"Извините, что вы меня ударили". Поход к чиновнице обернулся побоями и уголовным делом против жительницы Йошкар-Олы
Всю оставшуюся часть года после конфликта с чиновницей Олеся Колесниченко занималась защитой своих прав: уголовное дело о рукоприкладстве завели не на муниципальную чиновницу, а на нее. Суд посчитал ее виновной, но оснований для уголовного наказания не усмотрел. Это решение в конце января вступило в законную силу. В конце апреля йошкар-олинка воспользовалась своим правом на реабилитацию и подала иск о компенсации морального вреда, причиненного ей уголовным преследованием.
Олеся Колесниченко — уроженка Звениговского района Марий Эл. Несколько лет назад она пыталась переехать в Москву, где у нее была работа и почти купленная квартира. Почти, поскольку ее, как и 800 других дольщиков обманул застройщик. Параллельно Олеся занималась будущим своих детей: старшая два года назад поступила в Национальную президентскую школу-интернат в Йошкар-Оле. Именно поэтому, говорит Олеся, она и переехала в столицу Марий Эл: чтобы находиться рядом с ребенком (у девочки тяжелое заболевание). Младшему мальчику два года и пять месяцев. Если бы Олеся оставалась в Москве, она как мать-одиночка могла бы рассчитывать на ясли для ребенка. Но оказавшись в Йошкар-Оле она оценила масштаб проблемы.
***
"Idel.Реалии": Расскажите о вашей ситуации, почему было важно получить место для ребенка в детском саду?
Олеся Колесниченко: Первое время мы жили на заработанных раньше запасах. Выйти на работу, имея двухлетнего ребенка дома, без устройства в детский сад — невозможно. Деньги заканчивались, поэтому, в январе прошлого года я подала заявление на предоставление места через сайт госуслуг. Два месяца не было никакой информации. А в марте появилось сообщение, что вопрос находится на рассмотрении. Если бы не было накопленных средств, я не знаю, как бы мы справились. После сообщения я позвонила в управление образования Йошкар-Олы. Там мне ответили: приходите, возьмите с собой документы, уточним вопрос. И я еще их предупредила, что поскольку сижу с маленьким ребенком, то приведу его с собой. Мне говорят, приводите, раз не с кем оставить.
Прием посетителей по распределению мест в детсады ведется на первом этаже. Меня встретила сотрудница, которая не очень вежливо себя вела. Она говорила, что не обязана отвечать на мои вопросы. Ну, мало ли какие люди бывают — я же не буду лезть ей в душу. Эта сотрудница управления образования отсканировала свидетельство о рождении ребенка. И потом сказала мне, что для получения направления в садик, я должна буду предоставить договор аренды квартиры, или данные о регистрации. Я попросила ее показать положение, в котором есть это условие — о регистрации. Я и мои дети были прописаны в республике Марий Эл. И, добавила, что возможно буду обращаться в правозащитную организацию, чтобы решить проблему с местами. А она меня после этого начала выгонять. Я спросила, к кому в таком случае можно обратиться. Сотрудница эта крикнула мне: да идите куда хотите, вон на втором этаже все сидят!
Я всегда думала, что в управлении образования работают грамотные люди, они всегда могут помочь. Пошла на второй этаж, там была открыта одна из дверей. Заглянула туда, там сидела девушка, секретарь. Я с ней разговаривала по телефону, ее по голосу узнала. Рассказала ей о своей проблеме. Упомянула, что возможно придется обратиться в организацию по защите матерей и детей. Секретарь разговаривала со мной очень спокойно. Сказала о том, что в Марий Эл тяжелая ситуация с садиками.
Потом она предложила проконсультироваться у чиновницы которая поднялась на этаж. Это была Елена Алексеевна [Кузнецова] (заместитель руководителя управления образования администрации Йошкар-Олы, — "Idel.Реалии") — это я потом уже узнала, впоследствии. Она зашла в приемную. Посмотрела как-то враждебно на меня. Я в это время писала заявление, мне секретарь предложила. Вошедшая чиновница стала сравнивать получение детского садика с покупкой хлеба в магазине. А я спрашиваю ее — а при чем тут хлеб? И видимо, еще больше ее разозлила. Потом я узнала, что ее, видимо, предупредила сотрудница управления с первого этажа, где я сначала была.
— О чем вы говорили с вошедшей чиновницей?
— Кузнецовой я сказала, что возможно буду обращаться к правозащитникам. Попросила уточнить, на какой пункт в положении, уставе могу сослаться, чтобы получить место в детском саду. Она вышла, принесла кипу бумаг. И начинает размахивать у меня перед носом. Потом кинула их на стол, говорит — ищите. Я в суде потом поняла, что это был устав, по которому работает управление образования. Ребенок был со мной, он уже в то время хныкать начинал. Ему по режиму в это время нужно было спать и в кабинете было душно. Я несколько раз просила воды, воды не дали, поэтому сняла с ребенка куртку. Я попросила помочь найти нужную страницу, чтобы сфотографировать ее на смартфон. Думала, что это поможет сэкономить и мое время и сотрудницы управления образования. А ей это тоже не понравилось: тебе надо, ты и ищи.
Я попыталась дописать заявление о содействии в устройстве в детский сад своего ребенка, чтобы уйти уже. В это время Кузнецова схватила меня, потянула к выходу. Я говорю, подождите, я дописываю уже, мне осталось число и подпись поставить. Держу одной рукой ребенка, другой пишу заявление.
Ребенок вырвался из моих рук. Кузнецова, схватив его, с силой толкнула на меня. Он после этого упал на коленки. Потом вызвала какого-то сотрудника. Он попросил меня выйти и тут же ушел.
Я бы с удовольствием убежала оттуда, но вспомнила про второй экземпляр заявления. Секретарь мне выдала бумагу, сказала, что я могу написать в коридоре. Я уже направлялась в коридор, и вдруг Кузнецова мою сумку схватила и швырнула к выходу. У меня там телефон был, документы. Хорошо, что я успела перехватить ее. Но в приемной у меня еще куртка ребенка оставалась. Она взяла ее, и резко кинула мне. Я успела выхватить куртку. Дернула ее резко видимо, Кузнецова резко как-то отшатнулась назад. У нее очки упали. Думаю, слава богу, что они не разбились. После этого ее понесло, кажется. Стала наносить мне удары. Била рукой мне по лицу, кулаком. У нее был маникюр, щеку ребенка задела, поскольку я ребенка держала. У него царапина была на щеке. У меня голова закружилась от удара. Отшатнуло, ударилась о косяк двери. В кабинете находилась секретарь все это время. В суде она говорила все в точности наоборот: я била, а Кузнецова защищала моего ребенка. Абсурд полный. Потом прибежали сотрудники. Секретарь держала Кузнецову за руки. Стала кричать: Елена Алексеевна, прекратите!
После того, как вышла из кабинета, я вызвала полицию.
— Что произошло после этого?
— Следы побоев зафиксировали, но не все. По словам травматолога, потому, что такой порядок. Написала заявление в следственный комитет. Предлагала провести проверку на полиграфе. Меня возмутила эта история, беспредел какой-то. А они проверку провели и отказали в возбуждении дела.
— А когда вы узнали, что сами стали обвиняемой?
— Побои были нанесены 16 марта. А узнала от участкового — где-то в мае. Я первая в полицию позвонила, заявление подавала тоже первой. Были составлены два протокола. Административное дело на меня закрыли из-за того, что уже было возбуждено уголовное дело. А административное дело Кузнецовой прекратили из-за отсутствия доказательств, что она ударила меня.
— А уголовное дело на вас каким образом возбудили?
— Не знаю. Это могла сделать прокуратура. А может быть и сама Кузнецова.
— Сама она присутствовала в суде?
— Вначале да, в горсуде. В Верховный суд, на обжалование, уже не приходила.
— По решению суда вы остаетесь виновницей в той сцене, что происходила в приемной управления образования Йошкар-Олы. Вы как это можете прокомментировать?
— Ну, если они считают, что когда я прикрывала ребенка от ударов – это насилие… В последнем слове я сказала, что в Конституции Российской Федерации не найти ни одной статьи, которая предусматривала бы уголовное наказание для защищающей своего ребенка матери.
— По вашему заявлению чиновница никак не наказана, а из вашего рассказа следует, что именно она была виновницей конфликта. В итоге — защищались вы.
— Мне предоставлена возможность реабилитации, и я буду добиваться ее.
— Рассчитываете на извинения?
— После конфликта адвокаты как-то пытались урегулировать ситуацию, чтобы мы взаимные извинения друг другу принесли…
— А вы бы стали извиняться перед Кузнецовой?
— Если я буду приносить извинения, то послушайте, как это будет выглядеть: извините, что вы меня ударили. Хорошо. А как мне еще извиняться? При том, что она моего ребенка задела и намеревалась его ударить…
— Уже почти год прошел после той истории. А место вашему ребенку в детском саду предоставили?
— Буквально на днях (уже после решения Верховного суда Марий Эл, в конце января 2021 года — "Idel.Реалии") позвонили и сказали, что я могу получить детский садик в Сомбатхейском микрорайоне. Могу сказать слова благодарности главе Марий Эл Александру Евстифееву, при нем детские сады открываются. После медосмотра сможем ходить в детский садик. Ребенку сейчас два с половиной года.
— Вы пошли узнать насчет мест для ребенка в детских садах и вот чем это обернулось. К кому за поддержкой вы обращались? Например, к уполномоченному по правам ребенка?
— Да. Но мне там сообщили, что не уполномочены решать такие вопросы.
— Что посоветовала вам уполномоченная?
— Звоните в прокуратуру.
— Прокуратура, в итоге, пыталась обжаловать приговор суда, по которому вы хоть и виновны, но не наказаны…
— Мне еще в службе поддержки матерей с детьми дали номер телефона одной из организаций в Йошкар-Оле, защищающих права детей. Там сказали: все бесполезно, это республика Марий Эл. Не будем браться за ваше дело, так как в деле замешан заместитель начальника управления. Сразу предупредили, что дело будет против меня, а не против чиновницы.
— И вы продолжили поиски, получается?
— Смогла выехать в Казань. Нашла там такую организацию. Они пообещали поддержку, приют. Я ездила туда с детьми. Мне предоставили жилье, при церкви. Когда начался суд, они также продолжали поддерживать меня. И местные, йошкаролинские правозащитники из "Человек и Закон"* наравне с адвокатом по назначению представляли мои интересы.
***
Корреспондент "Idel.Реалии" во время подготовки интервью к публикации пытался связаться с заместителем руководителя управления образования администрации Йошкар-Олы Еленой Кузнецовой. Но она оказалась недоступна для комментариев.
На сайте Йошкар-Олинского городского суда размещен текст оправдательного приговора, вынесенного по уголовному делу, в котором Кузнецова была потерпевшей, а Олеся Колесниченко — обвиняемой. Из него следует, что суд установил — удар кулаком в лицо и ногой в область голени нанесла Елене Кузнецовой Олеся Колесниченко. Такими были показания муниципальной чиновницы; она пожаловалась на покраснение на лице после удара и на след удара на ноге. Это все видела и одна из свидетельниц, вероятно, секретарь приемной начальника управления образования, где и произошел конфликт. При этом, суд посчитал, что никаких доказательств применения насилия к чиновнице с целью противодействия ее законной деятельности, нет.
В документе суда также есть ссылка на заключение судебно-медицинской экспертизы, обнаружившей у Колесниченко после посещения управления образования телесные повреждения. Никаких ссылок на медицинские документы, подтверждающие наличие повреждений у муниципальной чиновницы, в приговоре суда нет. В результате рассмотрения дела в суде Олеся Колесниченко была оправдана, она получила право на реабилитацию. Это в конце января нынешнего года подтвердил и Верховный суд Марий Эл. Приговор горсуда пыталась обжаловать прокуратура. Оценку действий в этой ситуации (и после ее завершения) муниципальной чиновницы — одного из руководителей структурного подразделения горадминистрации, руководство города публично не давало.
Правозащитники обратили внимание на медийную раскрутку истории с "избиением чиновницы муниципалитета": основой сообщений всех местных СМИ стал пресс-релиз регионального управления СКР. В нем говорилось о том, что по делу Колесниченко утверждено обвинительное заключение, а материалы дела направлены в суд. Региональные издания описывали эту историю с позиции вины йошкар-олинки еще до начала суда.
В конце апреля Олеся Колесниченко подготовила документы для иска о компенсации морального вреда. Ее незаконное уголовное преследование, а затем и судебный процесс стали причиной психологической травмы, стрессов, ухудшения качества ее жизни Колесниченко. Это установила психологическая экспертиза. Колесниченко предъявляет требование к государству возместить нанесенный ей моральный ущерб, сумма заявленного искового требования — 600 тысяч рублей.
*Правозащитная организация "Человек и Закон" внесена Министерством юстиции РФ в реестр НКО, выполняющих функции иностранного агента. Это упоминание размещено на официальном сайте организации и во всех ее аккаунтах в соцсетях, однако изменившееся в конце 2020 года законодательство требует указывать это всякий раз при упоминании "Человек и Закон". Как и многие другие НКО, организация обжаловала включение в реестр иноагентов в Европейском суде по правам человека.
❌ Если ваш провайдер заблокировал наш сайт, скачайте приложение RFE/RL на свой телефон или планшет (Android здесь, iOS здесь) и, выбрав в нём русский язык, выберите Idel.Реалии. Тогда мы всегда будем доступны!
❗️А еще подписывайтесь на наш канал в Telegram.