Вот пуля просвистела и - ага
Мы осаждали какой-то турецкий город, и понадобилось нашему командиру узнать, много ли в том городе пушек.
Но во всей нашей армии не нашлось храбреца, который согласился бы незаметно пробраться в неприятельский лагерь.
Храбрее всех, конечно, оказался я.
Я стал рядом с огромнейшей пушкой, которая палила по турецкому городу, и, когда из пушки вылетело ядро, я вскочил на него верхом и лихо понёсся вперёд. Все в один голос воскликнули:
— Браво, браво, барон Мюнхгаузен!
Храбрее всех, конечно, оказался я.
Я стал рядом с огромнейшей пушкой, которая палила по турецкому городу, и, когда из пушки вылетело ядро, я вскочил на него верхом и лихо понёсся вперёд. Все в один голос воскликнули:
— Браво, браво, барон Мюнхгаузен!
Я бежал за ребятами, а возле меня – мужчина в маске. "Откуда?"- спросил. Крикнул ему, что из Львова. Тот ответил, что из Полтавы. Примерно в 40 сантиметрах возле моего уха пролетела пуля из СВД. Это оружие звучит, как кожаный кнут, которым в цирке гоняют львов. Мужчины рядом не стало. Ему попали в голову, и тело отбросило на несколько метров назад. Погиб от потери крови. Мы его накрыли и понесли вниз. Для меня наступление закончилось. Начал носить трупы.
Когда несли еще одно тело, позвонил отец: "Андрюшу убили! Дигдаловича застрелили! Это правда? Ты его видел?" Родители смотрели трансляцию с Майдана по телевизору и позвонили ему. Ответил друг Саша и сказал о смерти.
В морге во время описания тела Андрея занизили рост. При его 1,9 метра я получил гроб на 1,8. Он не влезал. Осознавал, что надо уже вывозить, потому что не известно, что ждет в пути. "Ты знаешь, что делать", – сказали ребята. Сломали ему ступни.
...убитых на Майдане ночью жгли в крематориях, топили в Днепре, закапывали в братских могилах на окраинах столицы вывозили мусоровозами на свалку. После того как все закончилось, мы искали улики. Точно знаю, что несколько тел действительно выбросили в реку.
Однажды получил я приказ сделать разведку в тылу неприятеля… Ну-с… Подлил, как водится, в карбюратор бензину, завинтил магнето, закрутил пропеллер, вскочил на седло — и был таков. Лечу… Час лечу, два лечу. Вдруг навстречу на Блерио — немец. И давай он жарить в меня из пулемета очередями. Однако я не растерялся… Дернул выключатель, замедлил пропеллер, спустился на одно крыло к самому его носу, вынул револьвер, приставил к уху, говорю: «Сдавайся, дрянь такая!» Он — бух на колени: «Пощадите, — говорит, — господин». Но не тут-то было. Я его сейчас же за шиворот, перетащил на свою машину, а его Блерио привязал веревкой к своему хвосту, да так и притащил и немца, и его целехонький аппарат в наше расположение.