«ЗОНА РИСКА» (авторская рубрика епископа Григория): Священство по чину Мелхиседекову. Слово на Сретение Господне (02/15.02.2022)

Во имя Отца и Сына и Святаго Духа!

Сегодня мы совершаем праздник Сретения Господня, и в этом празднике очень много важных для нас смыслов. Наверное, самый известный, но, наверное, не самый важный, заключается в том, что Христос исполнил Закон – как Он в свое время был обрезан, так на сороковой день о Нем были принесены те жертвы, которые положено было приносить о младенце мужского пола. Он подчинялся Закону и был принесен в храм Господень.

Это подчеркивается и святыми отцами, и богослужением, но все-таки более важным было, наверное, другое – а именно, что в храме Он был встречен как Мессия. И, конечно же, как Мессию Его ждали в храме Симеон и Анна, и Он пришел в храм. А почему в храм? Конечно, можно сказать, что это было священное место, там был храм Соломонов, и хотя к тому времени он уже был разрушен, но на его месте был построен, а потом еще перестроен другой храм, но часть первоначального храма в этом храме оставалась – притвор Соломона. Об этом нам говорит Иосиф Флавий. Хотя, возможно, эти события относятся к другому храму, который был в Сионе. Здесь можно понимать это по-разному.

Как бы то ни было, Его ждали в храме, и это указывало на то, что Он священник, что Он приносит некое новое священство в храм. И это подчеркивает наше сегодняшнее богослужение и особенно Апостольское чтение из Послания к Евреям, где читалось о перемене священства – о том, что было священство по чину Ааронову, но теперь священство по чину Мелхиседекову. Поэтому Мессия является из колена Иудова, о котором, как говорится в Послании к Евреям, Моисей ничего не говорил относительно священства, но священство должно измениться, потому что меняется Закон, меняется Завет.

И если меняется священство, как показывает сегодняшнее событие, то необходимым образом меняется и Закон. И на церковнославянском это выражается словами в Послании к Евреям, которые люди часто не понимают и цитируют в ложном смысле: «По нужде и закону пременение бывает». Они думают, будто это означает «если очень хочется, то можно изменить закон». Нет,  эти слова значат совершенно другое: «Пременяему священству, по нужде и закону пременение бывает». То есть когда меняется священство, то необходимым образом — это и означает выражение «по нужде» — бывает и изменение Закона.

Действительно, если есть Новый Завет, то есть и новое священство. В Ветхом Завете было свое священство, в Новом Завете — свое. Что это за священство, которое по чину Мелхиседека, которое явил сначала Мелхиседек, а потом Христос? Все святые объясняют: это то священство, которое является святостью. Мы в силу своего крещения, в силу того, что принадлежим Церкви, уже на входе в Церковь получаем принадлежность к этому священству. Она реальная, но еще не в полноте. Об этом говорит апостол Петр, когда называет ее царственным священством всех верных.

Но в полноте это бывает тогда, когда человек становится святым. Приходя в Церковь, мы имеем начаток этого – то, что должно возрасти, то, что должно в зрелости стать святостью. Потенциал этого, который должен потом актуализироваться, или возможность которого должна реализоваться, мы получаем при крещении. А реализация – это именно святость. Поэтому священниками в новозаветном смысле, как объясняют многие святые отцы, включая Максима Исповедника, а особенно подробно в ΧΙ веке об этом пишет Никита Стифат, являются все святые. И мы причастны к этому священству постольку, поскольку мы причастны к святости. Если мы совсем непричастны к святости, то мы вообще не христиане, но между христианами есть большие различия в этом отношении, конечно.

Но недаром Христос говорит в Евангелии неоднократно, что Он пришел исполнить Закон, а не нарушить, и Он говорит, что «ни йота, ни черта в Законе не прейдет». Потому что как в истории человечества, так в истории каждого человека – сначала Ветхий Завет, потом Новый. Поэтому Закон пусть в каких-то других формах — кстати, они и до пришествия Христова эволюционировали, менялись, — но обязательно будет до скончания века. Пока есть исторический мир — люди приходят  через Ветхий Завет в Церковь, но приходят для того, чтобы открыть Новый. В Новый Завет без Ветхого никто прийти не может.

А в Ветхом Завете есть свое ветхозаветное священство. И то институциональное священство, которое есть в Церкви, где есть всякие епископы, священники, диаконы и служители на более низких степенях священства, – они все принадлежат к этому ветхозаветному священству. Поэтому относительно ветхозаветного священства действуют те нормы, пусть и с какими-то оговорками и смягчениями, которые были в Ветхом Завете. Например, в Ветхом Завете женщина не может быть священником. Впрочем, теперь какие-то увечные люди, которые физически могут совершать священнодействие, могут быть священниками в христианстве. В Ветхом Завете это было строго запрещено, как и животных нельзя было приносить в жертву, если у них есть какой-то физический дефект, а в христианстве это можно — специально оговорено канонами. Тем не менее, общий принцип остается.

А вот в святости все действительно равны: там нет ни мужеского пола, ни женского; там никакой физический дефект, который мог бы препятствовать служить литургию, как, скажем, немота или слепота, не препятствует священству. Мы все к этому призваны. И не просто призваны, а все необходимое к этому уже получили, если мы уже пришли в Церковь. Со Своей стороны Господь все уже дал, все сделал.

И сегодняшний праздник открывает и напоминает нам о том, что уже открыл: истинное священство верных, которые все являются изначально царственным священством, и которое полностью реализуется тогда, когда мы приходим в святость. Но, кроме того, этот праздник имеет свое место в календаре, который тоже имеет древнюю историю, ветхозаветную. Смысл древнего праздника примерно тот, что у нас теперь в Неделю о Страшном Суде – заканчивается круг года перед началом последнего очистительного периода и обновления, который будет постом. А с Пасхи начинается следующий богослужебный год. И окончание года – это конец истории. А конец истории – это Страшный Суд.

Поэтому слова Симеона, которые неоднократно сегодня звучали в богослужении, — «ныне отпущаеши раба Твоего, Владыко», — имеют не только буквальный свой смысл, ради которого прежде всего они сегодня и звучали, но и смысл окончательный, не только первого Пришествия, но и второго. Недаром в разных текстах Ветхого и Нового Заветов бывает, что первое и второе Пришествие неразличимо, особенно у пророков Ветхого Завета – там всегда не очень понятно, к первому или второму Пришествию это относится, зачастую и к тому, и к другому.

Поэтому сегодняшний праздник имеет нечто от Недели о Страшном Суде, которую мы тоже еще надеемся отпраздновать. Церковь празднует и вспоминает не только те события, которые уже были в прошлом, но и те, которые в будущем непременно состоятся, о чем мы имеем непреложное обетование Божие.

И это такой праздник, который говорит нам о нашем призвании и настраивает нас на служение, в котором мы встретим Господа и после нашей кончины, и по втором Его Пришествии.

Аминь.