Как эсминец «Живучий» немецкую подлодку тараном потопил
Из воспоминаний участника этого боя Георгия Александровича Алхимова.
После окончания в Москве школы спецприборов Военно-Морского флота (сентябрь 1943 г. – апрель 1944 г.) он в составе группы таких же только что обученных радиометристов, этой новой на то время морской специальности, был направлен на Северный флот.
По прибытии во флотский экипаж в Росте часть группы радиометристов была включена в спецкоманду, направляющуюся в Англию за кораблями. Алхимов попал на эсминец «Живучий». В конце августа 1944 г. английские корабли, полностью укомплектованные нашими экипажами, пришли на главную базу Северного флота в Кольском заливе. Начались военные будни.
Г.А. Алхимов, М.Г. Султанаев, М.Д. Косяков
Обстановка на Баренцевом море была напряженная. Количество конвоев с грузами для СССР по ленд-лизу увеличилось. Эти конвои привлекали немецкие подводные лодки. Все конвои наши корабли обычно встречали в районе о. Медвежий и сопровождали в Мурманск или в Архангельск. Вот в этих конвоях принимал участие и «Живучий».
В начале декабря 1944 г. корабли охранения в составе восьми эсминцев и четырех больших охотников встретили очередной конвой из 25 транспортов и 5 танкеров. На долготе Териберки 8 транспортов и танкер отделились от основного конвоя и в сопровождении наших кораблей охраны направились в Архангельск, куда благополучно и прибыли 8 декабря.
На обратной дороге по пути на базу флота эсминцы несколько раз были атакованы вражескими подлодками. Ночь (а в Заполярье в это время года она долгая), волнение на море 3 – 4 балла. На кораблях боевая готовность 2, а это значит: треть экипажа на боевых постах, треть – отдыхает, а треть – на подвахте.
Вспоминает Алхимов: «Только я сменился в 22 часа с вахты – вел наблюдение за поверхностью моря радиолокатором – и собирался вздремнуть в теплом кубрике, как раздался сигнал боевой тревоги. Чередование длинного и короткого звукового сигнала тревожно разносится по всему кораблю, во всех его кубриках, отсеках и каютах. Эта тревожная «музыка» всех поставит на ноги и позовет каждого на боевой пост. Сколько лет прошло со времен войны, но и ныне услышишь случайно этот сигнал – станет тревожно и хочется куда-то бежать. Мое место по тревоге – на ходовом мостике на связи радиолокаторного поста с командиром корабля. Через мгновение я уже был на своем месте.
Почти одновременно здесь появились все, кому положено быть на главном командном пункте корабля. Причина тревоги – сменивший меня на вахте у локатора радиометрист И. Любимкин обнаружил по курсу корабля цель. Спустя минуту, когда для уточнения цели по приказу командира эсминца капитан-лейтенанта Н. Рябченко носовое орудие выстрелило осветительным снарядом, сигнальщики успели разглядеть в трех кабельтовых (около 500 м) от нас силуэт вражеской подлодки. Успели рассмотреть и фосфоресцирующий при освещении след от торпеды. «Право руля! На таран! Всем одеть пояса (спасательные надувные жилеты)! Артиллеристам открыть огонь!» — скомандовал командир.
Резкий крутой поворот спас корабль от гибели: с кормы доложили на мостик – две торпеды прошли рядом с бортом нашего эсминца. С первого выстрела артиллеристы поразили цель: снаряд попал в рубку лодки. Спустя 2-3 минуты корабль резко тряхнуло. Удар был настолько сильный, что никто на мостике не устоял на ногах. Я ухватился за леера ограждения мостика и повис на них. Немецкая подлодка была в надводном положении, и наш эсминец на полном ходу врезался в её корпус между рубкой и кормой. Мы потерял ход.
В эти несколько мгновений пока корабль «сидел» на подлодке с её палубы слышались крики, удары по металлу, скрежет и скрип металла. Эсминец опасно кренился в сторону кормы лодки и, чтобы стоять на палубе корабля, надо было за что-то держаться. После команды командира «Полный назад!» корабль сполз с подлодки. Прижатая волной к нашему борту, она по инерции какое-то время двигалась вместе с нами, но потом резко рванулась вперед. Хотя и было темно, маневры подлодки были хорошо видны по фосфоресцирующему следу от её работающих винтов. Как только она вышла из «мертвой зоны», носовое орудие прямой наводкой опять открыло по ней огонь.
По уходящей подлодке стреляло и кормовое орудие, чередуя фугасные снаряды с осветительными. Стреляли и «эрликоны» – зенитные автоматы. На наших глазах лодка завалилась на левый борт и погрузилась под волны. «Живучий» прошел над местом погружения подбитой подлодки и сбросил серию глубинных бомб. На месте бомбометания образовалось огромное пятно солярки с какими-то всплывшими обломками. От удара об лодку на нашем эсминце вышли из строя радиолокационная станция и коротковолновые радиопередатчики.
При осмотре корабля после возвращения на базу флота выяснилось, что кованный форштевень корабля погнут, местами разошлись стальные листы обшивки. Позже стало известно, что «Живучий» потопил немецкую подлодку «U-387». Многие были награждены орденами и медалями, а всему личному составу была выплачена премия в размерах от 250 руб. рядовым участникам боя и до 10 000 – командиру корабля».
Как и во многих других событиях подобного рода, по английским источникам эта подлодка потоплена 9 декабря 1944 г. в Баренцевом море близ Мурманска (?) глубинными бомбами английским корветом «Бамбороу Кестл»…