Придет ли снова в Новороссию Русская весна? (II)
Триумф и крах
О том, что события Русской весны в регионах Новороссии начались именно в Харькове, сейчас мало кто вспоминает, ибо, как гласит знаменитое выражение, у победы много отцов, и только поражение – сирота. Но в марте и апреле 2014-го по накалу страстей этому городу уступали и Одесса, и Донецк, и Луганск. Поначалу местные активисты для того, чтобы противостоять киевской хунте организовали Антифашистский форум, куда вошли 33 организации, избрав официальным символом цвета георгиевской ленточки. Впоследствии к этому движению решил присоединиться и харьковский официоз в лице мэра Геннадия Кернеса и председателя областной администрации Михаила Добкина, получивших в народе прозвище Гепа и Допа.
Пафосное официальное мероприятие с аналогичным названием Антифашистский форум состоялось в городе 22 февраля, харьковские активисты охраняли его от приехавших из центральной Украины боевиков.
«Они были со щитами, дубинками в полной амуниции, я проник в их ряды под видом журналиста, – вспоминает Сергей Моисеев. – Это была толпа в три тысячи человек. Я сам слышал, как товарищу, который был у них за главного, по телефону давали инструкции, мол, штурмуйте здание, чтобы не дать зачитать итоговую декларацию форума, а он отвечает, что не решается на это, поскольку против него стоит много людей и будет большая кровь. Но мероприятие в любом случае получилось позорнейшее, резолюция была зачитана, но абсолютно беззубая, Кернес пообещал выйти к народу, но сам покинул место проведения форума через черный ход и скрылся, все ожидали, что выступит Янукович, он на тот момент, бежав из Киева, находился в Харькове. Имелся шанс объявить город временной столицей Украины, все властные полномочия оставались у президента, он мог официально попросить помощи у России, но не решился, есть информация, что Добкин отговорил его… В итоге ночью началась драка, бандеровцы попытались снести памятник Ленину, наши дали хороший отпор атаковавшим, те бежали в облсовет, по сути, захватив его и окопавшись там, после чего они на какое-то время стали хозяевами города».
Уже на следующий день русские организации Харькова создали антимайдан у подножия того самого, на тот момент еще не снесенного памятника, разбив палаточный лагерь.
«В одну из моих поездок в Москву мне передали образ Донской Божией Матери, благословленный у мощей патриарха Тихона в Донском монастыре, – вспоминает С. Моисеев. – Я 1 марта приезжаю в Харьков, а там огромный митинг у облсовета, на который правосеки из окон смотрят, в то же время наши активисты пытаются штурмовать здание, но безуспешно. И вот выступает Кернес, и все его речи сводятся к тому, что, мол, давайте жить дружно, в облсовете неплохие, в принципе, ребята, можно с ним в футбол сыграть. Я с Божией помощью прорываюсь к микрофону. Знаете, в чем проблема Кернеса? Он верит в деньги и технологии, но не верит в силу Слова, а как сказано в Библии, «в начале было слово, и слово было у Бога, и слово было Бог». Ну вот он и позволил сказать пару слов человеку с иконой. А я был в таком состоянии духа тогда…. И говорю о том, что Дмитрий Донской получил благословение Сергия Радонежского с такими словами: «Честь потребуют – отдай, злато потребуют – отдай, а имя и Веру не отдавай, есть черта, которую нельзя переступить и оставаться человеком». И услышав это, толпа где-то в 70 тысяч человек взорвалась и понеслась к облсовету, в них летели камни, резиновые пули, кто-то падает, но следующие – бегут. И начали вытаскивать этих правосеков за волосы, вырывать у них из рук биты буквально голыми руками, вытащили на улицу, поставили на колени. Они все в зеленке, в соплях, плачут. И в их толпе – один из идеологов современного украинского национализма Олег Однороженко. А я стою на трибуне и говорю: «Вы кого вместо Бога избрали себе? Идола национальной свидомости? Вот кайтесь теперь, поскольку Господь говорит, что тот, кто возвысится, унижен будет». После мы, как люди гуманные, отпустили их, сдав милиции».
На митинге 1 марта 2014 г. у здания Харьковской ОГА. Крайний справа (с иконой в руках) – Сергей Моисеев
Аналогичные настроения царили в Николаеве и Одессе, где народу удалось на время подавить пробандеровские силы.
«В Николаеве 1 марта вышло около 15 тысяч человек, – рассказывает Антон Половенко. – Для нашего города – цифра просто нереальная. Площадь перед памятником Ольшанцам была заполнена напрочь, и не все уместились на ней. Было очень много российских флагов, я даже удивлялся тому, откуда они у людей? Николаевцы скандировали: «Николаев – русский город!» «Россия!», «Фашизм не пройдет!» И вот тогда-то нам показалось, что все – уже ничего не обратить вспять, это – победа!»
«А помню даже предпоследнее воскресенье перед роковым 2 мая, когда на наш марш вышли более 30 тысяч одесситов, – вспоминает Александр Попандопуло. – Мы прошлись маршем от Оперного театра до Куликова поля, крича «Русский мир!» и «Слава России!».
И тем не менее победы не случилось. В Харькове поначалу нацисты-боевики, впоследствии сформировавшие костяк батальона «Азов», открыли огонь по активистам антимайдана, убив двух молодых парней, и благодаря вмешательству Кернеса им удалось уйти от заслуженного возмездия, и никто не понес наказания. А потом взявших облсовет и провозгласивших Харьковскую народную республику протестующих новая власть зачистила при помощи спецслужб, которых ей удалось переподчинить себе, и тех же праворадикальных боевиков. А затем было избиение оставшегося сопротивления футбольными ультрас и удавшийся нацистам снос памятника Ленину.
В Николаеве же, увидев, что протест топчется на месте, люди перестали посещать митинги антимайдана, и в одну ночь 300 вооруженных битами, травматами и шумовыми гранатами боевиков-националистов, сломив сопротивление 70 защитников лагеря, разгромили его. В Одессе, как известно, кровавую точку поставило побоище на Греческой площади и огонь Дома профсоюзов.
Подожженный правосеками одесский Дом профсоюзов
Почему не получилось и что дальше?
По поводу того, почему русские антинацистские восстания в большинстве областей Новороссии не победили, как это произошло в Донецке и Луганске, участники тех событий имеют схожие точки зрения.
«После того как Стрелков вошел в Славянск, СБУ начало работать на опережение, – убежден А. Кривец. – После 16 марта они провели полную реорганизацию Службы безопасности в восточных регионах, полностью поменяв руководящий состав. Я знал тех, кто руководил до этого, это были люди наших взглядов, но их заменили на тех, кто родился на Западной Украине».
В свою очередь, А. Попандопуло уверен, что, например, основная проблема Одессы состояла в том, что у пророссийских сил не нашлось общего лидера. «Чтобы позиционировать себя лидером, нужно иметь определенный авторитет, а его на тот момент не было ни у кого, – считает активист. – Куликово поле раздирали противоречия. После того как в Харькове провозгласили ХНР, то следом на Куликовом поле была провозглашена и ОНР, но очень поспешно, при небольшом стечении народа, и сделал это не обладавший поддержкой одесситов Валерий Кауров, который практически сразу же после этого уехал в Россию. Насколько слаба и не отработанна была наша организация, можно понять хотя бы по тому, что церковь, которая негласно всегда была на нашей стороне, сообщала нам через батюшек, куда приезжают и где поселяются бандеровские активисты. Если бы мы тогда локализовали их лидеров, то того, что произошло 2 мая, думаю, можно было бы избежать, но мы не предпринимали никаких действий».
Один из лидеров силового блока харьковского антимайдана политэмигрант Александр Петрунько также уверен, что русским силам города в 2014 году не хватило лидера и четкой организации: «Решение о взятии горсовета принималось целых две недели, каждый из лидеров антимайдана тянул одеяло на себя – Апухтин, Гурьянов, Долгов, все говорили про себя, что, вот, я знаю, что делать и как решать вопросы. Но на самом деле после победы 1 марта никто толком ничего не знал. А со 2 марта люди, составлявшие актив, начали пропадать. Мы сидели в здании облсовета, а его комендант потихоньку у нас коктейли Молотова уносил, говорил, что складывает их в подвал, потому что, мол, завтра чиновники и депутаты на работу придут, а будет пахнуть. Все это время в здании находилась милиция, которую наши люди кормили, хотя я предлагал: давайте, положим их на пол, возьмем хотя бы пистолеты, потому что, если будет приказ, эти люди нас же и зачистят. Говорил, что нам необходимо оружие, после чего один активист, как выяснилось впоследствии – внедренный агент СБУ, повел людей «брать» СИЗО. Ну как можно было с голыми руками взять режимный объект? В итоге постояли возле него, покричали, разошлись. К нам на переговоры приезжал милицейский чин, я соврал ему. Что у нас стволы, будет бойня, он потом сразу отзвонился кому-то, и это позволило нам продержаться сутки. Но я уже понял, что идет слив, после ночи отпросился домой, чтобы выспаться и привести себя в порядок, уже четко понял, куда дело идет… А когда вернулся, то здание облсовета было зачищено».
Штурм здания Харьковской ОГА 1 марта 2014 г.
Тем не менее А. Петрунько удавалось оставаться в Харькове до января 2015 года и даже проводить протестные акции, впрочем, после того как в сентябре новая власть руками неонацистов все-таки повалила памятник Ленину, он для себя понял, что сопротивление сломлено окончательно. После чего был арест и пытки в СБУ – ему буквально чудом удалось выйти на свободу и уехать в Россию.
«Повторюсь, на первоначальном этапе власть можно было брать буквально голыми руками, – вспоминает А. Половенко. – Но так вышло, что наша концепция всегда была оборонительной. Мы ждали сигнала. И не дождались. И все-таки я верю в лучшее, поскольку общаюсь с николаевцами, и могу сказать, что 65% горожан – по-прежнему «латентные сепаратисты». Мало того, те, кто был в 2014 году против киевской хунты, не изменили своих позиций, а те, кто симпатизировали ей, – дрогнули по причине социально-экономических катаклизмов. В свое время Причерноморье было присоединено к Украине искусственно. И я верю, что возврат Новороссии в Россию неизбежен».
С подобными надеждами живет и С. Моисеев, который считает, что ситуация на Украине теперь должна просто «дозреть»: «Думаю, на Украине все равно зверь пожрет зверя, и радикалы выступят против нынешнего руководства страны. Наших сторонников не стало меньше, просто этих людей можно сравнить с зубом, у которого удалили нерв. Но, поверьте, стоит ополченцам пересечь границу Харьковской области, их будут встречать с цветами, а бандеровцев люди будут сами ловить».
Земляк Моисеева Петрунько полагает, что рано или поздно повторится ситуация 2014 года: «И дело в свои руки возьмем мы. Мы избавились от иллюзий. Научились прятаться и воевать. Сорганизовались в структуру. Но прежде чем нам начать борьбу за освобождение родных земель, там все должно перебродить».
Активисты Новороссии не теряют контактов с родной землей и ждут своего часа. В России им непросто, большинство испытывают проблемы с натурализацией и, соответственно, с работой. Но они держатся вместе, активно взаимодействуя с российскими политическими, общественными и культурными деятелями, и верят, что над их городами рано или поздно взовьются флаги Русской весны.