Из воспоминаний об отце
В годы Великой Отечественной войны Кизильский район отправил на фронт почти пять тысяч человек.
Мужчин увозили из сёл на телегах. За подводами долго шли плачущие женщины, а за ними стайками бежали дети. Многие видели сыновей, братьев и отцов в последний раз - 1773 кизильчанина пали в боях.
Мой отец-фронтовик Георгий Андреевич Анисимов рассказывал, что из села Браиловка новобранцев доставляли в районный центр. Там они пересаживались на грузовики и ехали на железнодорожную станцию, где ждал поезд-товарняк. Весь путь - без остановок. Пересадка - считанные минуты. На передовой оказался уже через несколько дней после того, как "22 июня, в 4 часа утра, без предъявления каких-либо претензий к Советскому Союзу германские войска напали на нашу страну…".
Советские войска отступали. Отец вспоминал, что надо было не только шагать так, чтобы не отставать и не задерживать колонну, но и тащить тяжеленный пулемёт. Снарядов почти не было. Немецкие самолёты расстреливали и взрывали машины с боеприпасами. Бывало, вырвутся из-под вражеского огня несколько машин, довезут груз. Кинутся солдаты к ящикам, взломают крышки и замрут как вкопанные. В ящиках не патроны, а гвозди для подков - всё, что удалось уберечь во время авиационной атаки.
Часто форсировали реки. Давно стих бой, но не переправляются войска на другой берег: всё расчищают и расчищают брод, заваленный телами немцев и однополчан, стоя в воде, красной от крови. Под Брянском оказались в окружении, попали под артиллерийский обстрел. Ринулись укрываться от взрывов в наспех сооружённых блиндажах и вырытых окопах. С отцом в одной части служил земляк из соседнего села. Они давно знали друг друга. Георгий Андреевич мельком увидел товарища, перед тем как в глазах всё померкло.
Отец пришёл в сознание в госпитале в Барнауле, куда его везли больше двух недель. В бою получил многочисленные раны по всему телу. После контузии перестал слышать одним ухом, а второе еле-еле улавливало звуки, и Георгий Анисимов плохо разбирал, что ему говорят. В левой руке, в костях и сухожилиях навсегда застряли осколки. Врачи отказались вынимать их, потому что после операции рука и вовсе могла обездвижеть.
Отец вернулся с войны зимой 1942 года. Зашёл в дом, и мама не узнала его. Он исхудал, рука подвязана окровавленной тряпкой, почти не слышит, в рваном бушлате, в шлеме, из кармана торчит бескозырка, а на плече небольшой рюкзачок с остатками сухого пайка.
Отцу дали инвалидность третьей группы. Но однажды, когда был в Магнитогорске, вытянули из кармана эту справку. Толку с неё, правда, не было, и восстанавливать документ Георгий Анисимов не стал. Но без справки об инвалидности его снова признали "боеспособным" и поставили в военкомате на учёт, хотя там и знали, что он был контужен.
После войны, в году 1947-1948, отца навестил тот самый земляк, с которым пережили артобстрел под Брянском. Оказалось, что это он спас Георгия Андреевича: когда стихли взрывы, увидел, что окоп, в котором укрывался отец, засыпан. Нашли под землёй выжившего. Затем три дня прорывались через окружение и выносили раненых. Отец не приходил в сознание, и его отправили в госпиталь...
Умер Георгий Андреевич Анисимов 13 ноября 1972 года. Когда пересматриваю фильм "Живые и мёртвые", кажется, что в нём отобразили историю и моего отца. К сожалению, поставить памятник участнику Великой Отечественной войны я так и не смогла.
Валентина Соколова,
ветеран труда Челябинской области