Замещён ли импорт?
Сатирический рассказ-эссе на злобу дня. Пригласили меня тут на выставку-дегустацию алкогольных напитков, «Мир градусов» называется. Пошёл с удовольствием: компания хорошая, напитки вкусные и бесплатные, жена идти отказалась — в общем, все условия для того, чтобы покатать на задней поверхности языка и проглотить какое-нибудь 20-летнее ирландское чудо из зерна. А не 200-рублёвый дагестанский ужас из непонятного спирта, как обычно. Друг Борис, главный спец по напиткам, всё организовал, просил только перед посещением ничего не употреблять, чтоб аромат прочувствовать. И там ещё мастер-классы будут, говорит, посетить надо все и научиться уже, наконец, ром от ликёра отличать не по этикетке, а по цвету и запаху. Встретились свежие, трезвые, очередь небольшую отстояли и зашли. Первое впечатление — рай. Куча прилавков, везде наливают, музыка играет, народ нарядный, радостный, хотя стаканчики маленькие, наливатели, они же производители, улыбаются и зазывают, даже закусон лёгкий предлагают. Мы огляделись, потом Боря сказал, что начинать надо с лёгких напитков и градус постепенно повышать. И тут — бац! — второе впечатление. Рай, конечно, но сугубо российский. То ли санкции, то ли остальному миру хвастаться нечем, но все производители — наши, родные и исконные. Но мы же родом из СССР, не такое видали, вермут «Прибрежный» помним, так что нас российским алкоголем не напугаешь, и дегустацию мы начали с тульского просекко. — Наше просекко изготавливается в аппелласьонах Круглово и Машкино, расположенных на юге Тульской области, — сказал просеккист Саша, наливая нам по полстаканчика. — У нас в Туле просекко является символом «сладкой жизни», или, как говорят туляки, «dolce vita a Tula». Пробуйте! Просекко нам понравилось, и мы решили повторить. Но наш третий товарищ, Игорь, сказал, что много хорошего он слышал о люберецком рислинге, и показал на следующий прилавок, за которым стоял весёлый рислингист. Он тоже налил нам по полстаканчика и кратко рассказал о рислинге из Люберец, у которого, оказывается, давняя история. — Один из родителей рислинга — сорт «Гуэ Блан», известный люберчанам со средних веков как «Алёшенькин виноград». Родина сорта — долина реки Пехорка, — рассказывал рислингист, откупоривая очередную бутылку. — В 1435 году германцы выкрали несколько саженцев и отвезли в Эльзас, посадили, дали винограду название «Вайсер Хойниш» и тоже стали делать рислинг, который, конечно, не идёт ни в какое сравнение с аутентичным люберецким. Сделайте глоток и вы всё поймёте. Мы сделали, всё поняли и пошли к следующему прилавку — «Портвейны из Ухты». За прилавком сидел Валерий Георгиевич, коренной ухтинец, винодел с рождения и портвейноголик по знаку зодиака — так он представился. Валерий Георгиевич, в отличие от своих коллег, щедро налил нам из открытого картонного пакета по полному стакану. — Портвейн не пьют по полстакана, — объяснил он. — Тем более портвейн настоящий, ухтинский, мы называем его «Ухтвейн». Половинка стакана просто не успевает зацепиться за вкусовые сосочки языка и проваливается прямиком в желудок. Я налил вам молодой портвейн, изготовленный из тёмных сортов винограда. Если честно, другого у нас и нет, портвейн в Ухте стареть не успевает, как, в принципе, и люди. Тёмный виноград для молодого «Ухтвейна» приходит к нам прямо из Португалии, если, конечно, Рафик не врёт. Рафик — это португалец, владелец тёмных виноградников и директор нашего завода. А вот и он. К нам подошёл красивый усатый мужчина, поздоровался и поинтересовался, хорош ли его портвейн. — Хорош. Насыщен. Терпок. Очень похож на ухтвейн, — ответили мы, и польщённый Рафик подарил нам книгу «Ухта — родина портвейна» и рассказал о своём заводе. — У нас на заводе работает 5 человек, не считая членов моей семьи, так что скоро мы можем стать градообразующим предприятием. Современная линия по розливу портвейна в литровые и двухлитровые пакеты установлена в тёплом ангаре, включает в себя стол, тазики и 5 воронок, по количеству работников. Производительность линии может достигать 60 пакетов в час, но, к сожалению, у нас на Севере большая текучесть — и кадров, и готового продукта… — А где вы берёте 77-процентный виноградный спирт для крепления? — спросил подкованный Борис. — Мы немного усовершенствовали процесс, — ответил Рафик. — В перебродивший виноградный сок мы просто добавляем разведённый питьевой спирт. Именно поэтому у нашего ухтвейна очень узнаваемый вкус, который так полюбился ухтинцам и жителям окрестных деревень… После ухтвейна надо было остановиться и выпить активированного угля, но у нас не получилось. Мы продегустировали текилу из Шуи, запив её, как и положено, сангритой из сызраньских помидоров с майонезом. Затем попробовали мурманский ром, вологодский джин, абсент сыктывкарского ликёро-водочного завода, кашасу из Крыма и мадеру из Астрахани. Лично я ещё выпил саке из Улан-Удэ под названием «Буряточка» и самбуку из Мытищ, закрепив всё это настоящим краснодарским коньяком. Тамбовский арманьяк пошёл уже хуже, виски из Брянска не пошло совсем, а армавирский херес пошёл, но в другую сторону… Пивовар Артур Гинесс был родом из Белоруссии, и две кружки тёмного витебского «Гинесса» с утра привели в порядок мои мысли. Я позвонил Борису, он был жив и тоже дегустировал «Гинесс», правда, наш, российский, из Ростова. Его Артур Гинесс был родом оттуда. Мы поспорили, какой «Гинесс» настоящий, и пришли к выводу, что любой, сваренный не в Ирландии. В Ирландии «Гинесс» варить не умеют, у них и вода не та, и солод. Так что алкогольный импорт у нас в стране успешно и полностью замещён. Да и не только алкогольный… Уже есть рестораны быстрого питания «Вкусно — и точка», скоро появятся автомобили «Едет — и ладно», мебель «Стоит — и не трогай», смартфоны «Не звонит — и не надо» и зубные импланты «Раньше надо было вставлять». Я уже видел людей, обутых в кроссовки под брендом «В Африке вообще босиком ходят». А жена недавно подарила мне прекрасную куртку «Северокорейцы носят — и ничего, не жалуются». Так что проживём без «Мерседесов», «Левисов», «Адидасов» и всяких там «Нокий». Хотя нашему товарищу Игорю импортозамещение не понравилось, он даже до вологодского джина не дошёл. Пошёл на мастер-класс «Как сделать настоящую грузинскую чачу из картофеля и свеклы» и сгинул. Позвонил только через два дня. Приезжайте, говорит, я в Неаполе, ем настоящие равиоли, а запиваю настоящей граппой. «Неаполь» — это пельменная в Солнечногорске, и равиоли там действительно настоящие, Клинского равиолиевого завода. А вот граппа — поддельная, валдайская. Настоящую граппу делают только в Костроме, на винокурне имени писателя Островского… Но мы, конечно, поехали. В мире такое происходит, в любой момент всё измениться может. Закроют «Неаполь» в Солнечногорске — и где мы настоящих равиолей поедим? ...Эту статью описывают теги: алкогольные напитки, дегустация, сатирический рассказ