Театр имени Пушкина отметил юбилей ярко и эффектно
«Нам 105 лет. Обещаем быть адекватными», — такими словами артисты открыли юбилейный вечер в Театре им. Пушкина, у которого на католическое Рождество пришлось сразу две серьезные даты: 105 лет Камерному театру и 70 — Пушкинскому, ставшему преемником первого. Два в одном отметили ярко и эффектно. Зрелище «Все о нашем доме» — плод коллективного разума. История этого театра странна, трагедийна, но жизнеспособна: открыт в самое неподходящее время — накануне Первой мировой войны, а через 35 лет, когда театр Александра Таирова находился в зените успеха, его закрыли с формулировкой «за эстетство и формализм», после чего предали забвению. Вроде как и не было такого — неправильного для своего времени, как бы буржуазного театра. А потом его признали правильным, с правильными постановками: самая первая — «Из искры» — про Сталина. Хотя и актеры там служили выдающиеся: Фаина Раневская, Александр Пороховщиков, даже Владимир Высоцкий успел немного поработать тут. А режиссеры какие: Борис Равенских, Юрий Ерёмин (он, кстати, в зале), Роман Козак… — В крови горит огонь желаний — скорее занавес открыть… — поет со сцены новое поколение пушкинцев. Молодые, красивые, стильные, но лишенные какого-либо пафоса — спутника тех, кто называет себя самыми продвинутыми, современными. Но это не про Пушкинский: здесь все самодостаточные, свободные, с хорошей памятью и уважением к прошлому. И с этой очки зрения «Все о нашем доме» можно считать весьма неформатным зрелищем. Вот во весь экран — фото Тверского бульвара с высоты птичьего полета. Зима, голые деревья, снег и трамвайные рельсы с двух сторон обтекают старый московский бульвар. И памятник Пушкину еще стоит на этой стороне Тверской. И, конечно, здание Камерного театра — театра эмоционально насыщенных форм. Понятное дело, никто из присутствующих в зале не видел спектаклей Таирова — сохранились лишь крупицы фото- и киноматериалов начала прошлого века. Поэтому артисты из первой четверти XXI века вживую реконструируют фрагменты первых работ Таирова — «Сакунтала» (индийский эпос) и «Фамира-Кифаред» (ставилась только один раз, в 1916-м). Правда, реконструкцию делают по трагедии Анненского. Его сменит эксцентричная оперетка про девочек-близнецов «Жирофле-Жирофля». Александра Урсуляк исполняет зонг из «Трехгрошовой оперы», права на постановку которой Александр Таиров привез из Берлина. И, между прочим, выиграл за нее спор у Театра сатиры, собиравшегося ставить шедевр Бертольда Брехта и Курта Вайля. На свою дочь из зала, стараясь скрыть гордость, смотрят родители — прекрасная актриса Лика Нифонтова и первый из наших кинорежиссеров Сергей Урсуляк. Название вечера — «Все о нашем доме» — хотя и звучит вполне банально, но не случайно и не формально. Потому что Пушкинский — это действительно дом. Дом, где не разбиваются, а соединяются сердца разных поколений. И это не в декларациях нынешнего худрука и труппы. О преемственности поколений, о традициях нудно твердят многие, а на деле — фальшь. В Пушкинском же — это атмосфера, искренность в отношениях, насколько это возможно в театре. Артисты разных поколений выведены на сцену и представлены лично, а не только одна звезда в сопровождении «и других». Причем придумано и сделано это весьма оригинально, когда история Камерного, изложенная кратко и динамично, переходит в историю Пушкинского театра. Ведущие — Игорь Теплов и Алексей Рахманов — в парном конферансе представляют отрывки из хитов Пушкинского разных лет. Скажем, сцену из «Дней нашей жизни» по Леониду Андрееву сначала играют молодые артисты, а потом — на экране старого телевизора, как бы вписанного в большой экран, — собственно, историческая запись спектакля Бориса Равенских (при нем — самое яркое и успешное время этого театра). И тут же выходят его участники — девять актеров, чья биография начиналась в 60-х. Выходят, замечу, совсем не молодые люди, но вот с такой песней: «Быстры, как волны, дни нашей жизни, что час, то короче к могиле наш путь…» Веселые ребята, не правда ли? Вера Алентова — действующая прима Пушкинского — рассказывает о семи главных режиссерах в ее жизни. «Семь главных — и все, увы, без замашек Харви Вайнштейна», — резюмирует Вера Валентиновна. История с доказательной базой: демонстрация уцелевших кадров из спектаклей, остроумные комментарии ведущих, легкость изложения. Из зала маму не без гордости на айфон снимает дочь. Успех вечера нарастает, и уже понятна его главная составляющая — самоирония, которая, кажется, временами балансирует на грани. Но эта самоироничная оценка себя, пройденного пути, личностей художников и делает юбилей. Скажем, сам основатель Камерного Александр Таиров объявлен тем самым привидением, которое ночью бродит по узким коридорам театрального здания, давно требующего ремонта, пугает костюмеров, реквизиторов, молодых артисток. Привидение (на экране Сергей Ланбамин) обивает порог кабинета нынешнего худрука Писарева, но тот отсылает его к секретарю (ну, это как водится у худруков), а в результате находит сценарий «Влюбленного Шекспира» — теперь этот театральный спектакль среди самых кассовых. Спасибо Таирову?.. Но рев у публики вызывает пародия на долгожителя театра — спектакль «Аленький цветочек», побивший все рекорды: сыгран 4119 раз! Купец, отправляющийся в заморские страны, один в один Игорь Миркурбанов из «Ленкома», который демоническим голосом интересуется у младшенькой Аленушки насчет привозного гостинца. Аленушка — в исполнении, естественно, мальчика, одетого в короткое платьице, — попадает в… театр на Яузе, к страшному чудищу, которое один в один Константин Богомолов И вместе с перепуганной избранницей они покидают сцену — в гробу. А что вы хотите — причуды мастера. Легко, с иронией путешествуя по дорогам театральной истории, доходят (в первый раз) до торжественного момента — вручения Памятного знака Камерного театра. Награжденных на этот раз — двое: актер театра Романа Виктюка Дмитрий Бозин (он в ответ нараспев декламирует из Гумилева: «Сады души моей всегда узорны…») и художественный руководитель театра «Эрмитаж» Михаил Левитин. Тот вспоминает, как 13-летним подростком написал великой актрисе Камерного Алисе Коонен письмо и (представьте!) получил ответ. Левитин пришел на юбилей с подарком — единственной чудом сохранившейся туфелькой Коонен из спектакля «Мадам Бовари». — Без них мы ничто, — заключает Михаил Левитин, доставая туфельку из черного бархата. — Я горжусь Писаревым. Судя по аплодисментам, зал с ним совершенно согласен. Евгений Писарев, который, кстати, тоже имеет свой скромный юбилей (десять лет у руля Пушкинского), немало сделал для того, чтобы дом на Тверском бульваре был и умным, и красивым, и стильным, и модным. И — как театр Таирова — с эмоционально насыщенными формами.