Лицо человека и его глаза — далеко не всегда открытая книга, сразу показывающая всё своё содержания. Про Андрея (позывной "Иргиз"), капитана, командира 5-й танковой роты 10-го гвардейского танкового полка 20-й мотострелковой дивизии "Южной" группировки войск, этого не скажешь: характер, мужество и внутренний стержень видны хоть самому близорукому. Да он и сам легко и быстро читает людей, опыт накоплен немаленький.Малая Родина "Иргиза" — Краснопартизанский района Саратовской области. В 2000 году, после окончания педагогического колледжа, он пошёл на срочную службу. В учебном центре за полгода получил специальность механика-водителя гусеничного минного заградителя и после распределения попал в 145-й инженерно-сапёрный батальон в Нижегородской области. Под конец "срочки" подписал контракт и был направлен на офицерские курсы. Получил звание младшего лейтенанта, командовал танковым взводом в 100-м танковом полку."Танк — это броня"В 2009 году, после расформирования полка вследствие организационно-штатных мероприятий, Андрей попал в дисциплинарный батальон, где тоже командовал взводом.Служба в дисбате отличалась от прежней, контингент был специфическим, требовалось много работы с людьми. Однако этот опыт службы в дисбате помог развить психологическое чутьё, научиться по общению с человеком определять его характер и поведение, обрести своеобразный "сканер" для оценки внутреннего состояния, мотивации, качеств человека.Этот опыт очень пригодился ему в дальнейшем, в том числе на СВО. "Иргиз" лично отбирает людей для роты и батальона, проводит с ними собеседования. Особое внимание как раз психологической готовности, остальное, по словам офицера, "достигается упражнением":"Танкист — это не пехота, где приходится бегать с автоматом и штурмовать. Танк — это броня. Танкистам немного проще".Поэтому к нему идут добровольцы, желающие защищать Родину, хотя у большинства нет военно-учётной специальности танкиста. Подразделение старается обучить всех, используя схемы, учебники и практические занятия. Суть в тренировке, как на учебном полигоне. Сначала нужно показать, где что находится, ознакомить с управлением, объяснить, как работает механика, какие рычаги за что отвечают. Первое занятие посвящено этому.А уже потом, не сразу, примерно через пару недель, когда освоят теорию, бойцы переходят к практике. Под конец второй недели — ночные стрельбы, от простого к сложному. Этот алгоритм используется и в обычной жизни, от одиночной подготовки к слаживанию. Единственное отличие — сжатые сроки, потому что нет полугода или трёх месяцев на обучение, нужно быстро подготовить бойцов.Если пехоте, как сказал "Иргиз", сложнее с точки зрения физических нагрузок и рисков, то танкистам — с точки зрения сложности вверенного оборудования, и как раз обучение призвано их к сложностям приспособить."Техника современная, модернизированная, там и дневные, и ночные прицелы, электроника. Я сам ездил на танках 80-х годов, где всё просто — три тумблера и поехал, а тут сложнее. И люди бывают разные, например, 50+, которые телефоном пользовались только кнопочным, попробуй его научить ночным прицелом в танке управлять", — описывает учебный процесс Андрей.Внутренний сканерПроблематично, но человек ко всему привыкает. К тому же многие люди, раньше с этим родом войск никак не сталкивавшиеся, обнаруживают в себе незаурядные танкистские задатки."Иргиз" приводит в пример своего зампотеха Айдамира, который оканчивал автомобильный вуз, о танках ничего не знал, а сейчас в них как рыба в воде.Внутренний сканер "Иргиза" как раз позволяет разглядеть в новобранцах потенциал вне зависимости от их физических данных и предыдущего жизненно-трудового пути.Касается это, впрочем, и других воинских специальностей. Знакомый "Иргиза", командир штурмового взвода, был не последним человеком в агрохолдинге, занимался продажами, восемь человек в подчинении, два курьера. Сейчас занимается совсем другим — и хорошо получается.Попутно капитан развеял ещё один стереотип — о том, что людям выше среднего роста в танке не место:"Ноги отпиливать не нужно. У нас тоже есть высокие и крепкие ребята, и они помещаются. Сиденья поднимать? Да, максимум. Нельзя говорить, что раз ты крупный, то не поместишься в танк. Это не всегда так. Там же всё регулируется. Правда, в люк упираешься, но ничего, терпимо"."Иргиз" старается подбирать экипажи из общительных ребят, чтобы сразу нашли общий язык. Командир, механик, наводчик — они должны с самого начала сработаться, чтобы не было как в сводных экипажах, где сегодня один состав, завтра другой. Чтобы понимали друг друга с полуслова, чтобы не тратить время на объяснения.Опытные ребята (Андрей называет позывные — "Реалист", "Кузбасс", "Кок", "Цинка") стараются передать свой опыт, учат и объясняют, если что-то непонятно. Самое главное — практика. Пусть лучше танк сломается на учебном поле, чем на поле боя.Танковый тест-драйвПомогает ли танкистам (в частности, механикам-водителям) опыт вождения автомобилей и техники на "гражданке"? Тут многое зависит от танка.Например, у Т-80 стоит газотурбинный двигатель, всё немного по-другому работает, не как в поршневом двигателе, турбины, как в вертолёте. Но в целом этот опыт полезен, хотя бы тем, что позволяет чувствовать габариты большой машины."Иргиз" упоминает парня с позывным "Бульдозер":"Раньше трактористом был, водит идеально, видно сразу — прирождённый мехвод. Сейчас тоже на передовой работает, на закрытые огневые позиции ездит".В батальоне есть не только танковые должности, но и технические, обеспечивающие. Что касается техников, то ремонт техники, даже капитальный, делается на месте, в полковых технических подразделениях. Есть ремонтная база, и при серьёзных поломках технику отправляют туда, а мелкие неисправности устраняются на месте. На месте происходит даже замена гусениц, траков или катка.Преимущественно своими усилиями осуществляется и установка защитных "мангалов" и "козырьков". Как только прибывает новая партия техники, доставленная с базы, "Иргиз" собирает свою команду, и они прямо там, на месте, не загружая рембазу, самостоятельно устанавливают комплексы динамической защиты и проводят сварочные работы. КДЗ танкисты также изготавливают сами, используя тротиловые шашки, которые помещаются в металлические пластины."Иргиз" лично участвовал в испытаниях на полигоне по просьбе заместителя командира дивизии, чтобы проверить их эффективность. Брали разминированный заряд, оттуда извлекали тротил, раскладывали на пластины, которые вырезали из металла.Затем капитан поехал на полигон, взял гранатомёт, сварил щит, прикрепил к нему элементы динамической защиты и выстрелил из гранатомета. После этого подошёл, осмотрел результат. Тест-драйв прошёл успешно. Всё сработало, всё эффективно."Иргиз" позвонил и отправил видеозапись замкомдиву, тот оценил и дал добро на запуск процесса. После этого ребята занимались изготовлением и установкой этих пластин.Сейчас на технику ставят мангалы, модернизируют её с учетом опыта. Смотрят, куда чаще всего попадает, и усиливают защиту в этих местах. "Иргиз" на своей 80-ке даже делал решётку для механика-водителя. Сейчас на новых БМП уже есть сетки, а раньше не было. Если даже камикадзе не может пробить корпус танка, то он бьёт в приборы механика-водителя, ослепляет танк. Чтобы этого не происходило, "Иргиз" наваривал спереди решётки. Если камикадзе прилетает, он срабатывает, не долетая до приборов.Танкисты из подразделения спецработ рассказывали капитану, что защиту делали двухслойной. Сначала натягивали обычную рыболовную сеть, чтобы запутать боеприпас. Если она не выдерживала, за ней устанавливали металлическую сетку-рабицу или металлические листы.Ребята "Иргиза" делали примерно так же, двухслойную защиту. Или даже три слоя ставили. Старались сделать так, чтобы экипажу было удобно: боеприпасы можно было загрузить, а в случае чего — быстро эвакуироваться. Но люк механика-водителя — это проблема. Если с ним что-то случается, то выбираться только через верх. Конечно, это минус — механику некуда деваться. Можно, конечно, через командира вылезти, но для этого нужно два лотка снять. А это время.Хотя многие важные дополнительные функции защиты танк получает уже в боевом подразделении, нужно отдать должное и постоянно идущей модернизации на заводах. Раньше, например, встроенные средства радиоэлектронной борьбы отсутствовали вовсе, а теперь их количество растёт: сначала один комплекс, затем три, а сейчас уже пять. Они работают в разных частотных диапазонах, "Иргиз" и его ребята проводили собственные тесты, чтобы это проверить.Самая большая опасностьРЭБ — отличное, пусть и не дающее абсолютной гарантии, противоядие против дронов, но самое страшное для танкистов — это всё-таки мины.Камикадзе собьёт максимум навесное оборудование. Мины — самая большая опасность. "Мангалы" помогают, но не всегда. Они могут пробить одну дыру, и всё равно что-то залетит. По сравнению с тем, что бывает от мин, остальное кажется незначительным. Если танк подорвётся на мине, да ещё сдетонирует боекомплект, то, скорее всего, никто не выживет.Мина — это самое страшное. Современные противотанковые мины срабатывают не сразу, а с задержкой. Это происходит как раз под командиром и наводчиком, и тогда исход предрешен. Наверное, прикидывает "Иргиз", это какие-то иностранные разработки. Там и датчики движения, и датчики металла — чего только не придумано, чтобы убивать.При этом "Иргизу" довелось подорваться на противотанковой мине и остаться в живых — случай не то чтобы частый. Ощущения? Танк подбросило, дым пошёл снизу, из отделения механика-водителя. Видимо, мина сработала под днищем. Услышал крик механика, и всё, тишина. Экипаж решил эвакуироваться. Танк остался в рабочем состоянии.Довелось Андрею как-то, будучи старшим группы по эвакуации подбитого танка, побегать от сбрасывающей ВОГи "Бабы-Яги". Смеётся, цитируя песню Любови Успенской: "Это был увлекательный аттракцион". Обошлось ранением в ногу и контузией."Чего просто так кататься""Иргиз" одинаково спокойно рассказывает и о тяжёлых боевых моментах, и о радостях с успехами. Хорошо, что успехов всё-таки больше, причём некоторые стали плодом разумной своевременной импровизации.Взять хотя бы освобождение Авдеевки. Экипаж "Иргиза" там отработал на отлично, действовал быстро и чётко, но один выезд запомнился особо.В посадке рядом со стелой у въезда в город сидел противник. Экипаж "Иргиза" по близлежащей дороге в составе колонны из танков, БМП и боевой машины поддержки танков "Терминатор" вёз на броне группу пехоты.Капитан, даже когда отправляется на выезд в качестве своеобразного "такси", берёт с собой полдюжины снарядов. Взял и в тот раз и решил — чего просто так кататься. Вылез, сказал пехоте расступиться, чтобы ему и наводчику было видно. Расстояние до посадки — метров пятьсот, для танка это, считай, в упор. Капитан развернул башню и прямо на ходу выпустил три снаряда. Пехота — осетины, горячие боевые ребята — тут же спешилась и захватила посадку по, во всех смыслах слова, горячим следам. Командование похвалило офицера, хотя, смеётся "Иргиз", и сказало: "Если бы ты чуть правее взял, то вообще идеально было бы"."Зачем тебе это?"Насколько часто командир танка, командир взвода едет на серьёзные задачи, когда есть риск не вернуться? Командир танка — это чаще сержантская должность. Конечно, есть командирский танк, где сидит командир взвода, но как часто командиры взводов участвуют в первых задачах в составе экипажа?Высшее командование иногда могло и отговаривать "Иргиза": "Зачем тебе это? Твое дело командовать". Но, уверен Андрей, личный пример важен. Чтобы не было потом: "Вы, офицеры, только солдат отправляете". Чтобы никто в глаза не сказал, что офицеры прячутся.Это благородно. Но командование понимает, что командира танка подготовить проще, чем толкового командира взвода или роты. Хотя опыт, конечно, важен. Авторитет, принцип "делай как я" всегда важен в армии. Всё решает поставленная задача и решение командира батальона. Если поступило важное задание, командир сам выбирает, кто его будет выполнять. Это не спонтанное решение, а результат планирования. Всё зависит от конкретной задачи.Что касается частоты выездов "Иргиза" во время боев, например, в Авдеевке, то не всегда приходилось находиться непосредственно на передовой, порой приходилось и поруководить на командном пункте у рации.Когда работали по мостам, важнейшим в плане передвижения противника объектам, то выезжали почти каждый день. Дежурили на точках, ожидая приказа, всегда были в состоянии полной готовности.Прямой наводкойСпециализация и одновременно предпочтение "Иргиза" — прямая наводка. Хотя учили его всему, в том числе и стрельбе с закрытых позиций, но прямая наводка была приоритетом.В то время, когда он учился, стрельба с закрытых позиций не отрабатывалась на практике, хотя в советские времена это были обязательные нормативы. Потом про это забыли, решив, что артиллерии достаточно. Танки же рассматривались как средство прорыва. Капитан честно говорит: проще отработать напрямую, чем возиться с расчётами и программами."Иргиз" хвалит танки, на которых работает:"80-ка — отличная машина, мне очень нравится. Да не только я, её все хвалят, называют танком-разведчиком. Даже по сравнению с дизельными Т-90. У нас нет 72-к, только 80-ки и 90-ки. Дизельному танку нужно время, чтобы завестись и прогреться, особенно зимой. А 80-ка — сел, 5-10 минут, и вперед в бой".Заходит разговор про популярные и оригинальные позывные. Почти в каждой роте, не то что батальоне, есть "Седой", "Старый", "Малой". "Иргиз" предлагает своим парням придумать позывные самостоятельно, главное — чтобы они были короткими, легко запоминающимися и не повторяли уже имеющиеся.Один боец хотел взять позывной "Кащей" — забраковали, "Кащей" уже имелся. Какой-нибудь "Синхрофазотрон" тоже не подойдёт, его ещё ни у кого нет, конечно, но и не нужно, язык ведь сломаешь.Если придумать не получается, это делает командир. Порой исходя из личных качеств — например, дельный, но немного суетливый командир экипажа получил фронтовое имя "Паника". У самого же капитана позывной в честь реки, протекающей в его родной Саратовской области.У капитана есть медаль "За отвагу", медаль "За храбрость" второй степени. Но воюет он не за награды, хотя, вне сомнения, они важны как признание заслуг. Линия боевого соприкосновения, родное подразделение, вообще служба стали для него не аллегорическим, а настоящим вторым домом."Я вот домой ездил на две недели в феврале, и хорошо, что не месяц. Какой уж месяц, если через пару дней тянет обратно. Нельзя выбирать между семьёй и профессией боевого человека, но профессия — моя вторая, если не первая натура, и порой сама этот выбор делает за меня. Стою в 5 утра на кухне, жена заходит, спрашивает, мол, почему не спишь? А я говорю: да какой сон, там мои пацаны сейчас на передке".На самом деле, всё гармонично: вместе с бойцами, ставшими ему родными, Андрей сражается за кровную родню, близких, далёких и за всю Россию.Станислав Смагин, офицер ВС РФ, корреспондент газеты "Военный вестник Юга России"Фото автора
