Первая брачная ночь у казаков: чем она отличалась от брачной ночи русских
Все этапы колоритной казачьей свадебной церемонии проходили по устоявшемуся за века сценарию, в котором большую роль играли обрядово-ритуальные действия. Свой «регламент» имела и первая брачная ночь, традиции проведения которой несколько разнились от аналогичного ритуала инициализации, принятого у русских.
Спальня новобрачных
Спальня новобрачных у казаков обустраивалась в доме жениха. В комнату ещё до начала свадебного застолья дружка заносил входившую в приданое невесты постель и раскладывал её на кровати. При формировании брачного ложа в обязательном порядке у его основания клали снопы, а по углам горницы втыкали стрелы с калачами и соболями.
Чтобы первенцем пары был мальчик, под кровать подкладывались шашка или ружье.
У постели молодожёнов ставили бочки с пшеницей, ячменем, овсом и рожью, которые символизировали достаток в домоводстве. Непременным атрибутом комнаты были икона, стакан с медом и чаша с зерном, в которую устанавливали незажжённые свечи.
По мнению культуролога-фольклориста Ольги Фрейденберг, все эти манипуляции казаков вокруг ложа новобрачных содержали в себе элементы похоронной обрядности, поскольку и невеста, и жених после брачной ночи переходили на другой уровень инициализации и навсегда прощались со своей прежней жизнью и статусом. Уголок их первой интимной близости символически должен был напоминать место погребения, именно по этой причине сваха обходила его, держа в руке ветку рябины с начертанными на ней магическими знаками.
В монографии Андрея Ярового «Воинская культура казачества: символическое пространство и ритуал» отмечается, что спальня молодых является своего рода пограничьем между этим и потусторонним мирами. Именно данным суеверием объясняется присутствие у дверей комнаты свахи, облачённой в вывернутую шерстью наружу шубу. По словам исследователя, в момент интимной близости рушатся границы между мирами, и новобрачные становятся ритуально мёртвыми. Для того чтобы «вернуть» их к жизни наутро проводился обряд омовения молодожёнов, схожий с родильным обрядом.
Подклет
В русской свадебной обрядности первая брачная ночь звалась подклетом. По обыкновению она проводилась в отчем доме жениха, но в некоторых местах, например на Беломорье и во Владимирской губернии, молодожёны сближались в доме невесты.
Однако в любом случае, для обустройства брачного ложа выбиралась самая холодная комната дома, в качестве которой могли выступать горница, сени, баня, клеть, погреб, чулан, кладовая и даже хлев или овчарня.
Подобный выбор обусловливался тем, что молодожёнам было запрещено проводить первую брачную ночь в помещении, над потолком которого имелась земляная насыпь, оберегавшая дом от проникновения холода. Эта земля в свадебной обрядности воспринималась как земля, насыпаемая на могилу, и чтобы у молодой четы сложилась счастливая совместная жизнь с богатым продолжением рода, нужно было соблюсти это древнее табу.
В русской вариации брачное ложе раскладывали или на полу, или на высоком настиле из досок. Застелив её постельными принадлежностями, имевшимися в приданом невесты, постельницы начинали закладывать под перину обереги: мешки с мукой, ржаные снопы, деньги для благополучия, поленья для многодетности, хомут или кирпич для прочности семейных уз. В завершении одна из женщин обходила кровать с можжевеловой веточкой, имевшей охранительную силу.
Уединение
На казачьей свадьбе за соблюдение традиций ответственным был дружка – озорной, остроумный, весёлый парень из «свиты» жениха, который всю церемонию ходил с длинным раскрашенным посохом.
Значительную подмогу ему оказывала сваха, голову которой украшал огромный цветок из бумаги.
Именно дружка и сваха сопровождали молодожёнов к супружескому ложу, пока остальные гости продолжали праздновать рождение новой семьи.
В то время как сваха помогала новобрачной снять свадебное платье и продемонстрировать жениху чистоту белья, дружка ложился на кровать и приговаривал: «Холодна кровать, надо ее погреть». После этого невеста снимала сапоги с ног жениха, её вместе с суженым укладывали на постель, накрывали одеялом и оставляли наедине.
Между тем в конце XIX века среди терских казаков ещё существовал обычай, согласно которому дружку было положено оставаться всю ночь с молодыми, и из-под кровати следить за их действиями.
К слову, не во всех казачьих общинах действовали идентичные законы. К примеру, в станице Бороздинской жених и невеста после венчания не участвовали в общих пиршествах, а сразу отправлялись в отдельную комнату, где они наедине сидели за специально накрытым столом.
На русской свадьбе к дверям спальни приставлялся специальный караульный, который следил, чтобы никто из подвыпивших гостей случайно не нарушил покой молодожёнов, и параллельно справлялся об их делах.
Оставшиеся наедине новобрачные, прежде чем вступить в интимную связь, обязательно должны были провести совместную трапезу. В качестве угощения им подносили хлеб и печёную курицу, которые символизировали богатство и плодовитость.
Целомудрие
Виктор Исаев в работе «Свадебные ритуалы, семейно-брачные отношения и трудовые традиции Алтайского казачества во второй половине XIX- начале ХХ веков» отмечал, что на Алтае в указанное время на целомудренность невесты обращали внимание с условной точки зрения.
В районах Сибирского войска снисходительно смотрели на добрачные интимные отношения молодых казачек.
Поскольку главной составляющей местных свадеб было не соблюдение традиций, а безудержное веселье, никто не хотел портить праздник отдыхающих неприятными известиями.
Именно поэтому в обязанности дружки входило обеспечение нечестной невесты средствами, способными скрыть её позор. В роли таковых выступала кровь голубя или петуха, которой измазывали ночную сорочку новобрачной.