Новгородские исторические записки от Виктора Смирнова. Записка сто сороковая: «Путешествие вокруг памятника. 3. Сенсация»
Мы продолжаем серию публикаций на тему истории Великого Новгорода и Новгородской земли авторства историка и писателя Виктора Смирнова. Материалы публикуются с разрешения автора.
Путешествие вокруг памятника. 3. Сенсация
25 ноября 1859 года состоялось заседание совета Академии художеств во главе с вице-президентом князем Г.Г.Гагариным. Присутствовали самые именитые архитекторы, художники и скульпторы: Штакеншнейдер, Бруни, Басин, Пименов, Клодт.
Один за другим вскрывались конверты с девизами участников. Всего поступили 52 проекта. 15 представляли собой словесное описание памятника, а 37 сопровождались чертежами, рисунками и моделями. Проект профессора Монигетти представлял собой здание, напоминающее Исакиевский собор, под куполом которого помещалась портретная галерея русских самодержцев. Коллежскому секретарю Охрименко, как он писал, во сне увиделся памятник в виде трехпрестольной церкви в Киеве. Архитектор Ла-Дан предложил посвятить памятник европейским народам в благодарность за приобщение России к цивилизации. (Сохранилось послание Ла-Дана на высочайшее имя с резолюцией императора, вероятно, вызванной воспоминаниями о Крымской войне: «Отвечать ему, что это вздор»).
Проект Штрома напоминал сразу несколько памятников последним императорам. Коллежский секретарь Дмитриев предложил соорудить три мраморных снопа на гранитном плацу, а также установить символические фигуры трех главнейший сословий: дворянства, духовенства и крестьянства. Несколько авторов изобразили в качестве символа России женскую статую, причем одетую по-европейски, хотя на официальных церемониях в те годы придворным дамам предписывалось быть в русском платье.
Стремясь изобразить шесть главных эпох, сразу несколько авторов позаимствовали идею барельефов у только что открытого памятника Николаю I, на постаменте которого были изображены важнейшие моменты его царствования: декабрьские события на Сенатской площади, подавление холерного бунта, строительство Николаевской железной дороги. Следуя этому примеру, художник Домбровский в подробностях нарисовал призвание Рюрика, принятие христианства, Куликовскую битву.
В большинстве проектов бросалась в глаза их вторичность, явная подражательность. Также трудно далась конкурсантам ключевая идея конкурса – история государства в развитии. Предлагаемые образы были, за редким исключением статичны или архаичны, как, например, генеалогическое древо в проекте Григорьева. При этом недостаток творческой фантазии некоторые конкурсанты пытались возместить прославлением особы ныне царствующего императора. Один из них изобразил Александра II, возводящего Россию «на высшую ступень» под ручку, словно даму по лестнице.
Довольно быстро жюри отсеяло сорок девять проектов, как не соответствующих конкурсному заданию. Осталось три – Архипова, Горностаева и Микешина. Проект архитектора Архипова представлял собой полукруг, в центре которого возвышался грандиозный пьедестал с многометровой статуей России. Автор упустил из виду, что памятник будет стоять на небольшой площади небольшого города, и размеры его должны быть соответственными, к тому же памятник сильно напоминал мюнхенскую статую «Бавария». Проект академика Горностаева тоже представлял собой аллегорическое изображение России в виде большой статуи с хоругвью и крестом. Но самые бурные дебаты вызвал проект Микешина, резко выделявшийся из общего ряда.
По результатам тайного голосования Архипову отдали голоса десять членов совета, Горностаеву – одиннадцать, Микешину – семнадцать. Признавая победу Микешина, совет отметил, что его работа «отвечает основному смыслу монумента и содержит свежесть образного решения». Были сделаны замечания по четырехугольному пьедесталу, на котором автор намеревался изобразить профильные портреты крупнейших деятелей России. Совет счел пьедестал перегруженным и предложил украсить его барельефами на сюжеты шести великих эпох, соединив их щитами с надписями.
…Весть с том, что в самом престижном из когда-либо проводившихся в России конкурсов победил двадцатитрехлетний художник без титулов и званий, произвела сенсацию. После того как изображение модели появилось в журналах, последовала общественная реакция. Многим памятник понравился своей оригинальностью и патриотической идеей. Автор явно уловил дух нового времени. Пафосом перемен веяло от мощной окрыленной фигуры Петра, памятник словно призывал современников продолжить славные дела предков.
Но немало было и противников. Особенно резко выступал в «Русском вестнике» некто, подписавшийся буквой «О». Он обозвал памятник Микешина «пестрой игрушкой», которую ни в коем случае нельзя ставить, доказывал, что он нисколько не выражает ни характера страны, ни ее тысячелетней истории, ехидно указывал, что фигуры памятника стоят совершенно праздно, задом к державе, точно греясь у печки, что народа на монументе совсем не видать и что народ такой памятник не поймет и не примет.
В ответной статье Микешин прежде всего поинтересовался: откуда у «О» эта привилегия: вещать от имени народа? Если народность памятника заключается в том, чтобы поставить возле каждого правителя по нескольку мужичков, то ему неловко даже оспаривать такое мнение. Что до того, что фигуры стоят задом к державе, то он готов согласиться и поставить их задом к зрителю. И, наконец, почему критик скрывает свое имя? Что такое это «О» – буква, цифра или знак ничтожества?