Миссионеры свободы или рабы постмодерна: завидовать ли героям фильмов Дудя из Штатов?
Альфрид Бустанов уверен, что наступил тот короткий момент философии, после которого нас ждет безжалостная перестройка мира
Резонансным оказался недавний фильм Юрия Дудя из Кремниевой долины об историях успеха наших соотечественников в американской «Мекке IT-индустрии». Кино, после просмотра которого у зрителя возникает желание искать счастье за границей, не оставило равнодушным ассистент-профессора Амстердамского университета Альфрида Бустанова. Автор «БИЗНЕС Online» размышляет о том, почему хорошее образование станет еще более элитарным, а судьба патриархальных обществ с правящими бал «игроками в домино» печальна.
«ГЕРОИ ФИЛЬМА ГОВОРЯТ О ТОМ, ЧТО КРЕМНИЕВАЯ ДОЛИНА И АМЕРИКАНСКИЕ УНИВЕРСИТЕТЫ — ЭТО СВОЕОБРАЗНАЯ ФЕРМА»
11 лет назад, когда я только поступил на учебу в амстердамскую аспирантуру, у меня состоялось знакомство с одним крупным бизнесменом. В своем стеклянном особняке он заявил мне, не вынимая сигары изо рта: «Как можно бросить Родину?!» Эта картина крепко запомнилась мне. С тех пор Родину я не продал и не бросил, но джаз иногда слушаю.
Два недавних фильма Юрия Дудя, посвященных современной науке в США, не могли оставить меня равнодушным. Не только из-за качества картинки, подбора героев и журналистского таланта автора; проблемы, поднимаемые в обоих фильмах, волнуют меня давно. Правда, после просмотра у зрителя возникает жгучее желание уехать в поисках счастья заграницу. Отчего же?
Напомню уважаемому читателю, что фильм «Батыгин — русская звезда мировой науки» посвящен астрофизику, работающему в Калифорнийском технологическом институте, а недавний фильм о Кремниевой долине показывает успешный опыт взаимодействия науки и IT-бизнеса в Калифорнии. В обоих фильмах мы видим молодых профессионалов и шикарные кампусы современных университетов, а также постоянно слышим о грандиозных суммах, которые вращаются вокруг них. Свобода и деньги, молодость и успех — вот основные темы у Дудя. Все это существует где-то там за океаном и кажется потенциально достижимым для любого троечника из условного Ульяновска. Я думаю, что каждый из нас знаком с историями эмиграции из нашей страны. В моем родном Омске были сибирские немцы, в какой-то момент обнаружившие свои корни трехсотлетней давности. Были и те, кто поехал искать счастье за рубежом: программа Work& Travel в начале нулевых была прекрасной возможностью увидеть Америку и … остаться там. К сожалению, среди моих знакомых нет ни одной глянцевой истории: никто не стал там миллионером, хотя они получили доступ к высокому уровню жизни, образованию и интересным занятиям.
Нельзя сказать, что Дудь обходит стороной негативные аспекты жизни в Америке. Успешность соседствует с бедностью (о которой, правда, можно только мечтать некоторым категориям наших сограждан), как нет и гарантии успешности бесконечных стартапов. Кроме того, герои фильма говорят о том, что Кремниевая долина и американские университеты — это своеобразная ферма, где выращиваются личности определенного склада с целью распространения культуры свободы и предпринимательства по всему миру. Герои Дудя даже называют этот процесс миссионерством. Именно этот момент оказывается красной тряпкой для известных служб: нельзя допустить, чтобы выпускники зарубежных университетов создавали центры «свободомыслия» в нашей стране. До сих пор это удается делать великолепно: талантливые студенты предпочитают не возвращаться, потому что дома их ждет остракизм. Впрочем, у студентов тоже «рыльце в пуху».
Я убежден, что университеты должны быть местом критического обсуждения разных идеологий, а не миссионерскими центрами по индоктринации. Ведь в первую очередь, научная критика — это критика собственной позиции. На деле, увы, нередко получается по-другому: многие неокрепшие умы вместо того, чтобы погрузиться в разнообразие интеллектуальных споров и подходов, с упорством достойным лучшего применения оказываются неофитами модных идеологий. Зачастую в ущерб себе, карьере и без позитивного выхлопа для общества. Интересно, что касается это как светских, так и религиозных вузов: ал-Азхар в этом отношении мало отличается от Стэнфорда.
«У МЕНЯ АМБИВАЛЕНТНОЕ ОТНОШЕНИЕ К ТОМУ, ЧТО ПОКАЗЫВАЕТ В СВОИХ ПРОЕКТАХ ДУДЬ»
У меня амбивалентное отношение к тому, что показывает в своих проектах Дудь. С одной стороны, я разделяю менталитет внутренней свободы, стремление делать крутые вещи и конвертировать их в разные формы капитала. Не только потому, что я тоже учился и работаю заграницей. Помню, как меня выворачивало в школе от того, что некоторые учителя пытались убедить нас в значимости заботы правящей партии. Мне было все равно, я был юн, хотел заниматься наукой и путешествовать. С другой стороны, если самые энергичные и талантливые будут навсегда уезжать из нашей страны, какое будущее нас ждет?
Откровенно говоря, наиболее успешной личной стратегией для меня было бы уехать сразу после завершения университета (что я и сделал) и уже не возвращаться. Однако за годы обучения в аспирантуре у меня сформировалось представление о социальной ответственности современной науки: ученые должны приносить пользу обществу и быть с людьми. Именно поэтому, получив докторский диплом, я не стал искать работу в Европе, а прямиком поехал в Казань, где у меня не было ни родственников, ни влиятельных покровителей, чтобы заниматься каталогизацией татарских рукописей в университетской библиотеке. Моя зарплата была меньше аренды квартиры, но я был счастлив. Неизвестно, как бы развивались события, если бы я не получил должность профессора в Европейском университете в Санкт-Петербурге. Мне тогда повезло, но обычно молодым студентам везет гораздо меньше.
Эти строки я пишу в Старо-татарской слободе в Казани. В этих кварталах веками ковалась высокая мусульманская культура, здесь по-прежнему пронзительно звучит азан и порой даже слышно красивую татарскую речь. Да, это не Кремниевая долина. Да, здесь нет той среды и духа свободы, что в Стэнфорде. Но мне хочется верить, что магия этого места в какой-то момент конвертируется в проблески успеха. Чувствую ответственность перед людьми, книгами и камнями. Для многих моих коллег это просто источники для статьи или книги, а для меня — все это часть моего естества. Я готов критически воспринимать эту позицию и именно поэтому предлагаю повестку постнации как интеллектуальную альтернативу в душном мире затянувшегося совка, чтобы равноудалиться от неоколониализма и махрового национализма.
«ИМЕННО СЕЙЧАС СУБЪЕКТНОСТЬ, ОСОЗНАНИЕ СЕБЯ ОКАЗЫВАЕТСЯ В ЦЕНЕ КАК НИКОГДА»
Прямо сейчас в мире происходят серьезные перемены. Хотим мы этого или не хотим, но характер социальных отношений кардинально меняется. Кризис и коронавирус стали лишь катализатором тех изменений, что уже напрашивались. Патриархальные институты и отношения «игроков в домино со двора» уже вчера были неадекватны нашему времени, а в послевирусную эпоху они станут совершенно нефункциональными, как бы ни надували щеки состарившиеся комсомольцы.
Успешные бизнесмены из фильма Дудя признают, что значимость локальности уже сейчас уходит на второй план. Теперь не так важно, находишься ли ты в Кремниевой долине или в Куркачах. С этим можно согласиться лишь отчасти: в новых условиях доступ к престижным локальностям станет еще большей привилегией. Не случайно, что в фильме несколько парадоксально утверждается нерелевантность образования: якобы, если ты умеешь что-то классно делать, можно не учиться! Кажется, что такой подход будет актуален для широкой когорты исполнителей (рабов постмодерна), а хорошее образование в престижных местах станет еще более элитарным. Можно критиковать социальную несправедливость и властную иерархию Кремниевой долины, но с чем сравнивать? Практика показывает, что критики капиталистических отношений предпочитают делать это на хорошо оплачиваемых местах в «западных» университетах и в основном позволяют себе неоколониальную риторику в отношении приютивших их обществ.
Какова же перспектива обществ, где правят бал патриархальные «игроки в домино»? Если в докризисную эпоху еще можно было попробовать создать свои престижные локальности и на их основе войти в современную конкуренцию в виртуальном мире, то сейчас, кажется, шанс уже упущен. Страх потерять ресурсы будет заставлять «игроков» консервироваться и наверняка отгораживаться от «внешних угроз», ведь доказать конкурентоспособность комсомола в мире глобального бизнеса оказывается невозможно. В реальных категориях это будет означать, что интеллектуальные и финансовые ресурсы будут по-прежнему концентрироваться в престижных локальностях и элитарных группах, а остальной мир останется на функциях потребления и дешевой рабочей силы. Конечно, все это будет происходить не одномоментно, но достаточно стремительно.
Можно ли что-то предпринять? Очевидно, что сейчас самое время для напряженной работы по выработке новых форматов, творческого переосмысления всех общественных отношений. Это короткий момент философии перед безжалостной перестройкой мира. Именно сейчас субъектность, осознание себя оказывается в цене как никогда.