Восстание Ивана Мошкина: как русским невольникам удалось захватить турецкие корабли

Эта удивительная история произошла в 1642 году, когда в Турцию через невольничьи рынки Крымского ханства потоком шли рабы из России, из Европы и с Кавказа. Зазевался неосторожный путник в дороге, не успела спрятаться легкомысленная хуторянка во время татарского набега – оба попадали в плен, обоих ждал нелегкий путь в турецкую землю, а там – рабство.

Как пишет в работе «Рабство в странах черного моря» историк Валерий Евгеньевич Возгрин, через невольничьи рынки Крыма с 1463 по 1779 годы прошло не менее 3 млн человек – уроженцев России, украинцев и выходцев с Северного Кавказа. Большая часть рабов отправлялась на невольничьи рынки Турции и перепродавалась еще раз, а молодых, сильных мужчин турки заставляли работать на галерах гребцами – укрепляли собственный флот за счет противников.

На свободу любой ценой!

На галерах за русскими был строгий присмотр, за проступок с раба нещадно сдирали шкуру, а строптивого могли выбросить за борт. На галеасе, которым командовал Анти-паша Мариоль находилось сразу 280 пленников, 200 из которых были русскими.

Летом 1642 года турки осадили крепость Азов, но осада закончилась поражением, и Анти-паша решил переждать гнев султана Ибрагима I, бросив якорь в Мраморном море. Он не знал, что русский стрелец Иван Семенович Мошкин, который семь лет трудился на его корабле, готовил побег. Во время осады Азова по указанию Мошкина рабы таскали оружейных порох и складывали его на кухне – под присмотр «верного» раба Анти-паши Микулы, которого тот назначил смотреть за припасами.

Благодаря челобитной, которую позже писал царю Мошкин, а так же работе средневековых борзописцев, строчивших новости для римской новостной газеты, сохранились имена соратников Мошкина – это были Назар Жилин, Тимофей Иванов, Григорий Никитин, Прохор Герасимов, Лукьян Григорьев и Яким Быков, всего же в побеге участвовало около 30 человек. Помощником русских стал итальянец Сильвестр из Ливорно, который принял ислам и будто бы стал искренним приверженцем Анти-паши, а на самом деле оставался христианином и пособником русских.

О самом Иване Мошкине известно мало: был он родом из Калуги и служил стрельцом на речке Тихая Сосна в Воронежской области, которую тогда называли Усерд. В плен попал в 1634-м году во время боя с крымскими татарами, был продан в Турцию и попал на галеры. Семь лет тяжелого труда не сломили стрельца: он помнил и родину, и веру православную; а побег терпеливо планировал три года.

Восстание

Побег было решено устроить в ночь с 9 на 10 ноября 1642 года. Утром галеас должен был сняться с якоря и отплыть на зимовку в Нафплион на Пелопоннесе.

Как пишет в книге «100 великих подвигов России» писатель Вячеслав Васильевич Бондаренко, когда часовые на галеасе задремали, Мошкин начал поджигать фитиль бомбы из пороха, заложенной в каюте лучших турецких воинов, и его едва не раскрыли. Один из часовых проснулся, и спросил, что Мошкин делает.

Стрелец ответил, что пытается разжечь трубку и покурить, так как ему не спится. Часовой снова задремал. На выручку Мошкину подоспел Сильвестр с горящей головней и 12-ю саблями.

Очевидно, русским удалось не только произвести взрыв, от которого погибли 28 лучших янычар, но и каким-то образом освободиться от оков, возможно, с помощью итальянца.

Схватка была жестокой. Турки отступать не привыкли, но русские знали – это единственный шанс обрести свободу.

С выбежавшим на палубу Анти-пашой схватился сам Мошкин. Он вспорол турку живот, после чего вельможу выкинули за борт. Дрались кто чем мог – саблями, камнями, цепями; обезоруживали врага. Натиск русских был таков, что вскоре на галеасе не осталось ни одного сопротивляющегося турка. Тела побросали в воду, потушили пожар, который возник после взрыва.

Во время битвы Мошкин был ранен четырежды – стрелы попали ему в руку и в голову, еще два раза его полоснули саблей – один удар вскользь прошелся по голове, а второй был нанесен в живот. Кроме этого, он сильно обгорел, но присутствия духа не терял.

Потери рабов оказались невелики – одного человека янычары сумели убить, еще 20 были ранены, а остальные – были готовы вести галеас подальше от турецких берегов. Кроме корабля в руки рабов попала большая добыча – оружие, порох, ювелирные украшения, 200 килограммов серебра, золото, ковры и ткани.

Беглецам сопутствовал ветер, они быстро выбрались из Мраморного моря и, пройдя Дарданеллы, взяли курс на Италию.

В Средиземном море встретили турецкую фелюгу; притворившись турками, пригласили экипаж на борт, и вязли турок в плен. На восьмой день плаванья галеас настигла буря, она переломала весла и вывела из строя руль. Поэтому русские были рады, когда галеас достиг города Мессины на Сицилии, где они высадились на берег.

Домой, только домой!

Но приключения еще не закончились. Сицилия находилась под владычеством испанцев; вице-король приставил к беглецам охрану, затем предложил им наняться на службу, давая одному только Мошкину 20 рублей жалования в месяц, что было огромными деньгами.

Когда русские отказались, их ограбили, забрав галеас с богатствами и отпустили восвояси. Пешком, неся на руках раненых товарищей, 200 пленников добрались до Рима, где раненому Григорию Кирееву сделали операцию, вынув из раны наконечник копья. А после двинулись в Венецию, а затем в Австрию. Везде их встречали как героев, а австрийский император тоже пытался нанять их, соблазняя Мошкина поместьем. И даже воевавший с Россией польский король снабдил отряд припасами, дал подводы и одарил Мошкина 10 рублями, а остальным дал по 2 рубля.

На границе русских встретил воевода Иван Федорович Львов и отвез их в Москву.

После челобитной, написанной царю Михаилу Федоровичу, все пленники были снова приняты на службу. Ивану Мошкину было определено жалование в 1 рубль (12 денег), боярским детям, которые вернулись с ним, – Жилину, Климову, Кореплясову и Сенцову выдали по 8 денег, казакам дали по 7 денег, крестьянам – по 6 денег и выдали вольную – так было положено делать по Судебнику 1550 года.

А так как все в отряде побывали на приеме у римского папы, то для получения довольствия им требовалось прежде пройти «исправление» у патриарха, в чье распоряжение они на некоторое время поступали. Так «щедро» родина наградила героев.