Негосударственный подход к науке в Приморье

Учёные ДВ РАН могут оказаться на улице – землю во Владивостоке на Патрокле, где находится их лаборатория и научное оборудование, продали на аукционе, передает ДВ – РОСС. Дальневосточной коррозионной станции, входящей в структуру Института физической химии и электрохимии им. А. Н. Фрумкина Российской академии наук, грозит закрытие – участок на Патрокле, на котором работают учёные,

Сообщение Негосударственный подход к науке в Приморье появились сначала на ДВ-РОСС - новости Дальнего Востока.

Учёные ДВ РАН могут оказаться на улице – землю во Владивостоке на Патрокле, где находится их лаборатория и научное оборудование, продали на аукционе, передает ДВ – РОСС.

Дальневосточной коррозионной станции, входящей в структуру Института физической химии и электрохимии им. А. Н. Фрумкина Российской академии наук, грозит закрытие – участок на Патрокле, на котором работают учёные, купила нижегородская компания на аукционе. Торги стали возможны из-за того, что территория не была вовремя передана учёным от обанкротившегося в декабре 2017 года ФГУП «Дальспецстрой» – имущество этой компании сейчас и продают на многочисленных торгах.
Пустые обещания «Дальспецстроя»
По словам начальника Дальневосточной коррозионной станции, кандидата технических наук Юлии Панченко, на Патрокле их учреждение работает с 1972 года. До 2012 года учёные базировались на территории нынешней Леопардовой набережной. У учёных был участок 2,6 га, лабораторный корпус 250 кв. м и большая испытательная площадка. Территория была куплена у военного лесничества, но оформить официально её не успели – началась перестройка, в 90-е этот вопрос тоже так и не был решён.

После начала строительства нового района Юрий Хризман (экс-начальник «Дальспецстроя», у которого потом конфисковали имущество на 1,2 млрд рублей) смог согласовать переезд станции на берег Безымянного озера на Патрокле. Для учёных в 2014 году начали строить новое двухэтажное здание лаборатории, но дальше произошла всем известная история – компания обанкротилась, научное здание построено не было, а земля перешла Росимуществу. Территории официально должны были передать институту РАН уже после сдачи объекта, поэтому учёные формально находятся здесь незаконно.
«Строительство двухэтажного здания для нас началось, но так же быстро закончилось, – вспоминает Юлия Михайловна. – При переезде нам выдали контейнеры для научного оборудования и другого имущества, всё это хранилось у них на складах. Поэтому с 2012 по 2016 год станция работала, но часть испытаний не вела. Время шло, нужно было работать и проводить новые исследования, поэтому в начале 2017 года я сама договорилась о том, чтобы перевезти часть вагончиков на нашу землю на берег озера. «Дальспецстрой» противился – боялся, что мы их украдём. Позже, поняв, что никуда мы не денемся, и видя моё упорство, сами помогли перевезти оставшееся оборудование».

С 2017 по 2021 год ситуация оставалась законсервированной — учёные работали в отвратительных условиях без своего здания во временных, по сути, строительных вагончиках, а параллельно писали во все возможные инстанции с просьбой помочь – губернаторам Владимиру Миклушевскому, а затем Олегу Кожемяко, «Дальспецстрою» (а позже – его «наследникам»), «Спецстрою», министру обороны Сергею Шойгу, руководству ФАНО Российской академии наук и Министерства образования РФ, даже президенту Владимиру Путину. Не помог никто.
Новый собственник земли
В начале сентября учёные узнали, что 25 августа участок 3760 кв. м с кадастровым номером 25:28:030014:1261 около озера на Патрокле, на котором находятся вагончики бывшего «Дальспецстроя» и научное оборудование, за 12,5 млн рублей купило акционерное общество из Нижнего Новгорода «Противооползневые работы».
По данным ИАС Seldon Basis, у компании всего один сотрудник в штате, по всей видимости, директор, Александр Чугаев. Фирма занимается перекупкой недвижимости, ранее она пыталась купить на Патрокле два недостроя, которые в итоге достались юрлицу из группы компаний «Патрокл», входящих в бизнес-структуры экс-губернатора Сергея Дарькина.
Пока что новый собственник на участке ещё не появлялся, а по всем общедоступным телефонам дозвониться до него невозможно. Не удалось это сделать и корреспонденту VL.ru. По закону новый собственник может потребовать от учёных освободить участок, работают они здесь «на птичьих правах».
Как и где работают учёные
Во вторник, 12 октября, корреспонденты VL.ru побывали на территории коррозионной станции. Находится она рядом с двухэтажным недостроем из сэндвич-панелей без кровли. Это и есть то здание, которое начинал строить для учёных «Дальспецстрой» в 2014 году. Сейчас де-факто это не что иное, как общественный туалет и помойка.
Учёные вынуждены ютиться на участке неподалёку. Основных сотрудников у Дальневосточной коррозионной станции трое – начальник Юлия Панченко и две молодые девушки, младшие научные сотрудники. Здесь же постоянно живёт сторож, которому помогают охранять территорию несколько собак. Появляются здесь учёные несколько раз в неделю: во-первых, удалёнка, во-вторых, большую часть исследований проводить не на чем – учёные ограничиваются визуальным осмотром образцов (сейчас их здесь около 500, а одновременно исследуется до 1500) и фотографированием. В строительных вагончиках они обрабатывают научные данные, более детальные исследования им помогают проводить коллеги в Москве.

На территории находятся два больших утеплённых контейнера и несколько столов с исследуемыми образцами из металла и пластика. Сколотили их из чего попало, потому что экономить приходится буквально на всём. Даже металлическое ограждение территории станции пришлось закупать за свой счёт. Бухгалтерия института объяснила, что без оформленной земли не может выделить на это деньги, иначе это будет нецелевое использование средств. В центре территории находится метеостанция – в 2017-м при переезде учёные договорились, что её техническое обслуживание будет осуществлять Примгидромет, а пользоваться данными с ней можно совместно.
«Если говорить кратко, мы исследуем деструкцию материалов – разрушение, потерю механических, электрических, оптических свойств, – объясняет Юлия Панченко. – Для металлов один из главных коррозийных агентов — высокое содержание хлоридов в воздухе. В окрестностях Патрокла это примерно 450 мг на кв. м в сутки. Для сравнения, в Рынде на Русском острове, где есть подобная станция у наших коллег ДВО РАН, – 2-3 мг. Поэтому нам нельзя переезжать далеко от Патрокла – во-первых, из-за таких природных условий это отличное место для нашей работы, во-вторых, новые исследования, если их проводить на новом месте, не будут коррелировать со старыми нашими наработками».
Дальневосточная коррозионная станция – единственная станция ИФХЭ РАН на территории Дальнего Востока. Остальные три находятся в Москве (крупный промышленный центр), Звенигороде (относительно чистая сельская местность) и Мурманской области (сложные северные условия). По мнению учёных, этого недостаточно. Например, во Франции их не меньше 9, а в Японии – около 30.
«Хотя мы и занимаемся чисто научной работой, её результаты нужны людям. Прежде всего строителям – какая нужна толщина металла и состав сплава, при каких нагрузках эксплуатация материала безопасна? К сожалению, ГОСТы по коррозии у нас 1974 года, они по всем параметрам устарели. С тех пор появились и другие материалы, и много новой информации», – отмечает Юлия Михайловна.

Для определения коррозионных потерь материала и коррозионной агрессивности атмосферы металлы помещают на стенд под открытым небом как минимум на год. Самые длительные исследования некоторых материалов проходили в течение 20 лет.
«Правильное определение коррозионных потерь металлов и долгосрочный прогноз по этому параметру – общемировая проблема, – подчёркивает Юлия Панченко. – Чтобы выработать новые международные стандарты, потребовалось три международные программы исследований, которые анализировали результаты наблюдений с десятков станций в Европе, Азии, в тропиках. От России участвовали четыре лаборатории ИФХЭ РАН, в том числе наша. Эта большая международная работа началась в 1996 году, новая версия стандарта появилась только в 2012 году».
Несмотря на ужасные бытовые условия, работа продолжалась. Например, дальневосточные исследователи обратили внимание на то, что международный стандарт ещё далёк от идеального, его можно и нужно улучшить.
«Проводить постоянно годовые испытания дорого, выработка стандартов по коррозии металлов (основные – сталь, медь, алюминий, цинк) нужна прежде всего для прогнозирования. Для этого используются математические модели, которые учитывают климат – температуру, относительную влажность воздуха и так далее. Мы вручную проверили данные по Дальнему Востоку, это 12 временных континентальных и 17 приморских станций, и пришли к выводу, что в международном стандарте результаты сильно занижены. Мы создали свою модель для Дальнего Востока России, первые публикации вышли в 2014 году – она оказалась точнее и по мировым меркам. Нас даже позвали разрабатывать новый международный стандарт, но мы пропустили это мимо ушей, для нас главное – разработка стандартов для России, особенно для приморских территорий».
Сейчас ИФХЭ РАН в общем, а Дальневосточная коррозионная станция в частности, работает с Ассоциацией развития стального строительства, Федеральным центром стандартизации, Всероссийским научно-исследовательским институтом авиационных материалов, выполняет заказы Новолипецкого металлургического комбината, «Северстали» и многих других, опубликовано более 150 научных работ. Что будет со всеми этими проектами, если учёных выкинут на улицу, – вопрос открытый.

«Если и переезжать, то только на территории бухты Патрокл. На Басаргина у наших коллег из Национального научного центра морской биологии им. А. В. Жирмунского ДВО РАН есть своя земля. Не уверена, что нам туда возможно попасть. Да и в целом – нам нужны всё-таки своя территория и здание. Ещё мне нужны научные сотрудники, растить смену. Но кто пойдёт в таких условиях работать?» – заключила Юлия Михайловна.
Максим Барыленко

VL.Ru

Сообщение Негосударственный подход к науке в Приморье появились сначала на ДВ-РОСС - новости Дальнего Востока.