Девять шагов между классикой и роком
В Концертном зале имени П.И. Чайковского состоялась премьера мессы Эдуарда Артемьева «Девять шагов к Преображению». Осуществить замысел композитора вызвались Московский камерный хор под руководством Владимира Минина, Государственный симфонический оркестр кинематографии Сергея Скрипки, певцы Вероника Джиоева и Андрей Лефлер.
Эдуард Артемьев:
— Когда в 80-е я познакомился с мессами Моцарта, Верди, Бриттена и некоторых других авторов, был в первую очередь поражен фонетикой латыни — она дает ощущение некой глубины, философичности, если угодно. Под впечатлением с ходу написал четыре фрагмента. Но потом был вынужден всю эту затею положить под сукно. Слишком много было работы — прежде всего, конечно, в кино. Однако никогда не оставлял мысль завершить сочинение.
Когда девять месяцев назад дирекция Московского камерного хора предложила мне создать произведение к 90-летию их главного дирижера Владимира Минина, сразу вспомнил о «Преображении». С энтузиазмом возобновил работу, хотелось придать опусу законченную форму. Другое дело, что моя месса написана не совсем по каноническим нормам музыкального языка. Правда примерно с конца XIX века она перестала быть элитарной формой искусства, незаметно став если не эстрадой, то уж точно неким светским действом. Не очень люблю слово «полистилистика», но возможность не ограничивать себя жесткими рамками одного жанра всегда меня привлекала. Свою роль сыграло и то, что некогда я был очарован прогрессивным роком. Genesis, Yes, Pink Floyd, King Crimson, Mahavishnu Orchestra совершили подлинную революцию в музыке, унаследовав славные традиции классики, от Бетховена до Шнитке. Постепенно я стал использовать в сочинениях инструменты из роковой «орбиты»: электрогитары, ударные установки, синтезаторы. Словом, одного симфонического оркестра мне оказалось мало. Был необходим саунд, придуманный рок-музыкантами: сияющий, мощный, могучий. Мощь, экспрессия, которой порой недостает в академическом оркестре. Мир звука, который нас окружает, поистине бесконечен, а значит, запирать себя в рамках одного стиля — непростительно. Реакция публики превзошла все мои ожидания.
Владимир Минин:
— Музыка Артемьева — своего рода осмысление современного мятущегося мира. Несущийся на всех парах навстречу прогрессу в области науки и техники, он порой не осознает своего глубокого морального и нравственного падения. Это не может не беспокоить каждого мыслящего человека. В «Преображении» Артемьев передал боль, слезы, отчаяние, иллюзии, но самое главное — дал людям надежду. Что касается сугубо технической стороны, то показать столкновение двух, на первый взгляд, несопоставимых сфер, — классики и рока — удалось просто блестяще.
Сергей Скрипка:
— Я исполнял практически все сочинения Артемьева, но могу с полной ответственностью заявить, что, возможно, «Девять шагов к Преображению» — самое грандиозное произведение из всех, что Эдуард Николаевич когда-либо создавал. Гениальные слова Пушкина «Я памятник себе воздвиг нерукотворный» подходят к «Преображению» как нельзя лучше. Уверен, к мессе «не зарастет народная тропа».
Вероника Джиоева:
— Для меня огромная честь исполнять произведение столь маститого автора, тем более что партия как нельзя лучше подходит моему голосу. Это грандиозное событие в музыкальной жизни страны. Никогда и помыслить не могла, что после месс Моцарта, Верди, Брамса, Дворжака услышу нечто сопоставимое по уровню и масштабности.
Фото на анонсе: Дмитрий Коробейников/ТАСС