Импорт – когда заместить нельзя, но можно импортировать

Импортозамещение в России идёт уже восьмой год. И новый вал антироссийских санкций в 2022 году только подчеркнул, что государству срочно необходим технический суверенитет, хотя бы по базовому перечню отраслей.

Русский огурец

Если смотреть на развитие российской экономики, то у нее есть несколько поворотных моментов. Один из них – это 2014 год, когда Крым вернулся в родную гавань. На Западе это восприняли как акт агрессии со всеми вытекающими последствиями в виде пакета антироссийских санкций. РФ озвучила свои контрмеры, среди которых самым ощутимым стал запрет на ввоз в страну ряда продуктов питания. Россия приступила к масштабной программе импортозамещения в аграрном секторе. Зависеть от зарубежных поставок по хлебу и мясу чревато – с голодными бунтами бороться можно по-хорошему только одним способом. Тем более за долгую историю России таких бунтов было немало, и у власти это уже, видимо, записано на подкорке. Выставление запретительных барьеров на ввоз продукции, различная финансовая поддержка фермеров и агрохолдингов сделали свое дело. Страна стала массово распахивать залежные земли, которые прозябали с 90-х годов. В итоге Россия не только ушла от зависимости от иностранных поставок по зерновым культурам, но и стала одним из лидеров мира по экспорту зерна. Еще одно достижение – максимальное снижение импорта по таким «народным» видам мяса, как курятина и свинина. «Ножки Буша» всего за несколько лет полностью сдали свои позиции отечественным курочкам. Свинина тоже повсеместно стала отечественной – здесь ключевую роль сыграли агрохолдинги, которые поставили свиноводство на конвейер. Другое недавнее достижение – это значительное увеличение производства отечественных огурцов и помидоров. Тепличное хозяйство страны принципиально расширилось. По огурцам мы стали импортонезависимыми, по помидорам импорт упал примерно до 30 %. Однако в промышленности такого переворота не произошло. Экономическая модель, по большому счету, не поменялась: «Мы вам – ресурсы, вы нам – технику и технологии». По многим направлениям зарубежная продукция и совершеннее, и дешевле. Напрягаться без особых перспектив занять место на рынке – мало кому хотелось. Масло в огонь подлил и Китай, который стал гигантским производителем всего, чего можно.

Конечно, был опыт импортозамещения в автомобильной отрасли – некоторые автопроизводители реально стали наращивать локализацию своих производств в России. Но на этих достижениях был поставлен крест, после того, как иностранные автокомпании взяли под козырек и стали спешно покидать Россию в этом году. После 24 февраля Запад ударил, как говорится, под дых: ах, решили проявить самостоятельность и независимость, НАТО не хотите под Белгородом и Воронежем, тогда получайте полное технологическое эмбарго! Бизнесу, конечно, не хотелось покидать Россию. Потеря рынка выливается всегда для компаний в многомиллионные убытки.Но трансатлантическая «солидарность» требовала жертв. По оценкам экспертов, около половины западных компаний покинули российский рынок за последние месяцы. Одни полностью свернули производство и продажи своей продукции, другие передали (продали) предприятия в руки российского бизнеса.С одной стороны, в России освободились значительные товарные ниши, но с другой – выявилась огромная зависимость от зарубежной продукции по многим секторам экономики. В среднем по отраслям – РФ обеспечивает себя промышленной продукцией примерно на 30 %, все остальное – импорт. Тут можно только прослезиться – огромная страна оказалась в настоящей кабале от зарубежных поставок.Так, более 20 % мебельного рынка страны до марта 2022 года занимала группа компаний ИКЕА. Еще яркий пример – на картах «Тройка» московского метрополитена поголовно устанавливались чипы голландской компании NXP, которые она, естественно, перестала поставлять. В столичном метро уверяют, что еще имеется достаточный запас карт, но поиск и переход на новые чипы уже не за горами. Наиболее сложная ситуация с «импортовыбыванием» сложилась в ряде отраслей: ИТ-индустрия (особенно производство микроэлектронных составляющих), фармацевтика, автомобилестроение, станкостроение, химическая и легкая промышленность, лесопромышленный комплекс. Отдельно нужно выделить станкостроение. Россия практически потеряла «производство средств производства», то есть станков. А ведь это основа любой промышленности. Причем восстановить станкостроение в одночасье просто невозможно, на воссоздание технологического суверенитета в этой отрасли потребуются годы. Если брать более мелкие товарные направления, то практически везде натыкаешься на «прорехи». В стране нет производства мембранных тканей, не производится витамин С, лимонная кислота, консерванты, пектин и ароматизаторы, практически не выпускается спортивный инвентарь и оборудование для спортзалов и площадок. Начинка российского судостроения на 70 % состоит из импортного оборудования. Двигатели, рулевые машины, навигация и связь, палубная и крановая техника – иностранные на 100 %. И таких примеров можно приводить еще много. Даже наше главное достижение – сельское хозяйство, оказалось под реальной угрозой. Нужно не только посеять, но и собрать урожай, вырастить свинок и бычков. И везде требуется разнообразная техника и оборудование. Но и тут мы оказались в импортной западне. Например, в ТПП РФ в последнее время стали поступать обращения по поводу возникшего дефицита уборочной техники. Агропредприятия и фермеры просто стонут, что не хватает тракторов и комбайнов. Удовлетворить их потребности отечественные сельхозмашиностроители и хотели бы, но не могут. Многие узлы и комплектующие были только импортные. Если заглянуть в отраслевые планы импортозамещения Минпромторга РФ, то ситуация становится более ясной. Так, до недавнего времени в России не производились зерноуборочные комбайны 9–10 класса производительности, кормоуборочные комбайны нескольких классов, коробки передач комбайнов, гидромоторы, гидронасосы, двигатели нескольких классов, электронные системы управления, подшипники и т. д.

Подсчитали – прослезились

Госпрограммой по импорту

После 24 февраля государство проснулось и всерьез озаботилось импортовыбыванием и замещением. Начались заседания, совещания, планерки, оперативки, круглые столы и прочие «мозговые» атаки. По ходу выстроилось несколько генеральных линий. срочно переключаемся на дружественные страны и выстраиваем взаимодействие с новыми партнерами. открываем «новые» страны – в первую очередь в Африке и Латинской Америке. формируем систему параллельного импорта, который позволит заместить официальные поставки западных компаний, исчезнувших с российского рынка. развиваем собственно импортозамещение на отечественных мощностях. Дружественные страны – конечно, хорошо, что они есть. В столь сложное время опереться на них всегда полезно. Как отмечают в ТПП РФ, переориентация на Восток играет значительную роль для российской экономики в части компенсации потерь. Речь идет не только про импорт – только в апреле – июле Китай увеличил объем закупок (то есть экспорт из РФ) в 2,2 раза в натуральном выражении, Турция – в 2,4 раза, Индия – в три. Импорт из дружественных государств также растет. Причем некоторые страны действуют напористо, пытаясь активно занять освободившиеся ниши в России. Но все же структура импорта в РФ такова, что практически все высокотехнологичное оборудование, комплектующие, химическое и фармацевтическое сырье поставлялось из стран, которые стали недружественными после 24 февраля. Из Китая в основном импортируется ширпотреб, поэтому даже летний рост объемов поставок на 45 % в натуральном выражении не смог компенсировать падение европейского импорта, отметили в ТПП РФ. Поэтому компаниям, которые оказывают услуги по поставкам технологичного оборудования, приходится серьезно продумывать многоходовые схемы и подбирать «псевдопоставщиков», что является непростой задачей. Иными словами, импорт сложной техники и узлов с Запада не иссякнет, он будет просачиваться в России различными обходными путями и схемами. И это объективная реальность. Если возвратиться к импортозамещению, то власти разработали нынешний пакет мер поддержки производителей не на пустом месте. Еще в 2014 году была утверждена государственная программа «Развитие промышленности и повышение ее конкурентоспособности», которая была обновлена в июне 2022 года. Среди мер поддержки – установление приоритета российских товаров при госзакупках, выделение субсидий на производство опытных образцов и пилотных партий продукции, совершенствование таможенного регулирования и администрирования (прежде всего в рамках ЕАЭС), возмещение НДС по определенным видам деятельности, запуск промышленной ипотеки и другие. В принципе, по каждой отрасли действует свой набор мер поддержки. Но если оценивать темпы импортозамещения, то их нельзя назвать прыткими. Заглянув вновь в планы Минпромторга РФ, выясняется, что в среднем по отраслям повышение доли отечественной продукции к 2024 году колеблется всего в районе 10 %. Если так идти, то импортозамещение растянется на значительный срок. При этом одно дело – планы государства, а другое – взгляды на проблему со стороны бизнеса. Крупные компании имеют заведомо больше возможностей импортозаместить что-либо на свое усмотрение, в отличие от малого и среднего бизнеса. МСБ, конечно, гибче и быстрее реагирует на изменения на рынке, но и у них есть свои опасения. По словам вице-президента ТПП РФ Елены Дыбовой, бизнес опасается, что они вложат инвестиции в создание собственных производств, а потом продукция не будет востребована из-за возвращения на рынок зарубежных компаний, что преференции со стороны государства быстро закончатся, и предприниматели останутся наедине со своими финансовыми проблемами. Наконец, беспокоит фактор внутренней конкуренции – до сих пор нет ясности, какие компании и какими проектами импортозамещения уже действуют на рынке. Информации об этом остро не хватает.

Но всё же будем надеяться на лучшее. Ведь есть же конкретные примеры, когда «потерю бойца не заметил отряд». Ведь как многие молились на «Макдоналдс», но вот пришла «Вкусно – и точка» – и оказалось, что можно спокойно сохранить, а то и улучшить стандарты выпуска массового фастфуда. Отзывы потребителей идут вполне позитивные. Ведь вкусно! И точка.