Игорь Хакимзянов: Мало кто задумывался, что будет война
Телеканал Царьград продолжает публикацию интервью с общественными, политическими и военными деятелями Донбасса. Сегодня нашим собеседником стал один из организаторов Русской Весны в Донецке и Мариуполе, первый министр обороны ДНР Игорь Хакимзянов.
– Расскажите, как для Вас началась Русская Весна? С какого момента Вы принимали участие в событиях?
– До событий Евромайдана и государственного переворота в Киеве я занимался бизнесом, у меня было своё предприятие, был членом Социал-демократической партии.
Начиналось все с общения с единомышленниками в соцсетях «Одноклассники» и «ВКонтакте». Затем начали проводить встречи. К 23 февраля 2014 года, когда все началось, у нас уже была небольшая, но крепкая и сплоченная группа. В этот день в 11 часов мы собрались на площади Ленина, а затем пошли к облгосадминистрации для участия в митинге против государственного переворота и в поддержку бойцов «Беркута». Там состоялось мое знакомство с Александром Кишенцем и Ставросом Багателия. Митинг прошёл достаточно мирно, разве что пресекли пару провокаций со стороны местных промайдановцев, которые также проводили свой митинг.
1 марта мы участвовали в штурме ОГА, организованном Павлом Губаревым. Присутствовали с самого начала, наблюдали, как он выступал на площади Ленина. Тогда же я познакомился со «Скифом», Александром Ходаковским. Мы договорились с ним о встрече, которая состоялась тем же вечером. На встрече с Ходаковским присутствовала моя группа в количестве 10 человек, в которую входили ответственные от подразделений, уже сложившихся в каждом из районов Донецка. С Ходаковским мы договорились о том, что он своими силами осуществит захват здания приёмной «Партии регионов» напротив ОГА по бульвару Шевченко, 2, которое передадут нам, и мы будем совместно заниматься созданием общественной организации по противодействию киевскому режиму.
Утром 2 марта мы прибыли в уже готовое помещение приемной «Партии регионов» и начали заниматься кропотливой общественной работой. Там был актовый зал на 100-150 человек, где мы по несколько раз в день собирали людей, проводили с ними беседы, убеждали присоединиться к нашей организации, которую мы назвали «Патриотические силы Донбасса».
У нас были люди не только из Донецка, приезжали со всей области – из Макеевки, Мариуполя, Артёмовска, других городов. Мы составляли списки примкнувших к нам людей, на основании которых впоследствии и был сформирован батальон «Восток».
Сначала всё шло хорошо, но потом произошёл один инцидент. Посетил нас Николай Левченко (депутат ВР) со «специфическим предложением». Левченко предлагал нам помощь и поддержку в обмен на лояльность. Как мы поняли, он озвучивал предложение своего шефа Рината Ахметова. На следующий день после разговора с Левченко я сказал нашему юристу, чтобы она начала процедуру регистрации общественной организации «Патриотические силы Донбасса» на нашу группу. В тот же вечер приехал «Скиф», у нас с ним состоялась конструктивная беседа. Я объяснил ему, почему нас не устраивает его политика. В итоге пришли к тому, что помещение приемной «Партии регионов» и название организации «Патриотические силы Донбасса» остается за нами. В результате «Патриотические силы Донбасса» перешли к Ходаковскому, и в дальнейшем этой организацией занимались он и его люди.
– А вы к каким политическим силам затем примкнули?
– Мы создали свою новую организацию - «Народно-патриотическое движение». Работать было тяжело, так как мы ни от кого не зависели, финансирования у нас не было. Удалось наладить контакты с людьми из Горловки, Макеевки, Мариуполя, Славянска, Антрацита (ЛНР). Сообща с представителями из Артемовска были организованы блокпосты для предотвращения вывоза оружия. Ездили в воинскую часть, которая несла охрану оружейных складов, где командиром части был местный, с которым мы нашли общий язык. Но потом его, к сожалению, отстранили, и поставили другого офицера.
Март был подготовительным в преддверии большого взрыва. На тот момент еще мало кто серьёзно задумывался о том, что будет война. Но её дыхание уже чувствовалось.
8 апреля 2014 года. Участники протестных акций у здания Донецкой областной администрации. Фото: Михаил Почуев/ТАСС
– Вы принимали участие в исторических событиях 6-7 апреля 2014 года, положивших начало существованию Донецкой Народной Республики? С Вашей точки зрения, как все происходило?
– 6 апреля во время штурм ОГА я немножко запоздал. Мне ребята тогда позвонили, сказали, что там уже происходит. Я бросил все дела и отправился к ОГА. Прибыл туда, когда люди уже заходили на второй этаж. Там была неуправляемая масса народа.
Меня окружили мои единомышленники, и я через громкоговоритель представился, объявил, что нужно успокоиться и не мародерствовать, и распределить свои силы по территории ОГА. Ведь к патриотически настроенным народным массам всегда примыкают такие, кто желает поживиться за чужой счёт. Началось распределение людей, кто и где будет находиться. В тот же день, 6 апреля, к нам на помощь прибыли около 150 человек из Мариуполя.
7 апреля в зале облсовета в присутствии представителей территориальных общин различных городов Донбасса, общественных организаций было объявлено о провозглашении Донецкой Народной Республики. Избранный спикер первого, по-настоящему Народного Совета ДНР Владимир Макович зачитал Декларацию о суверенитете. И эта Декларация остается единственным легитимным документом до сегодняшнего дня.
Также 7-го числа было проведено распределение полномочий. Главой Народного Совета стал Макович. Пушилин отвечал за политическую часть и подготовку к референдуму, Вадим – за экономику и финансовый блок, Яна Мануилова была назначена секретарём, я же руководил формированием силового блока.
– В тот момент состоялось назначение Вас первым министром обороны ДНР?
– 9 апреля наши ребята из Мариуполя уехали обратно. В то время народа в Донецке хватало. Прибыло подразделение из Амвросиевки во главе с «Мексиканцем», подтянулись люди из Харцызска и других городов Донецкой области. Правда, мало было тех, которых мы хорошо знали. Тогда же предложил свою помощь Александр Захарченко, который руководил «Оплотом».
Назначение меня министром обороны ДНР было проведено 10 апреля 2014 года. Первым делом я занялся формированием службы безопасности. Тогда одной из ключевых задач стало противодействие агентурной сети СБУ, которые проводили как диверсионную, так и информационную работу, направленную против Республики. Так моим ребятам удалось выявить и задержать одного сотрудника спецподразделения «Каскад». Это интеллектуальное подразделение, в их задачу входит внедрение в какую-либо организацию, сбор информации, провоцирование разложения путём игры на противоречиях между лидерами и членами организации или перехват рычагов управления на себя. И таких ситуаций в те дни было масса.
– В переговорах с представителями Киева и старой донецкой элиты, которые тогда имели место, Вам приходилось принимать участие?
– После 7 апреля мы выезжали на переговоры с верхушкой Донецкой области. Там тогда с их стороны были назначенный Киевом губернатор Тарута, Лукьянченко, Левченко, начальник областного УВД Пожидаев. С нашей стороны были я, Пушилин, юрист, ещё кто-то – всего около восьми человек. Пожидаев пытался нам угрожать, а Тарута хотел нас подкупить, обещая поездку в США полностью за его счёт и прочее. Я ответил дипломатично: «Мы подумаем над вашим предложением». Развернулся и ушёл.
11 апреля мне сообщили, что прошли переговоры с генпрокурором Украины Яремой, Тимошенко и другими. Говорили, что власть частично примет наши условия и пойдет навстречу. То есть нам как бы пора сворачиваться, народная сказка закончилась. Мы спокойно это выслушали, позже обсудили текущую ситуацию и приняли решение штурмовать областную прокуратуру.
Активисты самообороны во время блокирования автобуса сотрудников МВД Украины у здания Донецкой областной государственной администрации. Фото: Михаил Почуев/ТАСС
– Расскажите, что именно происходило в момент захвата здания областной прокуратуры?
– Это был первый штурм облпрокуратуры. Когда моя группа в составе около 40 человек в 5 часов утра выдвигалась туда, я подошёл к Наталье Пшеничной. Сейчас она депутат Народного Совета ДНР, тогда была секретарем и возглавляла Краснолиманскую группу. Я ей сказал, чтобы она собрала ещё человек 30 и отправила примерно через час к нам на подкрепление. Захват здания облпрокуратуры прошёл ровно и гладко. Проблема была лишь в том, что охрана успела нажать тревожную кнопку. Приехали патрульные, увидели, что здание занято людьми в балаклавах, и вызвали милицию. К облпрокуратуре прибыл тогдашний заместитель главы областного УВД Андрей Аносов. Он меня сразу узнал по голосу и потребовал освободить здание. Туда они стянули ещё человек 70 «беркутов» в полной экипировке. Тут подтягивается Алексей Грановский, ныне исполняющий обязанности министра промышленности и торговли ДНР, а на тот момент глава городского аппарата «Партии регионов». Его пропускают через оцепление, но так как мы забаррикадировали вход в здание, то его пришлось втаскивать через окно. Он уговаривал освободить облпрокуратуру, обещал, что наши условия будут приняты, предупреждал, что будет штурм. Не получив положительного ответа, он покинул помещение. Я рассчитывал ещё на подкрепление, звонил Пшеничной, но трубку никто не брал. Стало ясно, что помощи не будет.
Тем временем нас начали штурмовать. Тогда я зову Аносова, мы с ним договариваемся о свободном выходе из здания моих ребят, тогда как я сдаюсь сотрудникам МВД. Меня отвезли в райотдел, а затем в УБОП. Потом стало известно, что в Славянске, куда 11 апреля отправилась группа наших ребят, взяли горотдел милиции, а в Донецке люди заняли областное УВД и вынудили его главу Пожидаева написать заявление об отставке. Затем две наших машины подъехали к УБОП, его тут же распустили, оставив на охране только двоих сотрудников с приказом не открывать огонь. В итоге меня освободили из-под стражи, и я на следующий день снова приехал в ОГА.
Строительство баррикад на одной из улиц города Славянска. Фото: Михаил Почуев/ТАСС
– Как получилось, что Вы в итоге оказались в Мариуполе?
– В областной администрации все было нормально, ожидаемой зачистки не произошло. В тот же день, 13 апреля, мне звонят из Мариуполя наши ребята и говорят, что люди собираются на митинг. Спрашивают: «Так что, мы штурмуем городскую администрацию?» Я отвечаю: «Штурмуем!»
После взятия нашим боевым крылом горадминистрации Мариуполя начали проводить сбор информации об украинских военных частях. В мои функции как министра обороны ДНР входило также проведение переговоров с руководителями украинских силовых структур. Мне дали контакты одного украинского генерал-лейтенанта, занимавшего должность что-то вроде начальника штаба войск по Донецкой области. Я хотел с ним решить проблему воинских частей, но он только рассмеялся в трубку. В итоге приняли решение занять находящуюся в Мариуполе воинскую часть Внутренних войск. Мы с моей группой выехали туда из Донецка. По дороге заехали в Еленовку. Находящиеся там наши ребята сообщили, что с мукомольного завода начали вывозить муку. Я срочно заехал туда, категорически запретил директору предприятия вывоз муки и оставил там дежурить мобильную группу. Мы задержались в дороге, но в итоге прибыли в Мариуполь.
Поздним вечером 16 апреля мы собрали людей и направились к воинской части. Переговорили с её командиром. Он сказал, что поговорит с офицерами и убедит их покинуть расположение. В итоге он ушёл и пропал. Когда мы попытались пройти через КПП, по нам сразу был открыт огонь. В итоге один человек погиб, тринадцать получили ранения.
Был один мужчина, который хотел забрать своего сына-военнослужащего, находившегося в этой части. Ему это удалось сделать. Когда он вышел, то рассказал, что все ВВшники-срочники находились в закрытых казармах, а за несколько часов до предполагаемого штурма в часть зашла группа людей, которая получила оружие и обустроила пулемётные гнёзда. А у нас ни оружия, вообще ничего не было, кроме коктейлей Молотова. Было бы пару гранат, сработали бы на подавление.
В итоге мы разделились на две группы, и отошли от воинской части. Встретились возле горадминистрации. Ребята должны были уехать. Мне же вновь позвонил Аносов, который на тот момент уже исполнял обязанности начальника областного УВД – с 12 апреля, после того как Пожидаев вынужден был по требованию народа написать заявление на увольнение. Аносов уже знал о моем местонахождении и произошедшей стрельбе в Мариуполе. Он предложил мне добровольно сдаться, предупредив, что если я вернусь в Донецк, то меня якобы «зачистят свои же». В итоге я просто отключил и разобрал телефон. Других вариантов у меня не было. Потому что уже 17 апреля у меня под окнами стояли две машины СБУ, а 18-го зашли домой, где находились мои родные.
– Расскажите, как получилось, что Вас взяли в плен?
– В конце апреля я уехал в Россию, встречался там со многими людьми, но заручиться чьей-либо весомой поддержкой так и не удалось. Я тогда понял, что рассчитывать мы можем исключительно на себя.
По возвращении в начале мая 2014 года мы стали искать варианты, что и как нам лучше сделать. Укропы подтянули в район Мариуполя 72-ю отдельную мотострелковую бригаду, которая расположилась рядом с Мангушем в Камышеватом (если не изменяет память). Они полностью взяли под контроль береговую линию вплоть до Мелекино, нарыли капониры, поставили «бэхи». Обеспечения, правда, у них не было никакого. Срочники были голодные, и 3 мая днем мы привезли им продукты питания с соответствующим препаратом. Спустя пару часов, наша группа разоружила их и изъяла у них оружие. Хотели забрать БМП, но не получилось. Прапорщик закрылся в «бэхе», в итоге пришлось её оставить. Хотя нам такой подарок не помешал бы, а рисковать не было смысла. Собирались еще разоружать погранзаставу в районе Новоазовска. Там находились местные ребята, которые готовы были нам открыть оружейку. Но в какой-то момент хунтой был проведена ротация, и часть пограничников пополнили усилением из Западной Украины. Ничего предпринять мы не успели.
А тех ребят-срочников из Камышеватого мы забрали с собой в горсовет. Наши медики провели соответствующие процедуры, позже их накормили, переодели и собирались просто посадить их на поезд и отправить домой. Вечером того же дня к горсовету подъехали украинские военные, которые потребовали отдать им этих ребят. Мы держать их не собирались и отдали их командиру, пожали на прощание руки, пожелали удачи.
Стычка, предшествовавшая обмену, не была серьезной. Я отдал распоряжение о занятии круговой обороны и подключении местного населения. Включили сирену. У горсовета собрался народ, люди вынесли покрышки, перекрыли ими дорогу и подожгли их. Городская милиция нас тогда поддержала. Мариуполь, по сути, был уже наш. Оставались только сбушники, которые продолжали работать на Киев.
6 мая произошел инцидент, в результате чего нам пришлось выехать в рейд. До этого уже была информация, что в Мариуполь заехали нацики, которые получили оружие и экипировку в части внутренних войск. Мы выехали, чтобы проверить информацию. Потом нам сообщили, что из воинской части в Мариуполе выехали три бусика. Мы обогнали эти машины в районе мариупольского аэропорта. Там решили устроить на них засаду. Из оружия у нас было три автомата, ПК и «муха».
Когда подъехали машины с нациками, мы открыли огонь. Завязался бой. В третьем бусике, который мы хотели снять с «мухи», находился их основной личный состав. Они выскочили из машины и заняли позиции. Очень скоро у нас стал заканчиваться боекомплект, и ребята начали отходить. Последними отходили мы с Олегом-пулемётчиком. Его снял снайпер, а меня сначала прижали огнём к земле, затем обошли и взяли. Дальше уже идут известные факты, когда на следующий день меня допрашивал Ляшко и т.д.
Во время штурма воинской части в Мариуполе. Фото: Константин Сазончик/ТАСС
– После освобождения из плена чем занимались? Приходилось воевать?
Обмен состоялся 15 сентября 2014 года. После освобождения я обратился к Борису Литвинову (в июле-ноябре 2014 года председатель Верховного Совета ДНР), который помог мне получить удостоверение советника председателя Верховного Совета ДНР. Нужно было восстановить документы. Обратился за помощью к покойному Алексею Мозговому, который помог выехать в РФ.
В декабре 2014 года я вступил в одно из казачьих подразделений. Был заместителем комбата. Во время зимней кампании 2015 года участвовал в боях на Спартаке. После заключения вторых Минских соглашений уволился из Вооружённых сил.
Читайте также:
Андрей Пургин: Мы готовы были стоять насмерть
Александр Матюшин: Русская Весна – долгожданный продукт моего труда
Павел Раста: Наша главная цель – воссоединение русского народа