Принять времена
Андрей Попов
Родился в 1959 году в Воркуте. Окончил Сыктывкарский государственный университет, филологический факультет. Автор нескольких сборников стихотворений. Лауреат Южно-Уральской литературной премии, международной премии С. Есенина «О Русь, взмахни крылами», премии Н. Тряпкина «Неизбывный вертоград», Всероссийской Арктической литературной премии имени В.С. Маслова. Стихи переводились на венгерский, болгарский, немецкий языки. Член Союза писателей России. Живёт в Сыктывкаре.
* * *
Хватит спать. Вновь душа смущена,
Что никак не очнётся от сна.
И откуда такая усталость?!
Что за нравы, что за времена!
Началась на рассвете война.
Только кажется, что не кончалась.
Под глазами сомненья круги.
Что-то рано проснулись враги –
Канонада войны зазвучала.
Хватит музыки всем и свинца.
Зря ты верил в начало конца.
Нет конца. Снова будет начало.
Надо встать. И принять времена.
Снова небо, не знавшее сна,
В назидание знаки нам чертит –
На рассвете мосты сожжены,
Мир не может прожить без войны,
Как нельзя жить, не помня о смерти.
* * *
Я научусь находить для созерцания час,
Я научусь созерцать блики речной воды.
И наблюдать, как день
совсем незаметно погас,
Как незаметно мысль коснулась
Полярной звезды.
И перестану спешить. Искать суете слова.
И буду смотреть, как мысль
становится вдруг светла,
Как незаметно жизнь
плывёт по реке, как листва,
Не думая, что проходит. Или уже прошла.
* * *
Ненастный день – как ни смотри в окно,
Сплошная осень в нём неустранима.
Зато у нас с тобою есть вино
И книги о любви необъяснимой.
Давай мечтать – небесным городам
Придумаем названья и детали.
И осени тебя я не отдам,
И ты не отдавай меня печали.
Давай гулять, где невозможна тьма,
Крутить обратно стрелку часовую.
И буду от тебя я без ума.
И в утренние губы поцелую.
Пусть осень и похожа на вдову,
Короткий день исчез в сырой аллее,
Пусть век ненастный – но ещё живу.
И ты жива.
Что может быть светлее?!
* * *
Кто с утра выбивает мне двери?
Может, это ревнивый дурак?
Может, это не люди, а звери?
Кто долги не простит мне никак?
Не даёт говорить с облаками,
Прерывает свободную речь.
Это чей из-за пазухи камень
Или чей из-за пояса меч
Дверь громит? Так не в силах соседи.
Может, тролли зырянской тайги?
Кто мешает небесной беседе?
Кто никак не простит мне долги?
Кто смущает мой чувственный трепет,
Что теряю от смыслов ключи?
Может, это Клааса так пепел,
Как патруль полицейский, стучит?
Кто стоит над моею душою
И не хочет простить мне вину?
Двери я осторожно открою
И смотрю, как в беду, в тишину.
Ноябрь
В ноябре понимаешь – нет перемен,
Год кончается – ничего не успел.
Ты хотел стать смиренным. А не смирен.
Человека не ищешь, как Диоген,
Отказавшись от суетных слов и дел.
И не похудел.
И не начал английский учить язык,
Не купил венский стул и письменный стол,
Ты хотел прочитать много мудрых книг.
Даже список составил. И не прочёл.
Не прочёл, не увидел, не написал.
Обошёл все смущения за версту.
В ноябре дожди. Смотришь на небеса.
Новый список составлю…
И не прочту.
* * *
Всё хорошо. И сны с любовью.
И сны с любовью про семью.
И снова выпью за здоровье,
Я за здоровье часто пью.
Во мне, как брага, бродит юмор
И опьяняет речь мою.
И я от скромности не умер,
Поскольку за здоровье пью.
А вы, уставшие от дела,
От трезвых смет и от врачих,
Пойдёмте в парк, где будем белок
Ловить. Но не поймаем их.
Пусть скачут. Лучше так, поверьте.
И после можно по сто грамм,
Чтобы хватило на бессмертье,
Здоровья бы хватило нам.
Василий Блаженный
Плакал он возле жилищ лиходеев –
Жизнь их сгорит, словно в печке полено.
Скорбные ангелы в воздухе реют…
И целовал неприступные стены.
Может быть, ныне глядит он на дачи
И на дворцы, что сгорят, как солома.
Снова об ангелах скорбных заплачет…
Может, стоит он у вашего дома?
* * *
Ты книгу уронишь – вздохнёт кровать
И зашелестят страницы.
Решишь, что пора тебе умирать,
Захочешь со мной проститься.
Попросишь сказать, что выходит срок,
Что все слова отшумели,
Что ты лежишь и глядишь в потолок,
Что ждёшь меня две недели,
Что будешь глядеть в потолок и впредь,
Пока вдруг ангел не встретит.
И я поспешу, чтоб к тебе успеть –
На этом увидеть свете.
А если вдруг не успею – в пути
Задержит беда седьмая,
Увидимся в будущем. Ты прости.
И я тебе всё прощаю.
* * *
Птицы знают много о войне…
Наталья Зонова
Птицы знают больше о войне,
Чем в боях бывалая пехота,
Чем о ней понятно старшине,
Целям миномётного расчёта.
Разве можно разглядеть в окне –
В узкой щели дзота или дота,
То, что ясно только в вышине,
С точки зренья птичьего полёта?
Птицы видят пули и слова,
Как от залпа дальнобойных пушек
Не одна слетает голова,
Как растёт могильная трава,
Как рыдает юная вдова,
Как идут по сводам неба души.
Не один
Я о модных поэтах судил –
Всё у них многозначно да мелко.
Мне сказал Кузнецов: – Я один.
Я один. Остальные – подделка.
Я кивнул, что согласен вполне.
Только понял, как странно выходит –
Это он говорит обо мне,
О моей неподдельной природе.
Почему же я не удручён?!
По какой непонятно причине
Я киваю в ответ – и влечёт
Что-то снова к угрюмой гордыне.
Видно, сказано не обо мне,
Не о русской сердечной природе.
Посмотрите! Подделка в цене!
Слово прихоти сеют в народе!..
* * *
Сказали, что зимы не будет…
Снег сразу обратился в слякоть.
И стали удивляться люди,
Что дождь идёт в декабрьских мраках.
И грязь смешалась с мокрым снегом
В расстроенное время года.
И пристально глядишь на небо,
Разгадывая смысл погоды,
Чтоб в феврале достать чернила –
И по завету Пастернака
Писать про зимний дождь унылый,
Про нескончаемую слякоть,
Писать, что странная картина,
Что помнишь, горем умудрённый,
Как в феврале не стало сына,
Как он замёрз зимой студёной.
Зимняя дорога
Пространство улиц незамысловато,
Зато погода в декабре свежа.
Не встретишь по пути домой аббата,
Но встретишь алкаша или бомжа.
И обойти его не так-то просто,
Хоть добродушен, но красноречив,
Он говорит, что пропил сдуру остров
В далёком море вместе с замком Иф.
И мне знаком сюжет его рассказа
С похмельным вздором, с острою виной –
Так пропили всю Францию два раза
На улицах, пока я шёл домой.
Достану мелочь.
– Только не для пьянки…
Возьми на дело стоящее, брат.
И больше не жалей об этом замке,
Пусть в нём барон живёт или аббат.
Там тьма, тюрьма и вероломства духи,
У нас светлей панельные дома.
И всё по правде, кроме бормотухи, –
Душа как остров, и вокруг зима!
* * *
Ангелы, наши читая стихи,
Могут подумать: «Сердечные страсти,
Горькие мысли не так уж плохи,
Если слова их сильнее несчастий.
И почему умирают от мглы,
От одиночества и от разлада,
Если стихи их порою светлы,
Словно лампады?»
* * *
Соседи мои – обычные добрые люди.
Мёртвых не воскрешают.
Не изгоняют бесов.
Не заливают водой.
Лишний раз не осудят.
Но никакого нет у них ко мне интереса.
А меня как-то назвали известным поэтом –
И теперь я известен даже для википедий.
Узнал не без грусти.
Какая же правда в этом,
Если со мною не здороваются соседи?!
Знать совсем не хотят.
И мимо проходят просто.
Глядят сквозь меня, не видят,
как вновь вопрошаю –
Узнаёте? Сосед ваш! Как вы, среднего роста.
Не заливаю водой. Мёртвых не воскрешаю.
* * *
Природы непонятная ошибка
Или её таинственный расчёт –
Разбитая и склеенная скрипка
Звук более глубокий издаёт,
Чем новый инструмент.
И звук так чуден!
И слушаешь, и лечишь свой разлад…
Разбитые и склеенные люди
Бессмертными стихами говорят.