Тихая святость матушки Веры Адельгейм

Многие, близко знавшие отца Павла Адельгейма, ещё при жизни считали его человеком святым. Оснований для это хватало с избытком: неправедный суд и приговор за служение людям и церкви, несправедливый арест, духовная стойкость и верность правде в заключении, пережитое покушение, гангрена и потеря ноги… Только этого хватило бы для того уважения и любви, коими наградили его не только русскоязычные жители, но и узбеки, до сих вспоминающие «русского муллу» в городе Каган, где отец Павел построил свой первый храм.

Такие чрезвычайные внешние обстоятельства, как и последующее самоотверженное служение отца Павла, известное многим в Пскове, само по себе убедительно указывают на незаурядность его личности, и то, почему его имя служит своеобразным паролем надёжности, даже при встрече с разными людьми во всех уголках мира, где слышали о псковском убиенном пастыре. Но распространённые представления о святости, сводящие её к чудесам, особым дарам человека, таким как прозорливость, способность исцелять и так далее, хоть правильные, но слишком недостаточные.

Часто святость не блестит эффектами внешних проявлений, но бывает тихой и незаметной. Живёт рядом с нами такой святой, видится нам просто скромным незаметным человеком, а то и совсем не замечается. День за днём такой человек безмолвно и смиренно трудится, несёт тяготы не только свои, но и тех, кто рядом. Неизвестные нам понесённые испытания – горе, незаслуженные гонения и обиды и болезни близких, угроза жизни детей, мужа или жены, казалось бы, давно должны были озлобить человека… Но нет, он всё также неизменно встречает людей с искренней улыбкой и любовью, и всегда готов взять на себя очередной груз заботы и помощи, не дав и малейшего намека на то, как рыдает ночами его душа в молитвах о страждущих.

Таким человеком и была покинувшая минувшей осенью этот мир Вера Михайловна Адельгейм, супруга отца Павла. Только она одна знает об испытаниях, отмерянных ей одной на двоих с отцом Павлом жизнью, прожитой в тени его незаурядной личности, день за днём, смиренно отдавая ему всё, что только способен отдать один человек другому. И всё это происходило на наших глазах, близких друзей семьи Адельгейм. Отцу Павлу, сызмальства пережившему и частые переезды с родителями, и детский дом во времена репрессий, было трудно ответить, какой из городов он считает своей родиной. Поэтому он говорил: «Для меня где моя Верочка – там и родина».

В этом году день памяти отца Павла мы посвящаем той, кого он всю жизнь любил, считал частью себя, с которой прожил трудную и счастливую жизнь, – с Богом и по-божьи. Они любили Псков, в котором прожили полвека, любили людей – всех и каждого, кто переступал порог их дома.

Заслуженный работник культуры РФ Владимир Шаронов