Ответы на вопросы журналистов

Вопрос: Хотелось бы спросить о «брексит». Ещё до голосования Россию обвиняли в том, что она будет только счастлива, если Британия примет решение о выходе из ЕС. После голосования тоже прозвучали такие заявления, что России это на руку и ещё в том контексте, что это может позитивно повлиять на вопрос о снятии санкций с России. Как Вы оцениваете результаты голосования? На чьей стороне были Вы? Как теперь будут строиться отношения России с Евросоюзом и с Британией? К каким последствиям для нашей экономики приведёт это решение?

В.Путин: Всё‑таки мы находимся в Ташкенте, только что закончился саммит Шанхайской организации сотрудничества. И я начать всё‑таки хотел с благодарности Президенту Исламу Абдуганиевичу Каримову, всем нашим узбекистанским друзьям за то, что они сделали в ходе своего председательства.

Вы видели, мы подошли к приёму двух крупных стран – Индии и Пакистана, остались чистые формальности, можно считать, что они уже со следующего года будут полноценными членами этой Организации. С их вступлением, конечно, Организация приобретает другое звучание и другой вес.

Мы подошли к приёму двух крупных стран – Индии и Пакистана, остались чистые формальности, можно считать, что они уже со следующего года будут полноценными членами ШОС.

Это почти половина населения планеты – 45 процентов, и пока меньше 20 процентов мирового производства, но всё‑таки это и так большой показатель, а будет наверняка больше, потому что всё это страны с развивающимися экономиками. И в этой связи можно с полной уверенностью сказать, что саммит прошёл успешно.

Теперь по поводу заявлений до голосования в Великобритании и после голосования. Я уже говорил, что мы никогда не вмешивались, никогда не высказывались по этому поводу, вели себя, на мой взгляд, очень корректно. Конечно, внимательно следили за тем, что происходит, но никак не влияли на этот процесс и даже не пытались этого делать. Поэтому заявление Премьер-министра Великобритании Дэвида Кэмерона до референдума, в котором он озвучил позицию России, не имеют и не имели под собой никаких оснований.

Заявление Премьер-министра Великобритании Дэвида Кэмерона до референдума, в котором он озвучил позицию России, не имеют и не имели под собой никаких оснований.

Считаю, что это не что иное, как некорректная попытка повлиять на общественное мнение в собственной стране. Как мы видим, даже это не имело нужных результатов. И тем более после голосования заявлять о какой‑то позиции России, на мой взгляд, никто не имеет права. Это не что иное, как проявление низкого уровня политической культуры.

Теперь по существу, по сути. И для Великобритании, и для Европы в целом, и для нас это, конечно, будет иметь последствия. Если сама организация этого референдума и последующие имеющиеся уже сегодня результаты не что иное, как самоуверенность и поверхностное отношение к решению судьбоносных вопросов для своей собственной страны да и для Европы в целом со стороны руководства Великобритании, то последствия уже будут иметь глобальный характер, повторяю, они неизбежны; они будут и со знаком плюс, и со знаком минус. Рынки, конечно, просядут, они уже просели. В среднесрочной перспективе всё восстановится, безусловно. Что там будет больше – плюсов или минусов, – покажет жизнь, покажет практика.

Для рядовых граждан, рядовых подданных Великобритании, мне кажется, что понятно, почему это произошло. Во‑первых, никто не хочет кормить и субсидировать более слабые экономики, содержать другие государства, целые народы. Это очевидный факт. Видимо, люди недовольны также решением вопросов в сфере безопасности, что на сегодняшний день резко обострилось на фоне мощных миграционных процессов. Люди хотят быть более независимыми.

Один из лидеров, уже бывших лидеров, стран Евросоюза мне как‑то сказал, что количество обязательных решений Европарламента в процентном отношении больше, чем количество обязательных решений, которые принимал Верховный Совет СССР в отношении союзных республик.

Это значит, что концентрация власти там наверху очень высокая. Кому‑то это нравится, кто‑то хочет движения по этому пути – размывания национальных границ, кому‑то это не нравится. Подавляющему большинству подданных Великобритании, судя по всему, судя по результатам, это не нравится, их это не устраивает.

Но хочу ещё раз сказать, о чём совсем недавно говорил на Санкт-Петербургском международном экономическом форуме. Это выбор подданных Великобритании. Мы никак в это не вмешивались, не вмешиваемся и вмешиваться не собираемся. Судя по всему, сейчас последуют какие‑то формальные процедуры, связанные с решением британцев о выходе из Евросоюза.

Мы внимательно будем за этим следить, анализировать, будем стремиться к тому, чтобы минимизировать какие‑то негативные явления от этого решения для нашей экономики, потому что мы видим: если сейчас это ударило по рынкам, по валютам, то это неизбежно отразится, уже отражается, на биржевых индексах, а значит, и на ценах на наши традиционные товары, но я уверен, что всё это скорректируется в самое ближайшее время.

Никакой глобальной катастрофы мы в этой связи не ожидаем. Разумеется, будем, как я сказал, внимательно следить и будем как‑то корректировать нашу экономическую политику, будем корректировать наши отношения с партнёрами в Европе.

Что же касается санкционной политики, я не думаю, что это как‑то отразится на наших взаимоотношениях с Евросоюзом в этом отношении. Не мы начинали эти санкционные изъятия с обеих сторон, мы только отвечаем всегда на те рестрикции, которые принимались в отношении нашей страны.

Если наши партнёры когда‑нибудь созреют для того, чтобы вести конструктивный диалог с ними по этим вопросам, мы к этому готовы.

Хочу ещё раз подчеркнуть: если наши партнёры когда‑нибудь созреют для того, чтобы вести конструктивный диалог с ними по этим вопросам, мы к этому готовы. Мы к этому не только готовы, мы этого хотим и будем отвечать позитивом на позитив, но только нельзя от нас ожидать исполнения некоторых вещей, которые находятся вне зоны нашей компетенции.

Мы с вами знаем, что эти ограничения якобы связаны с исполнением Минских соглашений, но ключевые вопросы исполнения Минских соглашений сегодня находятся в руках наших киевских партнёров, в руках киевских властей. Без них мы не сможем ничего сделать. Мы не можем внести изменения в Конституцию Украины, не можем имплементировать и начать действие закона об особых формах управления на известных территориях – ЛНР и ДНР, мы не можем за Президента Украины подписать закон об амнистии.

Это ключевые вопросы урегулирования ситуации на Донбассе. И ждать этих решений от нас просто нелепо, я по‑другому даже высказываться не могу. Тем не менее мы терпеливо работали до сих пор и так же терпеливо готовы работать и с украинскими партнёрами, и с нашими партнёрами в Евросоюзе. Но никакого другого способа, кроме как исполнить Минские соглашения, для урегулирования в полном объёме ситуации на Донбассе не существует.

А что будет происходить в экономике, в политической сфере после выхода Великобритании [из ЕС], мы увидим в самое ближайшее время. Посмотрим.