Двоеженец. Что делать, если у мужа есть вторая семья
Сырников жил на два дома.
В законном браке... и в любви.
В его судьбе эти два понятия оказались разведены во времени и пространстве.
И он не знал, от чего страдает больше: от того, что Оля, любимая, живёт в трёх часах лёту на солнечном юге, он же пребывает с Зиной, законной женой, в холодной столице нашей родины. Или от того, что вырываться к солнцу удаётся лишь раз в месяц-другой. И всегда - под прикрытием командировок: алиби обеспечивал верный друг Вовка, который забирал Сырникова из дома и довозил до аэропорта. Эта история длилась уже лет 20 - столько, сколько было сыну Славе, рождённому в законном браке. Но на юг Сырникова тянуло всё сильнее и сильнее, с тех пор как в Крыму у Оли родилась дочь…
В 45! Сколько Оля её вымаливала, сколько просила простить ей грехи за тайную жизнь с Сырниковым. Они познакомились на сырниковской свадьбе и с тех пор мучались мыслью: а ведь всё могло быть по-другому… Бог, казалось, отвернулся и оставил ей один свет в окошке: раз в месяц ездить в аэропорт, утыкаться в пахучую бороду, тащить домой к накрытому столу с южнорусским борщом, потом двое суток не вылезать из постели… 20 лет она хотела ребёнка от этого мужчины, 20 лет ждала, если уж не его, то хотя бы его кровиночку, - и вот прошлой зимой Бог Олю услышал. У Сырникова появилась дочь - и дополнительный стимул чаще летать по «командировкам».
Совесть его, казалось, не мучила: по крайней мере, верный друг Вовка, примерный семьянин, всегда недоумевал, с какой спокойной миной тот проворачивает свой ежемесячный маршрут. И однажды даже специально подгадал так, чтобы присутствовать при возвращении Сырникова домой: там его ждали щи, несданные зачёты оболтуса Славки и Зина, молча обнявшая и стянувшая с его головы шапку. Её слёз и выражения лица при этом никто вроде бы не заметил. И Сырников был непробиваем - как будто это не он три часа назад втягивал в себя запах дочкиной пелёнки, стараясь запомнить его наподольше, а потом целовал в волосы Олю, а потом, застряв у порога и рискуя опоздать на самолёт, целовал её всю…
Что держало его дома? Сын, наверное. И вообще он был порядочный - когда-то пообещал Зине любить её и беречь. А то, что не смог затолкать в чемодан и убрать на антресоли свою любовь к Оле, - так жизнь ведь одна…
Так и жил бы Сырников на два дома, если бы не… Оля, которая поставила ультиматум: или мы с дочкой, или Зина с сыном. Такой выбор Сырников делать не хотел: в этом случае или одну, или другую семью пришлось бы потерять. И мечтал уговорить Олю, чтобы всё было, как прежде. Зина ведь терпит. Так почему же Оля не может?