Об отношениях
Лидер движения «Свое» Александр Козловский ребром поставил вопрос о межбюджетных отношениях между Москвой и Псковщиной. Глава Пскова Иван Цецерский пояснил, что Москва должна не только больше давать, но и меньше забирать от нас кровно заработанных денег. Серьезность намерений по пересмотру финансовых отношений со столицей прозвучала в выступлениях и других псковских политиков.
И все же, прежде чем пытаться пересмотреть отношения, надо сначала потрудиться их выяснить.
Все вроде бы сходятся во мнении, будто бы Псковщина обделена финансами незаслуженно. И что Москва должна Псковщине по определению – с того самого момента, как в январе 1510 года вечевой колокол был увезен из нашего Крома.
Здесь, правда, нелишним будет напомнить, что отношение псковской политической элиты к этому «долгу» Москвы в разные времена было не одинаковое. Помнится, в период губернатора Евгения Михайлова власть сурово полоскали за то, что много «клянчит» у Москвы, а лучше бы активнее привлекала инвестиции и взращивала собственную доходную базу. Власти даже приходилось объясняться, мол, Псковщина, как и все другие регионы, имеет право на долю общенародных нефтяных доходов, и нет в этом ничего зазорного, тем более что более-менее надежную собственную доходную базу создать – это не одним днем, годом и даже десятком лет делается. Затем губернатором Михаилом Кузнецовым был взят курс на самодостаточность под лозунгом «жизнь по средствам» (хотя изначально он позиционировался как политик, выбивающий в Москве деньги). Самодостаточность успешно выразилась в ликвидации бюджетного дефицита, даже образовался профицит. Хотя и не слишком умудренному в бюджетных вопросах гражданину может подуматься, что любую дополнительную финансовую подпитку гораздо проще добывать под «дефицит», очевидный недостаток доходов, чем под формальную бюджетную самодостаточность и тем более профицит.
В период действующего губернатора гордиться самодостаточностью перестали, Москву взялись доить как угодно, хотя одновременно и развернули бурную деятельность по привлечению инвестиций. Бюджет вырос в разы, вместе с ним и социальные расходы. Однако в силу известных событий в мировой экономике «удойность» Москвы резко упала в последние два года. А деятельность по созданию собственной экономической базы еще, видимо, не успела принести нужные плоды.
И вот опять вопрос о межбюджетных отношениях возглавляет повестку дня. С Москвой, чувствуется, пойдут разговаривать по серьезному и самые наши серьезные люди. Вот только пока неясно и достаточно убедительно не озвучено, какие аргументы они приведут, чтобы их услышали.
Про то, что Псковщине не повезло с наследством от Советского Союза? Что не было построено, как у других, серьезных предприятий, а то производство, которое построили-таки, рухнуло в 1990-е годы вдвое ниже, чем по России, - аж в четыре раза упал общий показатель? Что из-за заранее заданной экономической бесперспективности именно на Псковщине еще в 1960-е годы началась естественная убыль населения? Что молодежь разъезжалась по мегаполисам, лишая экономику человеческих ресурсов, в результате доля старшего поколения становилась все больше, что, соответственно, дало свою нагрузку на бюджет – и по соцподдержке, и по здравоохранению и так далее? Что еще от царской России именно Псковщине досталась самая разветвленная сеть дорог и самое большое количество населенных пунктов, и, как следствие, самое большое количество электропроводов, что опять же легло на бюджет и на всю экономику? И что несмотря на все трудности, душа у Псковщины все равно самая богатая – историческими достопримечательностями, природной красотой, народным творчеством, людьми приятными?..
Все это очень убедительная, да только уж очень старая песня.
А Москве, похоже, нынче придется выслушивать целый хор песен – от каждого региона. Хотя бы о несправедливости такой – почему это сама Москва получила в прошлом году вдвое больше помощи, а самые бедные регионы, такие как Псковская, Ивановская и Смоленская, получили сокращение на 20%.
Экономисты пишут, что вообще все регионы приблизились к исчерпанию своих возможностей. И что федеральные власти все более склонны к экономии средств, направляемых в регионы. Тут еще надо вспомнить, что после «майских указов», повысивших зарплаты бюджетникам, - почти все регионы залезли в долги, чтобы как-то не «уронить» и все остальные свои важные вопросы социалки и экономики. Почти полсотни регионов имеют долги в размере от 50% до 100% доходной базы. Ряд регионов имеют превышение долгов над доходной базой (Астраханская, Костромская, Смоленская область, Северная Осетия, Хакасия и др). Кажется, повсюду запросов у вечно голодных ртов больше, чем возможностей у зарабатывальщиков. И поэтому все уповают на ту самую долю общенародного нефтяного богатства.
И все, соответственно, наверняка сейчас сочиняют свои песни, которые будут петь в Москве про свои регионы.
Так вот, судя по всему, сейчас, чтобы оказаться услышанными в этом хоре, уже мало будет простого нытья о том, какие мы от рожденья нищие, но очень хорошие и трудолюбивые, и как мы тут же воспрянем духом и перестанем ныть, если нам дадут больше денег.
Скорей всего, региону надо как-то по-новому обозначиться на карте страны. Сформулировать свое такое бронебойное «Я», которое не будет вызывать сарказма, а будет вызывать уважение «Смотри-ка, такая трясина там у них, а какие они ловкие да смышленые, карабкаются, вылезают - что-то да значат!».
Нужна, в общем, позитивная народнохозяйственная идея – завалить Москву пряниками, например (это образно). Чем-то подчеркнуть свой потенциальный серьезный вклад в общегосударственные и экономические вопросы на уровне страны. Например, почему тот же Великолукский свинокомплекс не привести в обоснование? Разве не вносит он теперь очень убедительный вклад в общенародную продовольственную безопасность?.. Или как следует дать знать о регионе как важном и активном участнике развития внутреннего туризма?.. Или еще что-то, о чем сейчас самое время дружно подумать всем участникам политического процесса, неравнодушным к межбюджетным отношениям? Иначе выяснить отношения продуктивно не получится. И пересматривать, соответственно, будет нечего.