Сломанные судьбы: пермячка добивается признания ошибки врача при рождении близнецов
Лечение и реабилитация мальчика обходятся недешево — около 200 тысяч рублей в месяц.
Маленькому Косте Дмитриеву всего два с небольшим года. Все это время мальчик борется за свою жизнь. Он первый из двойни, рожденный в срок и с весом 3,450 кг. Однако сегодня Костя сильно отстает от своего брата-близнеца. Родители уверены, дело во врачебной ошибке.
В ходе досудебной проверки установлено, что по причине нарушения клинических рекомендаций при родовспоможении сотрудниками Пермского краевого перинатального центра Костя получил гипоксически-ишемические повреждения головного мозга, в результате которых случился инсульт.
«Я ехала в больницу, была за рулем сама — на сроке 40 недель, отлично себя чувствовала, схваток не было. Я не рожала в этот момент. А приехала туда, потому что они сами меня вызвали, так как, оказывается, я давно должна была быть там: с многоплодной беременностью чаще всего женщина находится на стационарном наблюдении с 36-й недели. Меня ничего не беспокоило, все анализы, УЗИ-скрининги были в норме», — рассказала корреспонденту ФАН Екатерина Дмитриева, мама близнецов.
Все молчат
Екатерина вспоминает, что на протяжении всей беременности они с мужем переживали за ребят, соблюдали все рекомендации врачей. У обоих — первые дети. О том, что у них двойня, не говорили даже самым близким: родители девушки узнали об этом за два месяца до родов, родители мужа — за неделю.
«Я должна была по медицинским протоколам сидеть в роддоме и ждать даты. Либо ждать кесарево сечение. Врач в женской консультации отговаривала от кесарево, когда узнала, что я планирую записаться на плановую операцию. Я доверилась, у меня не было причин не доверять ей, у меня нет медицинского образования», — говорит Екатерина.
Мама считает, Костю «повредили» непосредственно в момент родов, когда к нему были применены акушерские щипцы и вакуум-экстрактор.
«Роды двойни, тройни всегда связаны с рисками. Это неумолимая статистика, сказать четко, что в этом виноват врач, крайне сложно, не глядя в документы, — говорит врач, собеседник ФАН. — Ситуация с щипцами? Почему? Надо видеть документы. Что было в этот момент, какую акушерскую ситуацию описывает врач, почему он принимает то или иное решение, верно ли оно в данный момент — это будет решать специальная комиссия».
Стоит отметить, ни один из специалистов-акушеров в Пермском крае не согласился на открытый комментарий — только на мнение, пока нет решения суда и экспертизы.
Екатерина вспоминает, когда Костя появился на свет, он не закричал.
«Я несколько раз спросила почему. Помню, когда начала нервничать, завотделением мне сказал, что ребенок устал, устал рожаться, мол, сейчас он отдохнет и закричит. Анестезиолог — это нечто! Когда я попросила сделать анестезию, потому что терпеть боль после десяти часов не было сил, он мне говорит: роды по болевым ощущениям стоят только на втором месте, а на первом — сжигание заживо человека. На мой взгляд, ненормально — так отвечать. Может, конечно, у людей, которые в течение дня этим занимаются, атрофируются чувства совсем. Слава богу, Костю реанимировали, через 43 минуты абсолютно нормально родился Максим», — рассказывает Екатерина.
Дмитриева говорит, вспоминая свои ощущения, ее нисколько не удивил недавний случай, когда из окна перинатального центра в Перми выбросилась девушка.
«После того как Костю забрали в реанимацию, врачи пришли ко мне. Я спрашиваю, что с первым ребенком. Они посмеялись и отвечают, мол, придет злая тетя и будет тебя пугать, но ты ее не слушай, — вспоминает Екатерина. — Меня перевели в палату. Я оставила Максима и добралась до реанимации. Там был невролог, но никто не объяснил, во сколько они начали реанимационные действия, гипотермию, как они их проводили. Сейчас с этим должны разобраться специалисты».
Хождение по врачам
Дмитриева помнит, что ей сказали тогда не расстраиваться, поскольку у нее есть второй — здоровый ребенок.
«Она сейчас говорит больше эмоциями и говорит то, что она знает, то, что прочувствовала, пережила. Естественно, встаешь на ее сторону, принимаешь ее позицию. Но есть факты. И они зафиксированы только в документах. Когда проведут комиссию, когда будет заключение, тогда можно говорить. Судить со слов мамы нельзя, несмотря на сопереживание», — говорит в беседе с корреспондентом ФАН одна из акушерок.
Максим, который родился позже, по словам мамы, страдает не меньше Кости. Ему не хватает внимания, которое целиком и полностью посвящается брату. Он также ездит вместе с Костей в другие города на курсы реабилитации.
В планах у родителей было приобретение квартиры после рождения близнецов. На первоначальный взнос откладывали приличную сумму. Сегодня семья продолжает жить в съемной однокомнатной квартире. Все деньги ушли на прохождение различных специалистов — офтальмологов, пульмонологов, ортопедов, педиатров, неврологов.
По словам юристов — собеседников ФАН, определение именно родовой травмы не содержится ни в одном нормативном правовом акте. Но с точки зрения медицины под ней подразумевается повреждение тканей и органов плода во время родов и реакция организма на повреждения.
«Причиной могут стать врожденные заболевания роженицы, ее образ жизни, тяжелая беременность, генетика, но в юридической практике рассматриваются только ситуации с халатным отношением медперсонала. Доказать ошибку врача невероятно тяжело», — говорит юрист.
Недешевая борьба
В сентябре 2020 года Екатерина обратилась с исковым заявлением в Ленинский районный суд, который встал на сторону краевой клинической больницы и принял решение провести экспертизу в организации, предложенной медучреждением.
«Я хочу, чтобы они ответили за ошибку и понесли наказание, они жизнь сломали ребенку. Всей семье жизнь сломали. К сожалению, такие ситуации людей уже не удивляют, это становится нормой. Смотришь в соцсетях: мама особенной Насти, папа особенного Саши, таких миллионы. Ответственности за врачебную ошибку нет. По какой статье будут квалифицироваться их действия — халатность? Отстранят доктора на пару лет, и все? Когда у них будет страх перед последствиями, когда их действия будут квалифицироваться по статье «тяжкие телесные, повлекшие инвалидизацию ребенка», тогда они будут каждые роды, как свои, принимать», — считает Дмитриева.
Лечение и реабилитация мальчика обходятся недешево: две недели назад они вернулись с очередного курса, который обошелся им в почти 280 тыс. рублей.
«Январь — съездили в Москву — 153 тысячи рублей. Март — Челябинск — порядка 65 тысяч. Это без дороги и проживания. Май — курс в Анапе — 160 тысяч, 23 тысячи — организационный сбор, билеты — 35 тысяч, проживание — 48 тысяч. Евпатория и Москва — еще около 300 тысяч. Я называю только этот год без учета препаратов, реабилитации в Перми, приемов специалистов и приобретения технических средств», — рассказывает Екатерина.
Дмитриева вспоминает, пока были деньги, отложенные на покупку квартиры, за помощью не обращалась. Сегодня приходится. Помогают простые люди, друзья, знакомые, фонды, индивидуальные предприниматели. Самим справиться невозможно.
«Плюс деньги на суды. В конце октября должна была быть готова экспертиза по решению суда. Но юристы больницы в последний день срока подали жалобу. Поэтому опять все откладывается. Я юрист, я в курсе, как это происходит, как можно затянуть», — объясняет Екатерина.
В министерстве здравоохранения Прикамья ФАН пояснили, согласно ст.79, 80 ГПК РФ, экспертное учреждение определяется судом. Экспертиза проводится в соответствии с Федеральным законом от 31.05.2001 №73-ФЗ «О государственной судебно-экспертной деятельности в Российской Федерации».
Очередная экспертиза
Мама Кости обжаловала решение Ленинского районного суда в вышестоящей инстанции и в другом регионе. В итоге суд принял решение возложить оплату экспертизы на больницу. Но в июне 2021 года выяснилось, что в организации, выбранной Пермской краевой больницей, нет специалистов, способных провести данную экспертизу, а именно — врача-неонатолога и врача — акушера-гинеколога.
В сентябре 2021 года Пермская краевая клиническая больница предложила провести экспертизу в Удмуртии, при этом никого не смутило, что в данной организации также нет необходимых специалистов. В итоге Ленинский суд назначил экспертизу в независимой организации Санкт-Петербурга.
К слову, представители медсообщества, с кем удалось побеседовать, уверены, что ничего плохого женщине сделано не было, при этом полностью понимают ее чувства и поддерживают действия.
А вот Екатерина Дмитриева, наоборот, считает, что кесарево сечение, сделанное вовремя в перинатальном центре или планово ранее, могло изменить ход событий. По ее словам, она доверилась специалистам, у которых, как оказалось в итоге, нет единой позиции в том, как действовать в подобной ситуации.
Что касается официальных комментариев краевой больницы или перинатального центра, то, согласно ст.13 Федерального закона от 21.11.2011 №323-ФЗ «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации», сведения о факте обращения гражданина за оказанием медицинской помощи, состоянии его здоровья, диагнозе, иные сведения, полученные при его медицинском обследовании и лечении, составляют врачебную тайну.
Меж тем маленький Костя ежедневно проходит реабилитацию в Перми и других городах страны, его возят в бассейн, на занятия ЛФК, мама учит сына правильно ползать, сидеть, стоять и простым навыкам. Екатерина не сдается и верит, что Костя обязательно догонит в развитии своего младшего брата, несмотря на далеко не оптимистичные прогнозы многих специалистов.