Стреляли друг в друга два генерала
Кто только не дрался на дуэлях в России. Доходило и до того, что генералы выходили к барьеру друг против друга. Особенно, если друзья и советчики постарались натравить одного на другого.
Дело было в славном городе Тульчин, во 2-й армии, в самом гнезде декабристов, в далеком 1823 году. Войны с Наполеоном давно закончились, а про то, что скоро заварится каша с восстанием на Сенатской, пока еще никто не догадывался, даже сами заговорщики.
Армейская жизнь вдали от столицы была точно такой же как и сейчас – скучной, монотонной и занудной. И тут еще в Одесский полк назначили командующим подполковника Ярошевицкого. Подполковник оказался
«грубым, необразованным и злым».
Короче говоря, офицерам и солдатам полка не повезло, потому что в армии в таких случаях выбирать не приходится: перевестись в другую часть еще не факт, что получится, а значит, чтобы не терпеть измывательства – у офицера одна дорога – увольняться. Или терпеть.
Но офицеры тогда были люди гордые и плохого отношения к себе не терпевшие. Дворяне, знаете ли, хоть часто и не очень знатные, раз служили не в гвардии. Поэтому в полку решили, что кто-то должен пострадать за всех и нанести полковому командиру показательное оскорбление. Или, проще говоря, набить морду у всех на виду. По жребию сделать это выпало штабс-капитану Рубановскому. При этом Рубановский очень четко понимал, что это все – конец карьере, если не казнь. Но уговор есть уговор.
Тот специально нарвался на то, чтобы при очередном дивизионном смотре командир полка на него наорал. Потом подошел к нему, стащил с коня и избил. А полк стоял и наблюдал, пока не подскакал командир дивизии Иван Мордвинов.
Рубановского схватили, судили, разжаловали, отправили служить солдатом в Сибирь, так как он взял всю вину на себя. Дуболом подполковник Ярошевицкий ушел в отставку. Кстати, помните фильм «История одного назначения»? Там примерно такая же история, только офицера избил нижний чин, за что и был поставлен к стенке. Фильм не совсем соответствует тому, что было на самом деле, но это – другая история, как-нибудь расскажу.
Так вот в дальнейшем начальник штаба 2-й армии Павел Киселев узнал, что на самом деле Мордвинов был в курсе, скажем так, запланированной акции, но препятствовать ей не стал. Более того, по воспоминаниям участников всей этой истории, перед смотром уехал из лагеря, чтобы сделать вид, что совсем не в курсе того, что может случиться. В результате Киселев добился, чтобы Мордвинова отстранили от командования бригадой, а новой не дали, оставили «прикомандированным».
После этого полгода Мордвинов просидел без назначения. И все это время его старательно накручивали враги Киселева, которых у него было более чем достаточно. Потому что генерал был деятелен, умен, активен, решителен и молод. В 1823 году ему исполнилось всего 35 лет – мальчишка для такой должности. Так вот среди тех, кто копал под Киселева, были не только генералы Рудзевич и Корнилов, но, по мнению историка Оксаны Киянской, еще и один командир Вятского полка. Некто – Павел Пестель. Глава тайного Южного общества.
Зачем это нужно было Пестелю? Ведь он многое почерпнул у Киселева. Например, то самое «Высшее благочиние» из «Русской правды», которое ему часто припоминают, фактически списано с тайной полиции, созданной Киселевым во 2-й армии. Именно работа этой тайной полиции и привел к аресту «первого декабриста» - майора Владимира Раевского в 1822 году.
Но Пестелю требовалось устранить Киселева, потому что тот копал под генерал-интенданта Алексея Юшневского, второго человека в Южном обществе, того, кто занимался подготовкой обеспечения мятежа во 2-й армии. Так что Мордвинов всем оказался очень нужен.
Закончилось все тем, что Мордвинов все-таки посчитал, что Киселев его оскорбляет и послал тому вызов на дуэль. Расчет был прекрасный: если Киселев откажется, то конец карьере. Если согласится, то у Мордвинова есть шанс помочь всем недоброжелателям начальника штаба 2-й армии.
Киселев вызов на дуэль принял. Стрелялись в 40 верстах от Тульчина, в Ладыжине, чтобы как можно меньше людей узнали о дуэли. Использовали пистолеты Кухенрейтера, барьер поставили на восьми шагах, сходились с 18-ти. Изначально предлагалось стрелять без секундантов, чтобы не было свидетелей, но Киселев приехал с адъютантом Бурцовым.
Стреляли без очереди. Перед выстрелами Мордвинов начал было:
- Объясните мне, Павел Дмитриевич...
Но Киселев оборвал его:
- Теперь, кажется, не время объясняться, Иван Николаевич; мы не дети и стоим уже с пистолетами в руках. Если бы вы прежде пожелали от меня объяснений, я не отказался бы удовлетворить вас.
Подойдя к барьеру, они стояли и никто не стрелял первым, ожидая выстрела другого. В конце концов, решили, что Бурцов считает до трех, на счет «Три» стреляют.
Когда раздались выстрелы, оказалось, что Мордвинов целился Киселеву в голову, но промазал. Киселев хотел попасть в ногу, но пуля прилетела Мордвинову в живот. До врача его не довезли.
Сильные все-таки были духом генералы.
Киселев вернулся в Тульчин, доложил обо всем командующему 2-й армии Витгенштейну, потом сдал дела и стал ждать решения императора Александра I. Через месяц Александр сообщил, что не считает Киселева виноватым, но все-таки было бы лучше, если бы генералы стрелялись за границей.
А потом было восстание на Сенатской, бунт Черниговского полка и следствие по делу декабристов. Киселев был оправдан, хотя его адъютант Басаргин, например, отправился на каторгу, осужденный по II разряду. Киселев же в дальнейшем оказался одним из самых разумных и профессиональных чиновников николаевской эпохи.
Небольшая черта. Через некоторое время после дуэли Киселев узнал о том, что семья Мордвинова находится в бедственном положении. И он, движимый чувством вины в этой истории, до последнего дня жизни вдовы Мордвинова выплачивал ей пособие по 1200 рублей в год. Это – достаточно приличные деньги для того времени. Хоть и не миллионы, конечно.
Вот такие истории случались в то время, когда «за Лафитом и Клико» декабристы крутили свой заговор в Петербурге и Тульчине.