«Хорошего кино в перестройку практически не снимали»: Наталья Варлей об отказе сниматься в кино
Недавно Наталья Варлей выпустила книгу мемуаров «Канатоходка. Автобиография», в которой написала не только о себе, но и о своих коллегах: Юрии Никулине, Георгии Вицине, Леониде Гайдае, Нонне Мордюковой и других звездах советского кино.
В интервью порталу «Собеседник» 71-летняя актриса рассказала о причинах ухода из кино, знакомстве с Юрием Никулиным, жизни во время перестройке и о вере.
О книге
«Я собиралась написать свою биографию очень давно. Но долгое время не решалась сесть и искренне писать, для этого нужна была некоторая смелость. Но так как дневники вела с детства и у меня сохранилось очень много записей, то все-таки решила: была не была – начну. Я страшилась подступаться к некоторым личным темам, но потом поняла, что придет время и никто не сможет рассказать за меня так, как все было на самом деле».
О жизни во время перестройки
«У меня никогда не было желания уехать из России. Даже в голову не приходило эмигрировать в чужую страну. Все тяготы 90-х годов я пережила в Москве, видела, как палят по Белому дому. Это было очень тяжелое время, но я не скажу, что я выживала или моя семья голодала. Мне предлагали сниматься в коммерческом кино, но я отказывалась, потому что это не то кино, в котором я привыкла работать, стыдно было в нем участвовать и видеть свое имя в титрах. Поэтому продолжила учиться в Литературном институте и занималась озвучиванием кино. Всего озвучила более 2000 картин. Несмотря на тяжелые годы, я чувствовала себя счастливой: у меня была работа, своя квартира, два замечательных сына. По ночам я писала контрольные, готовилась к экзаменам в институте, на плите варился суп, в ванной стирались пеленки. В комнате сопели два моих сына, рядом спали кошка и собака. В доме царили покой и умиротворение. Я смотрела на эту идиллию и думала: «Какая я счастливая...» Конечно, были и трагические, мрачные моменты. Например, когда случился дефолт – а я много лет мечтала о собственном загородном домике, – все мои заработанные деньги в одночасье превратились в ноль.
Разговоры о том, что будет дефолт, ходили давно, но с экранов телевизоров «экономисты» клялись, что никаких реформ не будет и что просто кому-то выгодно сеять панику. А за два дня до дефолта известили, что реформа все-таки будет. Честно говоря, мы ничего не поняли. Все бросились скупать всё подряд в магазинах, а там уже практически ничего не осталось. В сберкассах стояли километровые очереди. Я до последнего не верила, что у меня могут разом отнять все, что я заработала с таким трудом. И мое состояние было трудно передать словами. Но все в жизни познается в сравнении. Я считаю, что материальные потери – это не самое страшное. Самое страшное, когда близкие уходят. А деньги всегда можно заработать».
Об отказе сниматься в кино
«Хорошего, профессионального кино в перестройку практически не снимали. В основном делали кооперативные или коммерческие проекты, в которых в главных ролях снимались девушки спонсоров. От таких фильмов я отмахивалась руками и ногами, потому что всерьез относиться к ним было невозможно. Например, мне предлагали участвовать в фильме, в котором по сюжету мне предстояло заняться любовью в грузовом лифте, на большой кровати. В этом «шедевре» было много эротических сцен, и все предполагалось снимать в лифте на ходу... Я не могла сниматься в чем-то подобном. И предпочла заниматься дубляжем, ездила на гастроли, выступала в концертах. К счастью, мои зрители меня знают и любят по достойным картинам».
Об Александре Демьяненко
«Если посчитать, то за свою карьеру я снялась более чем в шестидесяти фильмах. Но ни один из них не превзошел успеха, выпавшего на долю «Кавказской пленницы». И сегодня понятно, что я пожизненная «Нина». Люди меня так и называют. С этим приходится мириться и соглашаться. Наверное, то, что меня узнают по прекрасному фильму Леонида Гайдая, это нормально – ни для кого не секрет, что это моя визитная карточка. А вот Саша Демьяненко
обижался на «Шурика». Однажды мы выступали с ним в совместном концерте, и когда на сцену вышел Саша, по залу пронесся вздох удивления и разочарования. Саша сказал: «Да. Я состарился». Зрителю было трудно принять старого Шурика. Они сами стареют, а артистам права стареть не дают».О Юрии Никулине
«Больше всего я благодарна Юрию Владимировичу Никулину. Он был отзывчивым и открытым человеком. Два раза в жизни я обратилась к нему за помощью, и он мне оба раза помог. Я познакомилась с ним, когда была 12-летней девочкой и училась в студии при Московском цирке на Цветном бульваре. Моя память крепко хранит все, что связано с этим удивительным, талантливым артистом. Юрий Владимирович сыграл в моей жизни огромную роль! Благодаря ему я обрела веру в себя на съемочной площадке. Он был невероятно терпелив, внимателен и добр ко мне. Но и чувство юмора его не покидало никогда. Всегда умел шуткой, анекдотом разрядить атмосферу, когда она вдруг накалялась во время съемок. Он вообще гениально рассказывал анекдоты, каждый анекдот в его исполнении становился маленьким произведением искусства. Его все любили безумно. И я счастлива, что в моей судьбе была встреча и общение с Юрием Владимировичем».
О преследованиях поклонников
«Мне удавалось пройти мимо поклонников неузнанной. Но иногда, конечно, бывали неприятные моменты. До такой степени, что какое-то время у моего подъезда дежурили милиционеры. Потому что объяснить молодому человеку, который приехал из сибирского города, чтобы жениться на мне, что я его не люблю, было очень сложно. У него был железный аргумент: «Я вас люблю!» Я отвечала: «Но я же вас не люблю». Если люди собираются жениться, то они должны любить друг друга. Мужчины фантазировали бог знает что. Увидели во мне некий идеал, и мой отказ их безумно удивлял».
О самом главном в жизни
«Если глобально, то самое главное в жизни – вера, потому что это самая сильная опора. Без веры, без нравственных заповедей жить очень трудно. От этого зависят все взаимоотношения в жизни. Еще очень важно научиться терпению, научиться прощать людей, которые тебя подвели. Хотя я очень не люблю в жизни расхлябанность, необязательность».