Химия музыки Александра Бородина

Композитор, учёный, профессор, литературный критик, педагог и просветитель, Александр Бородин был человеком одарённым, разносторонним и творческим. Не зря его современник, физиолог Иван Павлов, сравнивал Бородина с Леонардо да Винчи, первым и самым известным примером homo universalis.

Большинство знают его имя по опере «Князь Игорь» и «Богатырской» симфонии. Однако сам Бородин не считал себя профессиональным композитором. Несмотря на ранние успехи в написании музыкальных произведений, он избрал для себя путь учёного-химика и не позволял музыке окончательно отвлечь себя от науки. Более того, если бы не встреча с Милием Балакиревым и композиторами-«кучкистами», Бородин до конца жизни не придавал бы особого значения своим упражнениям в сочинении.

Детство: химия и игра на флейте

Александр Бородин появился на свет 31 октября 1834 года в Петербурге, в Измайловском полку. На бумагах он числился сыном крепостного крестьянина Порфирия Ионовича Бородина, по факту же его батюшкой был грузинский князь Лука Гедианов. После неудачного брака он влюбился в дочь нарвского военного Авдотью Антонову. 62-летний князь забрал юную красавицу, которой ещё не было 25, в свой дом. Там и появился на свет их общий сын.

Поскольку тогда общество не признавало внебрачные связи, Гедианову пришлось записать Александра сыном своего слуги. Позже князь даст своему сыну вольную и переселит вместе с матерью в просторный четырёхэтажный особняк.

Мать Бородина была женщиной малообразованной, но умной, энергичной и со своими, очень определёнными взглядами на жизнь. Она была против обучения детей в казённых заведениях, и поэтому решила дать своему горячо любимому сыну Александру домашнее воспитание. Тот не отличался сильным здоровьем, и доктора отговаривали Авдотью Константиновну учить сына чему-либо. Но она не прислушалась к их советам: «Саша способен, ему всё так легко даётся; учиться ему нетрудно; а пока нетрудно, пусть учится».

Языкам, точным наукам, рисованию и, конечно, музыке он учился вместе с другом детства Михаилом Щиглёвым, сыном преподавателя математики в Царскосельском лицее. Юноши проводили много времени вместе: в свободное от учёбы время они делали акварельные краски, лепили из мокрой бумаги и играли в четыре руки Бетховена, Гайдна и Мендельсона.

Уже в раннем возрасте Бородин проявил значительный интерес к химии. Его комната была заставлена различными химическими препаратами, ретортами и банками с кристаллическими растворами. К ним осмеливался подходить только сам мальчик, остальные боялись, как бы не случился пожар. Именно в этой импровизированной лаборатории появились на свет первые музыкальные произведения, в дальнейшем изданные Авдотьей Константиновной. В 1847 году 13-летний Бородин сочинил концерт для фортепиано и флейты — своего любимого инструмента. Вторым произведением стали вариации для двух скрипок и виолончели. Оба сочинения Александр представил вместе со своим товарищем учителю музыки, который рекомендовал писать дальше.

Юношество: медико-хирургическая академия

Летом 1850 года Бородин с успехом сдал экзамены на аттестат зрелости и решил продолжать совершенствоваться в науке. Но путь в университет для него, незаконнорождённого сына, был закрыт. Поэтому выбор пал на Медико-хирургическую академию, куда юный композитор поступил вольнослушателем. Он прилежно учился, много времени проводил в библиотеке за учебниками. На третьем курсе Бородин обрёл покровителя и наставника — знаменитый профессор химии Зинин сначала относился пренебрежительно к студенту его курса, который вдруг решил заниматься в академической лаборатории. Но вскоре все его сомнения развеялись, юный учёный быстро пошёл вперёд, а Зинин во всём его поддерживал.

Окончив курс в академии, Бородин боялся не получить места при госпитале. Но за успехи в учёбе он был прикомандирован к военному госпиталю, где вскоре и начал работать.

Не забывал он и о музыке. После долгого дня в академии Бородин посещал вечера чиновника и страстного любителя музыки И. И. Гаврушкевича. В перерывах между учёбой он писал романсы, которые потом презентовал в любительских кружках. Это «увлечение» очень не нравилось Зинину, и он упрекал своего ученика: «Господин Бородин, поменьше занимайтесь романсами. На вас я возлагаю все свои надежды, чтоб приготовить заместителя своего, а вы все думаете о музыке и о двух зайцах».

Через некоторое время молодому врачу пришлось уйти из госпиталя. Он боялся вида крови и мог упасть в обморок при виде тяжелобольного. Однако, кроме опыта, этот период принёс Бородину ещё кое-что — знакомство с будущим коллегой по «Могучей кучке» Модестом Мусоргским.

Заграничная стажировка и судьбоносное знакомство

После ухода из больницы Бородин с головой погрузился в науку: писал статьи, вёл семинары в родной академии, начал писать диссертацию и позже стал доктором медицины. В 1859 году он был отправлен за границу для совершенствования знаний.

Почти три года он активно работал за границей, общался с молодыми одарёнными коллегами: Сеченовым, Боткиным, Менделеевым. Времени на занятия музыкой и посещения вечеров категорически не хватало. Но на одном из концертов Бородин случайно познакомился с Катериной Сергеевной Протопоповой, хорошо образованной девушкой и одарённой пианисткой. В Петербург они вернулись вместе и вскоре поженились.

«Красив он был действительно. <…> Несомненно мне было, что и умён он очень; непринуждённое же остроумие так и било у него ключом. Понравилось мне в нём и его любовное отношение к музыке, которую я боготворила», — вспоминала Катерина Сергеевна.

От науки — к музыке

В Петербурге Бородина ожидала ещё одна судьбоносная встреча. Символично, но именно в доме своего коллеги Сергея Боткина он познакомился со знаменитым композитором, который позже стал его наставником — Милием Балакиревым. «Наше знакомство, — вспоминал позже тот, — имело для него то важное значение, что до встречи со мной он считал тебя только дилетантом и не придавал значения своим упражнениям в сочинении. Мне кажется, что я был первым человеком, сказавшим ему, что настоящее его дело — композиторство». Под влиянием новых друзей и концертов Бесплатной школы Балакирева Бородин начал быстро развиваться, окреп и возмужал. За короткий временной период на свет появилось несколько симфоний. На музыкальных вечерах в кругу товарищей композитор всё чаще слышал русские народные и восточные мотивы, они складывались в романсы, полные могучего эпического духа. Так и начала складываться задумка ключевого произведения Бородина — оперы «Князь Игорь».

В конце 1860-х годов почти все композиторы «Кучки» серьёзно занялись жанром оперы — Римский-Корсаков писал «Псковитянку», Мусоргский начинал «Бориса Годунова», Балакирев — «Жар-птицу». Бородин выбрал для себя историю князя Игоря. Он собирал и изучал исторические документы, ездил в Путивль, самостоятельно написал либретто. Так родился знаменитый «Плач Ярославны». Позже композитор написал «Половецкие пляски». За ними последовали «Богатырская» симфония и музыкальные картины. В конце жизни Бородин начал работать над третьей симфонией и торопился закончить оперу.

К сожалению, ни «Князь Игорь», ни третья симфония не были закончены. Композитор скончался в 1887 году, и его товарищи Римский-Корсаков и Глазунов дописали оперу, которая сейчас ставится на самых известных сценах мира.