Сгорел театр, гори и культурная жизнь
Как рыбинские театралы жили после 1920 года, когда сгорел театр у Черемухи? Каково это – слушать оперу и смотреть балет в саду? Сегодня мы привыкли, что Волжская набережная – рыбинский Арбат, центр притяжения праздных горожан, место кофеен, музыкантов, туристов. А век назад Волжская набережная была торговым местом, где сновали крючники и бурлаки, где купцы следили за тоннами товара, где весь берег занимали склады, а всю Волгу – суда.
Средоточие светской жизни в XIX – начала XX века – набережная Черемхи. Здесь – бульвар для прогулок, модные рестораны и кафе. И роскошный театр с модными премьерами напротив новенькой пожарной каланчи. До пожара Заядлыми театралами рыбинцы оставались и до, и после революции. Правда, после октября 1917-го тематика постановок изменилась, да и публика в зале была другой – могла и семечки на пол плевать.
В 1860-х годах в Рыбинске существовало сразу два драмтеатра. Один держал ярославский антрепренер Смирнов, второй – вологодский купец Аверин. Театры соперничали между собой за посетителей. Так, Смирнов устроил рядом со сценой петушиные бои и буфет.
А Аверин приглашал «профессора магии и властелина духов» Беккера.
Но жадным до культуры рыбинцам было мало петухов и Беккера. Они организовали самодеятельный драмкружок, который возглавил купец Константин Никитин. Он не просто руководил, но и тратил на свое детище большие деньги. По воскресеньям и праздникам кружок предоставлял
200 бесплатных мест учащимся рыбинских школ. Девиз объединения звучал так: «Не останавливаться перед материальными жертвами для превращения Рыбинского театра в художественную школу жизни».
Столь же ярким и самобытным стал постреволюционный театральный кружок Пролеткульта, который создали в феврале 1919 года. После революции «играть в театр» пришли рабочие рыбинских заводов, сотрудники организаций. Представления о театральном мастерстве они получали у старых мастеров сцены – Ольховского, Павловой, Глебовой. К слову, со временем именно из кружка Пролеткульта образовался сегодняшний Рыбинский драмтеатр.
В рыбинский театр у Черемухи хлынул новый зритель попроще. Спрос на билеты был так велик, что их распределяли по спискам через наробразование. Типичные названия постановок тех лет: «Ржавчина», «1919 год», «Шторм», «Любовь Яровая». В 1919 году рыбинские постановки положительно оценил нарком просвещения Луначарский. По его предложению театр стал «показательным», артистам помогли материально. В центре внимания режиссера и актеров теперь не мелкобуржуазные семейные распри или купеческие разборки. Каждая постановка должна воспевать революционные достижения и порицать недостатки старого мира. Режиссер Орлов писал так: «Мы, рыбинцы, знали твердо: наше назначение выражено в лозунгах “Искусство – оружие классовой борьбы”, “Искусство – на службу революции”».
Полуголодные артисты Пролеткульта по зову долга в 1920 году сформировали 14-ю фронтовую труппу и выехали на западный фронт Гражданской войны – выступать перед солдатами.
Тогда же, на третьем году существования советской власти, здание драмтеатра на берегу Черемухи сгорело, простояв всего 45 лет. Пять лет после пожара труппа мыкалась по заводским клубам, выступала на летних эстрадах, пока не распалась, последней дав пьесу Леонида Андреева «Дни нашей жизни». После пожара
Почему сгорел театр, можно лишь догадываться. По легенде, причиной стало сено.
— Под крышей театра, на чердаке, хранили сухую траву – на корм лошадям, на которых публика съезжалась в театр. Откуда рядом с сеном возникла искра, кто знает. Может, какой-то сторож закурил перед сном, – предполагает Оксана Гожалимова, заместитель директора Рыбинского музея-заповедника.
Как жил рыбинский любитель массовых зрелищ после гибели театра? Судя по публикациям в газете «Рабочий и пахарь», печально. Отсутствию постоянного театрального здания в газете посвящено немало эмоциональных заметок. Мы взяли только 1924 год и пролистали летние страницы – традиционно «мертвый» театральный сезон. Раз в неделю театральная тема в газете точно появляется.
Так, 8 июля читаем заметку о гастролях тверичей: «Трупа тверских артистов проработала пьесу “Синяя птица” и, дав в Твери 15 постановок, выехала по Волге. Попала она и в Рыбинск, но здесь неудача: крупный город не имеет театра. А все так называемые любительские сцены, включая и лучшую – клуб водников, оказались малы. Пришлось ставить пьесу в саду им. Некрасова (сад Кустова.). Но местные электротехники слабо усвоили свои обязанности и невпопад оказывали услуги труппе».
11 июля нам сообщают, что Рыбинску не хватает театра юного зрителя. И что в Мологе он есть. «Юные артисты мологской театральной студии, гастролируя в Рыбинске, представили три сказочки. Они блестяще справились с задачей. Детки чутко передали настроение обездоленных, бессмысленность существования трутней-принцев. В пьесе был красиво исполнен балет и даже пение. Молога в этом отношении опережает Рыбинск!». 11 и 16 июля мы узнаем о незамысловатых вкусах рабочего зрителя, которого на заводских сценах обслуживает агит-труппа: «В клубе Розы Люксембург дан будет спектакль “Вечер народной комедии”. В программе: 1) чудо, 2) дела людские наши – басни Демьяна Бедного, 3) про Анисью, покойника, ведьму и беса. Спектакль агит-труппы “Над смертью” легко воспринимается, выпукло обрисованы картины нищеты, интриги “сильных мира”, провокатор, предающий организацию. Все это производит на рабочего зрителя сильное впечатление. Зритель охотно посещает спектакли».
18 июля газета рассказывает, что в Рыбинск прибыл балет из Большого театра. Но «массы зрителя он не захватил». Потому что «слишком специфичный это вид искусства, чтобы каждый мог оценить изящное сочетание движений». Выступили перед рыбинской публикой и оперные дивы. «Заслуживал внимания чистый звучный голос Соколовской. Но капризен вкус публики! Успех выпал не на долю оперных арий. Гром аплодисментов вызвал лубок, частушки», — горько констатирует автор. Вероятно, своими статьями он надеялся перевоспитать горожан, показать мерило хорошего вкуса.
Гастроли столичных артистов – не редкость для тогдашней провинции. Всего через месяц после балета в Рыбинске ленинградские оперные артисты ставят «Пиковую даму» и «Евгения Онегина», выступая в саду им. Некрасова. Страшно даже подумать, какая акустика была в летнем саду, но зрелище привлекло массу рыбинцев. «Публика жаждала», – пишет корреспондент газеты. А потом сурово разбивает гастролеров в пух и прах: «Впечатление не в пользу артистов. Голоса не выдержаны, роли не соответствуют внешности артистов». Как можно оценивать голоса, звучащие в садовых кустах, – вопрос риторический. «Окультуривать» публику пытаются не только в Рыбинске – у каждой фабрики есть рабочий клуб, куда тоже прибывают гастролеры с постановками. Так, фарфоровая фабрика в Песочном рапортует: «19-29 июля наш клуб был неузнаваем. Гастролировала у нас труппа ярославского рабиса. Шла “Революционная свадьба”. Народу в эти дни было полным-полно». Что ж, даже в столь непростые полуголодные времена народ тянется к культуре.
В августе «Рабочий и пахарь» впрямую говорит об острой необходимости постоянного большого театра. И настаивает на ремонте сгоревшего.
— До сих пор в Рыбинске нет театра для рабочих. Случайные постановки в клубах не достигают своей цели. В последнее время в рабочих массах замечается тяга к театру. Он имеет большое воспитательное значение. Кадры артистов есть, имеются декорации. Но главнейшего нет – помещения. Хотели разобрать летний театр и использовать полученные суммы для ремонта театра «Художественный» (перекресток ул. Крестовой и ул. Гоголя.). Рассматривается вопрос о восстановлении сгоревшего зимнего театра. Хорошо бы его восстановить! А «Художественный» с его низкими потолками не приспособлен к театральным надобностям. Здесь можно организовать кинотеатр.
Конечно, восстанавливать здание театра Рыбинску было не на что, несмотря на то, что сгорело здание не до основания, а лишь выгорело внутри. Как ни цинично прозвучит, уж очень не ко времени случилось несчастье. Так, в двадцатые голодные годы директор музыкальной школы ездил в Петроград выбивать для своих педагогов даже не зарплату, а сапоги и крупу. О каком восстановлении театра может идти речь. Спустя шесть лет остатки здания попросту разобрали на кирпичи. Об этом читаем в разоблачительном фельетоне, опубликованном в 1929 году в газете «Красная новь»:
— Пожар уничтожил сцену и деревянные предметы внутри здания. На реставрацию театра потребовалось бы несколько тысяч рублей. Но у бедного рыбинского коммунального хозяйства не было сверхсметных средств. И огромное здание театра, почти не пострадавшее от пожара, в 1926 году подвергли варварскому разрушению. Заведующий комунхозом мечтал продать кирпич от театра и обогатить комунхозную кассу. Но театр построили столь прочно, а железные связи впились в кирпичи настолько глубоко, что от театра после чернорабочих осталась огромная куча щебня. От ее продажи завкомунхозом едва ли выручил достаточную сумму, чтобы заплатить рабочим за разрушения, – пишет рыбинский журналист Георгий Устинов под псевдонимом Клим Залетный.
На месте каменного театра выстроили деревянное тесовое здание в стиле модерн, которое простояло до середины 1960-х годов.