Понятие «женщина» исчезает из политкорректного новояза Запада
Мужчины тоже могут стать женщинами. Но действительно ли они женщины? Да, говорят трансгендерные активисты. А что остается женщине, когда каждый, кто хочет быть женщиной, может ей стать?
Что же остается женщине, что делает ее особенной, если женщиной может стать любой желающий?
Неужели все, что отличает женщину от мужчины, — это всего лишь пара капель крови? В Англии и США под давлением трансгендерных активистов, поддерживаемых "прогрессивными" мужчинами, категория "женщина" в формулярах или в публичных выступлениях все чаще заменяется понятием "менструирующая персона" — отсюда и отличие в две капли крови. Женскую грудь больше нельзя называть "бюстом". В роддомах теперь лежит не "мать" ребенка, а "часть его родительской пары".
Женский пол и женственность, согласно логике, стоящей за этими новыми формулировками, — это не биологическая, а социальная конструкция, проще говоря, плод людской фантазии. Поэтому обозначать понятием "женщина" только женщин, родившихся таковыми, — это значит потенциально дискриминировать всех остальных. Сторонники замены понятия "женщина" "менструирующей персоной" требуют бескомпромиссной и инклюзивной корректности по отношению к трансгендерному сообществу. Цель — защита индивидуальности и чувств каждого отдельного человека, который из мужчин подался в женщины. И хотя существуют многие биологические данности, игнорировать которые нельзя, как-то так считается, что отличительным признаком "прирожденной" женщины остается только менструация. Именно менструация — последний признак, отличающий такую женщину от не менее женственных женщин-трансгендеров.
Между транс-активистами и феминистками ведутся жаркие споры. Женщин, сомневающихся в женской биологии женщин-трансгендеров и отрицающих обозначения типа "менструирующий человек" или "меструирующая персона", называют ярыми фашистками. Есть даже специальное новое презрительное слово "тerf" (сокращение от trans-exclusionary radical feminists, в переводе с английского — не признающие трансгендерность радикальные феминистки). По другую сторону баррикад утверждают: понятие "женская часть рода человеческого" — это не покрытый инклюзивными лозунгами шатер под небом голубым, где с радостью примут буквально всех, считающих себя женщинами, а вот самим женщинам могут и отказать.
Женщины, являющиеся мужчинами
Феминистки подчеркивают, что женщины, так же как и мужчины, — это комплексы социальных и биологических данностей. Законодательство ничего не говорит о биологических фактах, то есть оно не определяет, что женщина-трансгендер — это "действительно" женщина. Поэтому с биологической точки зрения женщины-трансгендеры — это все еще мужчины. По мнению феминисток, старый патриархат с мужчиной во главе сделал женщину невидимой, теперь же наступает новый патриархат в женском платье. В роли привилегированного "патриархального" класса — так называемые "женщины", которые на самом деле никогда не испытывали реальных женских проблем: страха забыть дома противозачаточную таблетку, ужаса перед изнасилованием, дискриминацией по признаку пола на работе и так далее.
Общее мнение феминисток таково: сведение биологической женщины только к ее менструальному циклу — это антидемократическое, сексистское и женоненавистническое посягательство на личностные права женщины. Это — поражение в борьбе за освобождение от патриархальных структур с их мужским доминированием. Больше того: это начало современной охоты на ведьм, нацеленной на женщин, рожденных женщинами и желающих, чтобы их называли именно "женщинами", а не "менструирующими персонами".
"Женская сущность — это не костюм", — написала автор "Гарри Поттера" Джоан Роулинг. За ее критические высказывания насчет выражения "люди, которые менструируют" вместо слова "женщины" Роулинг попала под перекрестный огонь трансгендерных активистов и их союзников. За свои высказывания Роулинг подверглась обструкции, она стала жертвой "культуры отмены". Вот что думает Роулинг: "Многие женщины воспринимают „инклюзивный“ язык, когда женщин называют „менструирующими персонами“ или „людьми с влагалищами“, как язык унизительный и бесчеловечный... Для женщин этот язык не нейтральный, а враждебный и отчуждающий".
Что делает женщин женщинами
Британский философ Кэтлин Сток, вынужденная в прошлом году оставить профессуру из-за протестов по поводу ее высказываний о биологическом различии полов, указала на символическое поражение, которое нанес женщинам шовинистический трансгендерный активизм. По мнению Кэтлин Сток, у женщин отнимается исключительное право на важные и чисто женские свойства. "Для многих транс-активистов, — писала Кэтлин Сток, — женщины-трансгендеры в прямом смысле являются женщинами, а если у них есть дети, то они могут быть и матерями. Если же у них будут секс-партнерши, то они с легкостью объявляются лесбиянками. Они также могут объявлять себя жертвами женоненавистничества и так далее. Одно за другим, подобно костяшкам домино, падают и лишаются смысла все слова, которые женщины считают определяющими для себя".
Обозначение женщины как "менструирующего человека" вбивает никому не нужный клин между женщинами и трансгендерным сообществом. Сведение сущности женщины к ее менструальному циклу возникло из неверной интерпретации идей Джудит Батлер, одной из основательниц гендерной теории. Именно эта ложная интерпретация сейчас используется для легитимации новой системы понятий. Что в западных обществах делает женщин женщинами, а мужчин мужчинами? После выхода в свет эпохального труда Батлер "Gender Trouble" в 1990 дебаты об этом ведутся постоянно.
"Консервативные биологисты" критикуют левых "гендерных теоретиков" за отрицание биологических фактов и концепцию тела как голой доски, на которой общество вырезает правила поведения полов. Представители гендерной теории на это возражают, что биологической диспозиции и гормонных структур недостаточно для обоснования различий в качествах, способностях и склонностях к определенным видам деятельности между мужчинами и женщинами. Например, разве это яичники побуждают женщину заниматься домашним хозяйством и определяют большую эмоциональность женщин по сравнению с мужчинами? И разве это тестикулы делают мужчину способным к тяжелой в физическом плане работе и придают рациональность мужскому мышлению?
Горькая ирония
Однако, раз за разом подчеркивала Джудит Батлер, речь идет не об отрицании телесных различий между мужчиной и женщиной, а о намного более интересном вопросе: почему определенные телесные данности у мужчины и женщины настолько настойчиво выдвигаются на передний план и постоянно обсуждаются, что они становятся нормой? В то время как эти же качества в другом контексте считаются "ненормальными", "противоестественными" или "некрасивыми"?
У феминизма были чудесные начинательницы. Суфражистки как женщины, рожденные женщинами, боролись за равные гражданские права, за возможность иметь те же профессии, что и мужчины, получать такое же образование. Не более того. А сегодня последним физическим признаком, еще отличающим женщину, рожденную женщиной, стала менструация — именно такова логика вульгарно-феминистского новояза. Происходит сужение самого понятия "женственность", "женская природа", притом сужение это воспроизводит тот самый центрированный на мужчине патриархальный порядок, сломать который было в принципе целью феминисток.
Это женоненавистническая и унижающая человеческое достоинство позиция. Ведь как быть с женщинами, у которых еще нет или уже нет менструации? Женщины, страдающие анорексией или иными болезнями, после наступления менопаузы, согласно этой логике, — уже не женщины. Хуже того, они и не люди, они вообще не пойми кто. Получается, что лишь способные к деторождению женщины достойны быть включенными в каталог тех членов общества, чей статус определен и защищен законом. Вот такая горькая ирония.
Персона нон грата
Мало с чем феминизм борется так последовательно, как с материнством. Феминистки типа Симоны де Бовуар видели в сосущем грудь младенце пиявку, а женщине — угнетаемую мужчиной детородную машину. По мнению радикалов-трансгендеров, ею она остается и сейчас — эта "менструирующая персона", которую стоит объявить персоной нон грата. А способность к деторождению, с этой оставшейся у нее биологической реальностью — пусть она поступает с ними, как пожелает.
В 1986 году американская феминистка Глория Стайнем написала еще более решительно, что мужчины отняли бы у женщин и менструацию, если бы могли. Но судя по всему, менструировать не хочет никто — ни мужчина, ни женщина. Месячные кровотечения, остающиеся еще прерогативой биологической женщины, — это тот кровавый след, который все еще связывает женщин с их прежним женским бытием, когда они так страдали от женоненавистничества.
Неслучайно женщины во время менструации во многих культурах считаются нечистыми. Запах менструальной крови вызывает отвращение у животных и людей — таков старый, широко распространенный предрассудок. Менструация — это возвращение к первобытным стадиям истории человечества, следствие грехопадения. В легендах о ритуальных убийствах, возникших во времена Реформации, существует образ "иудейской свиньи", менструирующей из полового органа, напоминающего вагину. Не матка — признак женщины, а "абъект", как его назвала психоаналитик Юлия Кристева: кровь, растворение, разжижение.
Каждый, кто хочет, имеет право
А вот "женщина" как социальная категория, как описал ее Дьёрдь Лукач, стала культурной конструкцией, как кондиционер воздуха или зарядное устройство для айфона: у каждого, кто хочет, есть на нее право. Если мужчина превращается в "женщину", а биологическая женщина — в менструирующего человека, то это становится трагической обратной стороной диалектики метаморфозы, которую описал еще римский поэт Овидий: структуры возникают и разрушаются, появляется нечто новое, становящееся также структурообразующим, потом и оно подавляется и ограничивается.
Феминизм признает женщину и ее отличия от мужчины. Женственность — это не мужская проекция, мир не всегда функционирует фаллоцентрично. Однако более фаллоцентричным чем "менструирующий человек" ни одно понятие быть не может. Размывание рамок категории "женщина" сокращает различие между мужчиной и женщиной до идентификационной категории — по принципу: если я чувствую себя женщиной, то я и есть женщина.
А вот если нам удастся уйти от использования слов "менструирующий человек", то принадлежность к маргинализированной группе более не ведет к изоляции, напротив: признание себя женщиной дает свободу и наполняет силами. Еще одна диалектическая метаморфоза: мужчина, выполняющий домашнюю работу, становится не менее, а более мужественным. Женщина-трансгендер — более женщина, чем женщина. А где же биологическая женщина в этой новой схеме? Она — менструация, циклическая натура, разлагаемый отход на компостной куче истории. Neue Zürcher Zeitung, Швейцария