Свистопляска с масштабными территориальными претензиями Дональда Трампа продолжается. Накануне он опубликовал карту, на которой территория Канады закрашена в цвета флага Соединённых Штатов.

Так избранный президент США обыграл своё намерение присоединить соседнюю страну в качестве 51-го штата. И если вначале это воспринималось как шутка, пусть и на грани, то теперь всё больше канадских политиков дают публичные обещания противостоять экспансии Вашингтона. Значит, восприняли угрозу всерьёз.

Одновременно сын Трампа съездил в Гренландию, где активно действует движение сторонников выхода этого крупнейшего на планете острова из датской юрисдикции. Несмотря на заявленный туристический характер визита, Трамп-младший встретился с местными фанатами своего отца в MAGA-бейсболках. В Копенгагене всё поняли правильно. Вымученная ремарка премьерши Дании — мол, «Гренландия принадлежит гренландцам» и не продаётся, выглядит как попытка сохранить хорошую мину при плохой игре.

Догадаться, зачем Трамп вцепился в северные страны, несложно. Сейчас Вашингтон контролирует узкий арктический сектор, опирающийся лишь на Аляску. По площади он сопоставим с владениями Норвегии.

Заполучив Канаду и Гренландию, США увеличат площадь своего сектора примерно в 5−6 раз. Он станет немногим меньше российской доли. А это доступ к нефтегазовым богатствам шельфа (любимая тема Трампа) и контроль морских путей. Фактически Арктика будет поделена между США и Россией. Масштабно?

Таким образом будущее противостояние в Северном Ледовитом океане приобретает всё более ясные черты. Если раньше западные страны, контролирующие небольшие сектора, были вынуждены координировать свою позицию, что в целом затрудняло (хотя и не препятствовало полностью) их совместные действия по сдерживанию Москвы в высоких широтах, то в случае появления единого американского центра управления нам следует ожидать проблем. Морская граница России с США длиной в тысячи миль — не шутка…

Причем это может оказаться программой-минимум Вашингтона. Две других геополитических «фишки» Трампа, с которыми он сейчас носится, — возвращение Панамского канала и переименование Мексиканского залива в Американский залив (об этом избранный президент заявил на пресс-конференции во Флориде) недвусмысленно указывают на стремление распространить прямое влияние, а может и заиметь территориальные владения (война с Мексикой уже была) не только на севере, но и на юге американского континента.

Такая экспансия соответствует известной доктрине Монро, объявляющей всю Америку — Северную, Центральную и Южную — своего рода «задним двором» Вашингтона и зоной, закрытой для вмешательства европейцев и остального мира (Панамским каналом рулит Китай, утверждает Трамп).

Отступая из других регионов планеты, отказываясь нести ответственность за тамошние конфликты, возвращая производство домой, в США, логично укрепить зону влияния у себя под боком.

До каких рубежей может происходить это ползучее наступление Вашингтона? Вероятно, до естественных границ континента в южном полушарии. Тем более в Аргентине сейчас рулит идеологический союзник Трампа и его соратника Илона Маска — махровый либертарианец Хавьер Милей. И хотя самую крайнюю точку — мыс Горн, контролирует Чили, где у власти президент с репутацией левого политика, уверенно утверждать, что это может стать препятствием для американской экспансии, не возьмётся, пожалуй, никто.

Не исключено, что этот процесс уже запущен. В первых числах января стало известно, что президент Чили Габриэль Борич совершил поездку в Антарктиду и стал первым латиноамериканским лидером, посетившим Южный полюс.

Помимо чилийской полярной станции он побывал и на американской станции «Амундсен-Скотт». Вместе с Боричем в Антарктиде отметились министр национальной обороны Чили Майя Фернандес, а также командующие военно-воздушными, военно-морскими и сухопутными силами.

И хотя Борич во льдах порассуждал о том, что Антарктида должна оставаться «континентом науки и мира», высокопоставленные военные в составе его делегации, а также паломничество на базу США заставляют задуматься об истинных целях этой «разведки боем».

Что если естественные границы американского континента в Сантьяго и Вашингтоне хотели бы продлить за пролив Дрейка — до самого побережья Антарктиды или даже до Южного полюса, по аналогии с Арктикой? Ведь территория шестого континента ничейная.

Такому поведению есть объяснение. Глобальное потепление, накрывшее планету, привело к таянию льдов, в том числе и ледников Антарктиды.

Если однажды многокилометровый лёд сойдёт в океан и откроются пространства, скрывающие огромные залежи полезных ископаемых, пригодных для разработки, иметь в этом деле приоритет окажется крайне выгодным. Одно только нефтяное месторождение, открытое там Россией, содержит в 10 раз больше углеводородов, чем было добыто в Северном море за 50 лет. Есть за что драться.

Сейчас статус Антарктиды определяется конвенцией, которая исключает принадлежность её территории какому-либо государству и разрешает только научную деятельность. Однако множество стран сформулировали свои территориальные претензии.

Среди них Чили и Аргентина, претендующие на один и тот же сектор, близко расположенные Австралия и Новая Зеландия, традиционные европейские колонизаторы — Британия и Франция и, как не странно, Норвегия. А вот Китаю в Антарктиде ничего не надо.

Особую позицию до сих пор занимали Россия и США. Они не только сами не собирались захватывать новые земли в Антарктиде, но и отказывались признавать территориальные претензии других стран, настаивая на сохранении нейтрального статуса континента, как земли, используемой в интересах всего человечества.

Вот что значит настоящие лидеры! Такой подход особо ценен, так как обе сверхдержавы имели технические возможности для экспансии в отличии от других миролюбивых, но слабых стран.

Неужели теперь, с приходом Трампа, Вашингтон отринет этот ответственный подход? Очень может быть. История с Канадой и Гренландией прямо указывает на такое. В эпоху тектонических геополитических сдвигов возможно всякое.

Если так, то отстоять Антарктиду, не позволить неоколониалистам «распилить» её на куски может только Россия. Тем более, именно нашим путешественникам из экспедиции Беллинсгаузена и Лазарева на шлюпах «Восток» и «Мирный» принадлежит честь открытия ледяного континента в 1820 году.

Огромный вклад в изучение Антарктиды внёс и Советский Союз. Тогда там работали свыше десятка постоянных станций, а на Полюсе недоступности даже установили бюст Ленина (утверждают, что он стоит там до сих пор).

И сейчас таких станций не менее семи. На одной из них — «Беллинсгаузен» действует единственный на материке православный храм. Наши полярники только что встретили в нём Рождество. Идеологические приоритеты сменились, но миссия жива и Москве было бы полезно продолжить отстаивать свои позиции.

Возможно, делу поможет личный визит в Антарктиду Владимира Путина. Тем более в 2020 году во время дистанционного открытия нового зимовочного комплекса на станции «Восток» он это пообещал сидевшему рядом Батьке Лукашенко (белорусские полярники тоже есть на континенте). Президент России, как известно, склонен, к рискованным приключениям. Достаточно вспомнить его погружение на батискафе в глубины Байкала, поиск амфор Фанагории, полёт со стерхами. Так почему бы не отправиться на Южный полюс?

Это был бы сильный политический ход: прямо с Южного полюса или Полюса недоступности объявить, что Москва не потерпит приватизации кем бы то ни было открытого русскими континента. Сделать шаг в интересах всей планеты, ещё раз подтвердив свой глобальный статус.

Подобный блицкриг Путина «взорвёт» Запад, дискредитирует его захватнические планы, а кроме того уравновесит эффект от будущей экспансии Трампа в противоположной точке глобуса — в Арктике. Россия и США таким образом символически поделят мир.