«Чёрная смерть» пришла в Европу из Крыма и повлияла на доктрину православия
Пандемия чумы началась, по всей видимости, в одном из природных очагов в пустыне Гоби, неподалёку от нынешней монголо-китайской границы, где сурки и иные грызуны вынуждены были покинуть привычные места из-за бескормицы, спровоцированной засухами и повысившейся аридностью климата, и переместиться поближе к человеческому жилью.
Среди скучившихся животных началась эпизоотия; ситуация осложнялась также тем, что у монголов мясо сурка (он обитает в горах и степях, но отсутствует в Гоби) считается деликатесом, мех сурка также высоко ценится, и потому на зверьков велась постоянная охота. В подобных условиях заражение становилось неизбежным, и маховик эпидемии был запущен около 1320 года.
Все европейские хроники того времени сходятся в том, что чуму в Европу занесли генуэзские корабли, торговавшие по всему Средиземноморью. О том, как это случилось, существует рассказ очевидца, генуэзского нотариуса Габриэля де Мюсси. В 1346 году он оказался в генуэзской фактории в Каффе (ныне Феодосия в Крыму), осаждённой войсками золотоордынского хана Джанибека.
Согласно де Мюсси, после того, как в монгольском войске началась чума, хан приказал с помощью катапульт забрасывать трупы умерших от болезни в Каффу, где немедленно началась эпидемия. Осада окончилась ничем, так как ослабленное болезнью войско вынуждено было отступить, в то время как генуэзские корабли из Каффы продолжили плавание, разнося чуму далее по всем средиземноморским портам.
Весна 1347 года, Константинополь. Следующая вспышка болезни произошла в Константинополе, столице Византийской империи, в которой генуэзская фактория располагалась в одном из пригородов.
Одной из жертв чумы стал тринадцатилетний Андроник, младший сын императора Иоанна Кантакузина. Сам император оставил в своей "Истории" рассказ об эпидемии в городе и дальнейшем распространении болезни на побережье Анатолии, островах Эгейского моря и Балканах. Византийский историк Никифор Григора писал о "тяжкой чумоподобной болезни", от которой "в большинстве домов все живущие вымирали разом".
По свидетельству венецианцев, вымерло 90 % населения города, и хотя эту цифру историки считают преувеличенной, смертность в городе была действительно очень высокой
В 1351 году в Константинополе состоялся собор, на котором 22 митрополита из 25 утвердили учение Григория Паламы о божественных энергиях.
Патролог А. Дунаев в "Православной энциклопедии" связывает чуму и победу паламистов:
"Поскольку после чумы 1348 года освободилось много кафедр, на которые были поставлены новые архиереи, большинствоприствоввавшизепископов были паламитами". В своем блоге он пишет резче: "Вы посмотрите, какой епископат был при Соборе 1351: многие вымерли во время чумы 1348, почти все кафедры были рекрутированы полными невеждами, поварами и прочими (о чем писали оба поколения антипаламитов вплоть до Прохора Кидони), важны были только гарантии лояльности"
Это важно, потому что в 1344 г. Григорий Палама был отлучен от Церкви, но как раз в 1347 году сменился патриарх. Предыдущий патриарх Иоанн Калека не был сторонником Паламы.
Летом 1346 г. Иоанн Калека советовал регентствующей императрице Анне Савойской искать примирения с Кантакузином, но его мнение было отвергнуто, т. к. до осени Анна надеялась на западную военную помощь против узурпатора. Этот совет привел к потере доверия императрицы к патриарху
В сентябре Анна приняла жалобу на Иоанна, подписанную многими низложенными им митрополитами и епископами, которые обвиняли патриарха в симонии, непотизме и недостойном сана вмешательстве в политику.
2 февраля 1347 г. на заседании Синода Иоанн был низложен.
Императрица Анна Савойская
8 февраля паламиты открыли ворота Константинополя Кантакузину...
Правда, светские историки подчеркивают роль турок, а не паламитов в победе узурпатора Кантакузина:
"Иоанн Кантакузин нашёл союзника в лице османского эмира Орхана, с которым он породнился, отдав ему в жёны свою дочь Феодору. При поддержке турок Иоанн Кантакузин 3 февраля 1347 года вошёл в Константинополь. Турецкая поддержка дорого обошлась самой империи, что впоследствии признал и сам император, который наивно пытался установить с турками только деловые отношения. На деле многие из турецких наёмников так и остались во Фракии грабить греческие города и деревни и в 1350-х годах присоединились к османам, отбив у Византии её последний тыл"
Чуть позже, в 1352 году подросший законный наследник Иоанн V Палеолог восстал против соправителя, попытался захватить Адрианополь, а потом бежал в Дидимотику.
Для подавления восстания Кантакузин обратился за помощью к османам, на оплату которым ушла вся казна, церковная утварь и даже деньги, пожертвованные московским князем Симеоном на ремонт Софийского собора.
По третьей версии ворота открыли вообще католики - "итальянец Фоччолати вместо похода к Хиосу захватил генуэзское торговое судно и привёл его в Константинополь. Возмущенные генуэзцы Галаты перекрыли поставки продовольствия в столицу, и в городе начался голод. Анна пообещала генуэзцам выдать им Фоччолати на расправу. Фоччолати вступил в сговор с Кантакузином и в ночь на 3 февраля 1347 года открыл его войскам ворота Константинополя. За день до этого Анна Савойская низложила Иоанна Калеку и возвела вместо него на патриарший престол исхиата Исидора".
Как бы то ни было, преемником низложенного патриарха Иоанна стал друг и соузник Паламы Исидор.
Следующий патриарх (Каллист) уже был прямым учеником Григория Паламы - при нем и состоялся триумф паламизма на соборе 1351 года
Так чумные крысы и турки, пришедшие с востока и военная помощь, не пришедшая с запада, помогли утвердить учение Григория Паламы в качестве официальной доктрины православной церкви.
Неисповедимы пути Промысла Божия..."