адаты.
"Суды в Чечне и Ингушетии при бракоразводном процессе чаще лояльны к отцам, – поясняет адвокат “Правовой инициативы” Ольга Гнездилова. – В Чечне, например, приставы обычно грубят матери, это классическое поведение там. Приставы там всегда эмоционально на стороне отца, даже если он не чеченец".
В ноябре прошлого года Европейский суд по правам человека вынес решение по делу жительницы Чечни Луизы Тапаевой, признав, что государство нарушило в её отношении две статьи Европейской конвенции по правам человека: статью №14 "Дискриминация по признаку пола" и статью №8 "Право на семейную жизнь". Согласно решению ЕСПЧ, власти России обязаны выплатить Тапаевой 16 250 евро в качестве компенсации морального вреда и еще более девяти тысяч евро на судебные издержки.